Эвелин Энтони - Виктория и Альберт

На следующее утро они проснулись очень рано – Альберт считал, что следует рано вставать и сразу начинать работать. Быстро просмотрев газеты, Виктория запрыгала и начала его целовать. Выставку восторженно хвалили. Наконец-то принцу было воздано по заслугам.

Затем они, как всегда, уселись за бесчисленные документы, которые поступали каждый день. Виктория написала длинное радостное письмо своему дядюшке Леопольду, описав выставку и Хрустальный дворец, она сделал особый акцент на том, что выставка является личной победой ее любимого Альберта, и продолжала писать, подчеркивая важные места в письме, не уставала повторять, какой он великолепный, и как высоко наконец все оценили его усилия. Это был самый счастливый день в ее жизни, и она очень гордится своим мужем.

– Мистер Гиббс, вы должны понять наши волнения по поводу принца. Как объяснил вам барон Стокмар, ваш предшественник не мог обеспечить высокий уровень дисциплины, необходимый для обучения моего сына. Надеюсь, вы не совершите ту же ошибку.

Фредерик Гиббс, новый гувернер его королевского высочества принца Уэльского, низко поклонился королеве. Он был тощим высоким мужчиной с бледным лицом и кислым выражением лица.

– Я стану в точности выполнять все указания вашего величества и полностью разделяю взгляды барона относительно правильного подхода к формированию характера у мальчиков. Дисциплина будет превыше всего, я обещаю вам это.

Королева, барон и Альберт описали ему недостатки его подопечного, так же как два года назад мистеру Берчу. Но если Берч был поражен их несправедливостью, Гиббс слушал с полным вниманием. Он придерживался жестких методов в воспитании детей и ему было приятно узнать, что эти высокопоставленные родители также требовательны к своему сыну. Он презирал лень и пустое времяпровождение. Чем подробнее родители мальчика объясняли ему свои требования, тем яснее Гиббс понимал, что ему будет легко выполнять их условия.

– Его следует заставить работать, – твердо заявил Альберт. – Вы должны тренировать его память таким образом, чтобы в дальнейшем, если при нем будет упомянут тот или иной предмет, он непременно что-то знал об этом. Король должен обладать информацией по любому поводу. Кроме того, мистер Гиббс, его следует заинтересовать серьезными предметами. Ему, например, нравится история, но у него плохие результаты в физике и математике.

– У него также весьма бурное воображение, – добавил Стокмар. – Рассказывая о самых простых вещах, Эдуард изрядно все преувеличивает.

Другими словами, юный принц может солгать. Мистер Гиббс мрачно кивнул.

– Я постараюсь отучить его от этого, – заявил он.

– Каждый день вы станете составлять для нас отчет о его успехах, – сказала Виктория. – Сын очень нас волнует, как я вам уже сказала, так что, пожалуйста, ничего не упускайте, вплоть до мелочей – что он говорит или делает.

Гувернер снова поклонился.

– Барон, пожалуйста, представьте мистера Гиббса Берти.

Королевская детская напоминала чудесную картинку, когда туда вошли барон Стокмар с мистером Гиббсом. Там находились шестеро маленьких принцесс и принцев: от крошки Луизы, которая лежала в колыбельке с рюшечками и оборочками, до светловолосой старшей дочери, читавшей вслух географию под присмотром леди Литтлтон.

Четверо детей, за исключением малышки Луизы, были заняты полезными делами – девочки рисовали или писали слова, младшие принцы в углу занимались французским языком со своей гувернанткой. Но Гиббс сразу бросил взгляд на маленького мальчика, одетого в матросский костюмчик, сидевшего у окна и смотревшего в сад, и сразу понял, что это его подопечный, тот самый непослушный и ленивый Берти.

Стокмар кивнул гувернантке и пересек комнату. Ему не хотелось отрывать детей от дела. Барон нахмурился и крепче сжал тонкие губы. Как обычно, все были заняты, и только Берти, как они и говорили Гиббсу, попусту тратил время, бесцельно глазел в окошко, положив руки на колени.

– Ваше королевское высочество!

Мальчик вздрогнул при звуке резкого голоса и обернулся. Этот голос в его сознании всегда ассоциировался с выговором. Он быстро встал.

– Это ваш новый гувернер мистер Гиббс. Какое-то мгновение Гиббс и мальчик смотрели друг на друга.

Гиббс решил, что принц вовсе не был некрасивым ребенком, хотя его мать и намекала, что недостатки его характера соответствуют его неприятной внешности. Мальчик был очень светловолосый с выпуклыми голубыми глазами Виктории и хорошей кожей. Но он стоял с видом побитой собаки, и Гиббсу это сразу не понравилось. Его следует приучить стоять прямо и смотреть людям в глаза, а когда его о чем-то спрашивают отвечать сразу и очень четко.

– Как вы поживаете, ваше королевское высочество?

Берти замялся на секунду. Ему не нравился голос Гиббса, суровое выражение его лица и близко посаженные глаза, наблюдавшие за ним. Еще до того, как протянуть руку, Эдуард знал, что этот человек ему не друг, как и барон.

– Здравствуйте, – произнес мальчик.

– Мистер Гиббс, – подсказал ему барон.

– Мистер Гиббс, – послушно добавил он.

Они пожали друг другу руки.

– Я буду заниматься с вами вместо мистера Берча, – заявил Гиббс. – Надеюсь, что вы станете хорошо трудиться вместе со мной, ваше королевское величество, и будете радовать своих родителей.

Берти промолчал. Еще за три недели до того дня, когда ушел Берч, он каждую ночь плакал перед тем, как заснуть. Иногда он выскальзывал из постели, чтобы сунуть тому под подушку записочку или детский подарочек. Он любил Берча, и Берч любил его. Гувернеру удавалось отвлечь его от ужасного ощущения, что отец и мать его не любят. Он попросту забывал о них, пока у него был Берч – он с ним разговаривал и играл. Мальчик понимал, что Берч хорошо отзывался о нем родителям. А этого человека Берти никогда не полюбит. Он прикусил губу, и на какое-то время у Стокмара создалось впечатление, что этот противный мальчишка осрамит себя тем, что разрыдается.

Барон повернулся к леди Литтлтон, которая наблюдала за ним, явно выказывая свое осуждение его действий, и властно произнес:

– Его королевское высочество может пойти на прогулку с мистером Гиббсом. Они начнут уроки после чая.

– Хорошо.

Голос леди Литтлтон прозвучал весьма холодно. Как барон ненавидел высокомерие этих английских женщин! Она никогда не посмела бы так с ним разговаривать, будь здесь королева. Он зло уставился на нее и решил, что при первой же возможности обязательно попытается настроить королеву против нее. С этой женщины начались все неприятности, именно она защищала мальчишку от всякой критики вместо того, чтобы сразу рассказать о его дурных наклонностях. Он кивнул Гиббсу и вышел из комнаты.