Жеральд Мессадье - Суд волков

Она вдруг поняла, что ни разу еще не слышала здесь колокольного звона. И определила по солнцу, что время – около полудня.

– В этом краю нет церквей?

– Нет, – со смехом ответил Гонтар. – Туда ходили бы одни волки!

Третья ферма, Ла-Гландьер, была меньше других и находилась в столь же плачевном состоянии. Но зато там была часовня, хоть и полуразрушенная. В ней могло поместиться около пятидесяти человек. Колоколенка без колокола служила насестом для грачей. Несомненно, именно здесь деревенский кюре служил мессы по случаю больших праздников.

– На сегодня хватит, – сказала Жанна. – Я вот думаю: интересно, остались ли еще во Франции возделанные земли?

– Не печальтесь, я думаю, просто это самый обездоленный край нашего королевства, – сказал Гонтар.

Хорошенький же подарок преподнес им Карл VII!

В Ла-Шатре жена одного из стражников вызвалась починить Гонтару штаны, а сам он промыл царапины уксусом и наложил целебную мазь. Жанна пригласила его и обоих стражников поужинать на единственном постоялом дворе городка. Им подали наваристый суп с салом и морковью и насадили на вертел трех пулярок.

– Кто такой Паламед д'Окье? – в упор спросила Жанна Гонтара.

– Ваш сосед, – с кривой улыбкой ответил капитан, после того как почти опустошил свой стакан. – Богатый человек, полагаю, даже очень богатый. Он торговец зерном, из Буржа, связан с Рауле Тустеном. Но, как и Тустен, он сколотил состояние не на зерне, а на соли. Говоря "сколотил", я имею в виду, что он продолжает этим заниматься и сейчас. Однако ваш брат ошибается: Паламед Докье – его фамилия пишется без апострофа – не барон.

Гонтар сощурился, словно сказал нечто очень забавное.

– Он живет в здешних краях?

– Он купил замок Ла-Гийон, лежавший в руинах. И заново отстроил его. Он также возродил ближайшую ферму, которая поставляет ему кур, молоко и овощи. Охотится он со сворой и держится заносчиво. Только вот баронство его заканчивается за пределами владения.

Иначе говоря, никто его за сеньора не признавал. Суп был съеден в мгновение ока, и Жанна попросила добавки, поскольку пулярки еще не прожарились.

– Он женат? – спросила она.

– Да, в Бурже, – ответил Гонтар все с той же ухмылкой.

– Только в Бурже?

Тут Гонтар расхохотался, стражники, с любопытством следившие за беседой, тоже засмеялись.

– Мой брат давно гостит в замке Ла-Гийон?

– С весны.

Жанна теперь хорошо знала, что такое Дени: разумеется, не ради дружбы поселился он вместе с богатым торговцем солью. Догадаться было нетрудно: он продолжал свою охоту за чужими состояниями. Она-то надеялась, что навсегда прогнала его от себя, а он оказался так близко от ее земель! Это ее пугало.

Тем не менее аппетит она не потеряла, и вскоре от трех пулярок остались одни кости. Ужин завершился сырами и салатом из лука-порея. Жанна с Гонтаром условились, что встретятся завтра на рассвете и отправятся на фермы; к этому времени на дверях церкви уже будет висеть объявление об аренде. Итье и Матьяс разместились в казарме с двумя другими стражниками, лошадей же отвели подлечить в конюшни при резиденции прево.

За шесть солей ей растопили камин. Когда спальня достаточно прогрелась, она умылась из тазика и легла, размышляя о причудах судьбы, которая вела ее одновременно и к крестьянским корням, и к брату. Она снова подумала о волках – тех, что рыскали по полям и лесам, – потом о Дени, который тоже был волком, но цивилизованным, городским. Тот факт, что сестра владеет столь обширными землями, разожжет его аппетит, в этом сомневаться не приходилось. Какую подлость он измыслит?

И что сейчас делает Жак? Где он? Хранит ли ей верность?

Внезапно она осознала, что он обладал ею всего один раз.

Четыре фермы в Бузоне оказались ничем не лучше двух последних в Эгюранде – с той разницей, что три из них располагались на берегу реки Крёз. Это означало, что вода будет в изобилии. Внимание Жанны привлек замок Ла-Дульсад. Он возвышался на холме и с четырех сторон был окружен рвами с единственным подъемным мостом. Рвы пересохли; невзирая на грозный вид, они служили скорее для того, чтобы отпугивать волков, оленей и кабанов. Жанне понравилась простая архитектура: к главному трехэтажному строению примыкали два двухэтажных крыла, и все было покрыто черепицей. Замок выглядел солидно, но не чванливо. Она вообразила сад на площадке перед входом и Франсуа, бегающего среди цветов. Внутри предстояла большая работа: надо было заменить все полы и половину крыши.

– Он уже давно заброшен, – пояснил Гонтар. – Владелец и его единственный сын погибли в битве при Кастийоне.

Вернувшись в Ла-Шатр, она, как и накануне, села ужинать с капитаном и четырьмя стражниками, как вдруг на постоялый двор вошел мужчина лет тридцати и попросил разрешения переговорить с Гонтаром по поводу аренды. Гонтар страшно удивился: он не ожидал столь быстрого отклика.

– Присаживайтесь, – сказала Жанна и велела налить пришедшему вина.

Было видно, что он не привык подчиняться женщинам. Его выпуклый лоб свидетельствовал об упрямстве. Звался он Никола Журде и работал прежде на одной из ферм Бузона. По его словам, сейчас у него было хорошее место у мясника в Ла-Шатре, но он родился в деревне и вернулся бы туда на хороших условиях.

– Вы женаты? – спросила его Жанна.

Он кивнул.

– В вашей семье есть мужчины и женщины, готовые поднять ферму неподалеку отсюда? Потому что туда нужно человек десять.

– Я попрошу пять солей в день. Другие попросят столько же. Мы оставляем себе треть урожая и получаем процент с продажи.

Она быстро прикинула в уме: пятьдесят солей в день составляли девятьсот ливров за год – еще до того, как появится первый урожай. Она взглянула вопросительно на Матьяса, поскольку тот когда-то был арендатором, затем на Гонтара.

– Если вы оставляете себе треть урожая, то засеваете сами, – сказал Матьяс.

– Еще ведь и скот будет, – вмешался Гонтар. – Обычно просят четверть. Вы это знаете.

Никола Журде знал еще и то, что Бертран Гонтар – городской старшина и капитан лучников, так что со словами его следовало считаться.

– Какой скот?

– Коровы, овцы и свиньи, – сказала Жанна.

Он кивнул.

– Но у вас найдется десять человек? – повторила Жанна.

– Найдется. Платите вы?

– Да.

– А хозяйство? В каком оно состоянии? Вы же знаете, здешние фермы…

– Речь идет о Гран-Палю. Где вы раньше работали?

– В Жерфо.

– Это одно из хозяйств в Бузоне, – пояснил Гонтар.

– В Бузоне хозяйств больше нет, – сказал Журде.

– Есть земли, и есть постройки, – твердо возразил Гонтар.

Никола Журде все так же кивал. Жанна ждала.

– Я отвечу вам завтра, – проговорил он. – А если будет одиннадцать человек?