Александр Барков - Денис Давыдов

Встреча произошла 21 августа у Колоцкого монастыря в крестьянском овине. Подполковник предстал перед Багратионом с воспаленными от бессонных ночей глазами и стал горячо излагать князю план боевых партизанских действии.

– Положим так, – рассуждал Давыдов, – неприятель пошел одним путем. Причем путь этот своим протяжением весьма велик. Транспорты боевого продовольствия французов растянулись и покрывают пространство от Гжати до Смоленска и далее. Меж тем обширность России на юге московского пути способствует изворотам не только партий, но и всей нашей армии. Партии наши проникнут по тылам лесами и болотами в войска неприятеля и начнут истреблять источник их силы и жизни. Откуда возьмут французы заряды и пропитание?

– Так, так, – оживился Багратион, сверкнув черными очами. Он со вниманием слушал разумные доводы подполковника.

– Ведь земля наша не столь изобильна, чтобы придорожная часть ее могла пропитать двести тысяч войска. – Вдохновленный похвалой князя, Давыдов продолжал говорить с еще большим жаром. – Оружейные и пороховые заводы – не на Смоленской дороге. К тому же появление наших солдат посреди рассеянных войной поселян ободрит их дух и обратит войсковую войну в народную.

– Дельно! Весьма дельно! – одобрил Багратион предложение подполковника, ему пришлись по душе дерзкие боевые операции в тылу врага. Князь пожал руку Давыдова и заверил его: – Нынче же пойду к Светлейшему и изложу ему суть дела.

Однако Кутузов был очень занят, обдумывая предстоящее генеральное сражение, и строго-настрого наказал никого к нему не пускать. Давыдову пришлось ожидать решения до той поры, когда Михаил Илларионович освободится и примет князя Багратиона.

А русская армия меж тем подошла к Бородину. Ахтырский гусарский полк разместился недалеко от села Семеновского. И пред Денисом Васильевичем предстали столь близкие и дорогие его сердцу места, где проскакала на лихом дончаке его светлая юность. В беседке возле ручья он некогда горячо мечтал о военной службе, с интересом читал журналы, на страницах которых рассказывалось о беспримерном Итальянском походе Суворова, о славе и победных громах русского оружия.

На том холме, где прежде Денис охотился с гончими на зайцев и лис, играл в военные игры, закладывался ныне редут генерала Раевского. В низине покойно текла и позванивала на перекатах родниковая Колоча. За нею, на противоположном берегу, колосились несжатые нивы, а среди них грозно сверкали ряды штыков. Белым парусом выглядывала из-за холмов церковь. Памятный, чуть позолоченный осенью лес за пригорком превращался в засаду. Толпы солдат с грохотом ломали избы и заборы Бородина, Семеновского, Горок для постройки биваков и разжигания костров. Дом отеческий был порушен, курился дымком.

Денис Васильевич лежал с полчаса, заложив руки под голову. Горькие его раздумья прервал окрик вестового:

– Где Давыдов? Его требует к себе князь Багратион! – Взволнованный подполковник поднялся на ноги.

– Ваше благородие требует к себе князь! – повторил вестовой.

Вскоре Давыдов предстал пред князем, штаб которого находился в Семеновском.

Поутру Багратион беседовал с Кутузовым и имел честь доложить ему о перспективах партизанской войны.

Главнокомандующий отмахнулся было от предложения Багратиона, ведь предстоящее сражение у Бородина, к которому он тщательно готовился, было, по существу, битвой за Москву, битвой за Россию! «И каков бы ни был исход этой битвы, – рассуждал Кутузов, – она должна поднять упавший воинский дух и восстановить любовь народа к армии». Седовласый полководец призадумался над рискованным предприятием о действиях партизанской партии в тылу врага.

– Ну что ж, – он медленно прошелся по избе из угла в угол и, глухо кашлянув, молвил: – Уж ежели ты, Петр Иванович, считаешь это дело необходимым и полезным, пусть Давыдов возьмет пятьдесят гусар и полторы сотни казаков. Только опасная это затея. На верную гибель обрекает он себя, бесшабашная головушка. Из огня да в полымя!

Давыдов со вниманием выслушал от Багратиона мнение Кутузова.

– Верьте, князь, – горячо поклялся он. – Ручаюсь честью, отряд будет цел. За это я берусь...

– И больно хорошо!

– Только людей мало. Дайте мне тысячу казаков, и вы увидите, что будет!

– Я бы дал тебе с первого разу три тысячи, ибо не люблю ощупью дела делать, но... – пожал плечами Багратион и, помолчав, добавил: – Светлейший сам назначил силу партии. Надобно повиноваться.

– Ежели так, иду и с этим числом... Берусь! – воскликнул подполковник. – Авось открою путь большим отрядам!

– Иного я от тебя и не ожидал, – похвалил Давыдова Багратион и поинтересовался: – Имеется ли у тебя карта Смоленской губернии?

– Нет.

– Ну, с Богом! Я на тебя надеюсь!

На прощание князь снабдил Давыдова картой Смоленской губернии.

Эта карта сохранилась в архиве пламенного гусара. На полях ее помета: «Несчастная карта, по коей я партизанил в 1812 году. Денис Давыдов».

Багратион наклонился и стал быстро писать записки генерал-майору Васильчикову и генералу Карпову с распоряжением о выделении для партизанской партии лучших гусар и казаков.

Князь вручил Давыдову собственноручно написанную инструкцию о партизанских действиях, пристально глянул ему в глаза и крепко обнял его на прощанье.

Подлинник этой инструкции Давыдов хранил в целости и сохранности как священную реликвию до последних дней жизни. Вот текст послания князя П.И. Багратиона, написанный им незадолго до смерти после тяжелого ранения в битве на поле Бородина:

«Ахтырского гусарского полка подполковнику Давыдову

По получении сего извольте взять сто пятьдесят казаков от генерал-майора Карпова и пятьдесят гусар Ахтырского гусарского полка. Предписываю вам употребить все меры, дабы беспокоить неприятеля со стороны нашего левого фланга и стараться забирать их фуражиров не с фланга его, а в середине и в тылу, расстреливать обозы и парки, ломать переправы... Словом сказать, я уверен, что, сделав вам такую важную доверенность, вы потщитесь доказать вашу расторопность и усердие, и тем оправдаете мой выбор. Впрочем, как и на словах я вам делал мои приказания, вам должно только мне обо всем рапортовать и более никому. Рапорты же ваши посылать ко мне тогда, когда будете удобный иметь случай, о движениях ваших никому не должно ведать, и старайтесь иметь их в самой непроницаемой тайности. Что же касается до продовольствия команды вашей, вы должны сами иметь о том попечение.

22 августа На позиции

Генерал от инфантерии князь Багратион».

Тщательно взвесив все «за» и «против», Кутузов расценил опорную позицию у Бородина наиболее выгодной для расположения войск на плоских местностях. Русская армия прикрывала здесь Новую и Старую Смоленскую дороги. Дороги эти имели важное стратегическое значение, ибо обе вели к Москве.