Дмитрий Власов - Там, за передним краем

— Вот это класс! — восхищенно проговорил майор. По всему было видно, что его захватил азарт. — А если я подброшу вверх свою кубанку, можешь на лету попасть в нее?

Младший сержант засмеялся:

— Давайте попробуем.

— Не-е, — майор снял с головы кубанку, повертел ее в руках. — Жалко. Где я такую достану потом? Да мне и так все ясно. Назначим тебя командиром отделения снайперов. Клава Нечипорук сегодня уезжает на курсы младших лейтенантов, вот ты ее и заменишь.

Лавров ничего не понял: какую Клаву? И почему именно ее? Начальник штаба пояснил: полку придано отделение снайперов. В его составе одни девушки. Вот Клава Нечипорук, старший сержант, ими и командовала.

— А теперь я должен? — насторожился Вадим. — Да ни за что в жизни! Лучше в роту рядовым стрелком пойду, чем к ним.

Майор надел кубанку, расправил складки под ремнем гимнастерки и спокойно произнес:

— А вы знаете, юноша, что значит на фронте не выполнить приказ?

— Эх, лучше бы я промазал! — с досадой проговорил Лавров и, стряхнув песчинки с оптического прицела, надел на него колпачки, а потом и брезентовый чехол.

— Ничего, еще не раз спасибо скажешь, — улыбнулся начальник штаба. — Я бы таким войском всю жизнь командовал. Пошли, представлю. Подчиняться будешь лично мне. Понял?

Располагались девушки неподалеку от штаба, рядом с разведчиками. Вход в землянку был закрыт плащ-палаткой. Майор еще издали крикнул:

— Девушки, принимайте гостей и нового командира.

— Здрасьте, я ваша тетя, — произнес кто-то в землянке.

И тут же другой голос, грудной, окающий, спокойно произнес:

— Заходите, пожалуйста.

Откинув полог плащ-палатки, первым шагнул майор, а за ним и младший сержант. Сразу, с улицы, в землянке показалось темно и Вадим не мог определить, какая она — большая или маленькая.

— Вольно, прошу сидеть, — весело проговорил начальник штаба. — Ну чем, дорогие, занимаетесь? Все ли на месте?

— Нет, не все, — ответила, вставая, среднего роста с гладко зачесанными набок волосами девушка. На ее гимнастерке поблескивали ордена Красной Звезды, Славы III степени и медаль «За боевые заслуги». На погонах краснела ефрейторская нашивка. — Валя Трунина, Полина Онищенко, Маша Тарелкина и Лида Ясюкевич на задании, Таня Климанова письма понесла, сейчас вернется. Остальные на месте. — Замолкла, потом тихо добавила: — Клава Нечипорук вон в углу сидит, готовится к отъезду.

Вадим повернул голову. В дальнем углу землянки, присев на корточки, что-то перебирала в вещмешке пышноволосая девушка. Майор шагнул к ней. Она привстала, подняла на него повлажневшие глаза. «Два ордена Отечественной войны и медаль «За отвагу», — уважительно отметил про себя Вадим. И пока начальник штаба что-то тихо говорил старшему сержанту, он осмотрел землянку. Она мало чем отличалась от обычных. Земляные нары густо застелены еловыми лапками и сверху покрыты плащ-палатками. В головах — вещмешки и свернутые шинели. В дальнем углу — печурка, сделанная из небольшой бочки, там же — столик, над которым светило маленькое оконце. Стены и потолок из ошкуренных кругляков, плотно подогнанных друг к другу. Рядом со входом — пирамида на двенадцать гнезд. Сейчас в ней стояло восемь винтовок. «Четверо на задании», — отметил про себя Лавров.

Во всем господствовали чистота и уют, какие возможны во фронтовой землянке. Сквозь смоляной запах хвои можно было различить даже легкий запах духов.

Свесив ноги, девушки сидели на нарах. На шептавшегося с Клавой майора они деликатно не обращали внимания. Смотрели на младшего сержанта заинтересованно, с чувством некоторого превосходства: у каждой из них уже был открыт боевой счет. А что у него? Еще не нюхавший пороха, наверное…

— Прошу извинить, девушки, — спохватился начальник штаба. — Представлю вам нового командира отделения. Младший сержант Лавров. Закончил школу снайперов. Стреляет как Робин Гуд, сам проверил. На сто метров в донышко гильзы пулю вогнал.

— Здесь можно и в спичку попасть, — промолвила красивая рыжеволосая девушка. Вадим по голосу узнал, что это ей принадлежали слова: «Здрасьте, я ваша тетя». — А вот там… — она кивнула в сторону, откуда доносилась канонада, и замолчала.

— Да, боевого опыта у младшего сержанта пока нет, — в голосе майора зазвучали недовольные нотки. — Но и вы его не так давно обрели. Если надо, помогите ему, подскажите. Это закон фронтового братства. И еще — командиров не выбирают, их назначают. Ясно? — Начальник штаба обвел глазами девушек и продолжал: — По уставу положено, чтобы командир отделения жил вместе с подчиненными. — Сидевшая в середине дивчина с большими черными глазами и ямочкой на правой щеке ойкнула и тут же зажала рот рукой. Майор строго посмотрел на нее и повторил: — Да, вместе с подчиненными. Но мы сделаем исключение. Младший сержант Лавров спать пока будет у разведчиков, а там посмотрим. Сейчас я оставлю вас, знакомьтесь. После обеда, — тронул он за плечо Вадима, — зайдете ко мне, доложите. — И, еще раз взглянув на Клаву, вышел.

Вадим продолжал стоять. Назначение это настолько ошеломило его, что он до сих лор не мог придти в себя. Девушки с улыбкой смотрели на него. Та, которая ойкнула, с ямочкой на щеке, прищурила глаза и вкрадчиво спросила:

— А вы говорить-то умеете?

— Допустим, — буркнул Лавров.

— Ну и слава богу! — поднялась рыжеволосая. — А мы думали, вы… того, контуженный. — Раздался дружный смех.

— Девочки, сейчас же прекратите, — крикнула старший сержант Нечипорук. Она подошла к Лаврову: — Давайте я вас познакомлю со всеми. Вот эта — ефрейтор Самсонова, зовут ее Наташа. — Девушка, которая докладывала начальнику штаба, слегка наклонила голову. — А это Люда Михайлова. — На Вадима глянули огромные серо-зеленые глаза. — Она недавно на фронте. Всего два дня назад открыла боевой счет. Свету Удальцову вы уже знаете — она только что интересовалась, умеете ли вы говорить, потому что сама долго молчать не может. Но это в землянке, а на охоте лучшей напарницы не надо. Сама в этом не раз убеждалась. Надя Чуринова, — старший сержант показала на рыжеволосую красавицу, — сегодня что-то не в духе. А вообще она очень добрый человек. Это вот Аня Шилина. — Сидевшая с краю девушка с тонкими, нежными чертами лица сделала движение вперед. — Из Ленинграда. У нее с фашистами свои счеты. Осталась в семье одна. Сестренку никак не найдет. Почти такая же судьба у нашей Риточки Кулдзини. Она местная, из Латвии…

— Не надо, Клава, не напоминай, — звякнув двумя медалями «За отвагу», поднялась с нар стройная высокая девушка с лиловым шрамом на подбородке, отошла к столу.

В это время палатку, закрывавшую вход, будто ветром подняло. В землянку влетела невысокая крепышка, румяная, будто осеннее яблоко. Талия крепко перехвачена ремнем, на ногах хромовые сапожки, в руках несколько писем. Она хотела что-то сказать, но, увидев незнакомого младшего сержанта, осеклась, да так и осталась с полуоткрытым ртом.