Амаяк Сирас - Арарат

Но и не оглядываясь, он знал, что бойцы бегут за ним. Теперь каждый из них старался опередить Асканаза, каждый победил в душе то, что ужасней и унизительней всего, — чувство страха. Троих фашистских автоматчиков уложили Ваагн и Мурад. Саруханян, подхвативший на бегу автомат убитого бойца, вывел еще двоих из строя. Это особенно воодушевило новичков. Но Саруханян не сводил глаз с Асканаза, готовый в любую минуту хотя бы ценой жизни защитить его.

Возвращение отступивших бойцов и появление командира полка в окопах воодушевило и тех, кто оставался на своих местах. Они яростно кинулись вперед и в ожесточенном рукопашном бою уничтожали немецких автоматчиков, прорвавших переднюю линию обороны. Вскоре фашистская часть, пытавшаяся выйти в тыл батальона, перестала существовать как боевая единица: одни ее солдаты были уничтожены, другие отошли назад.

Асканаз приказал командиру батальона продолжать преследование неприятеля. Артиллерийские батареи полка продолжали поливать огнем неприятельские позиции и огневые точки. По условному сигналу Асканаза телефонная станция была переброшена к новому командному пункту.

Нина, узнавшая от Вахрама о происшедшем, не находила себе места. В то время как в душе ее шевелились подозрения, Асканаз был в самом пекле!.. Она радостно откликнулась на его звонок, едва удержавшись от желания крикнуть в трубку: «Как самочувствие, Асканаз Аракелович?» Но, взяв себя в руки, официальным тоном сообщила, что связала его с Остужко. Узнав, что его батальон только что отбил четвертую атаку, Асканаз сказал несколько одобрительных слов и приказал передать трубку Берберяну.

Но тут кто-то отключил телефон, и голос Нины тревожно сообщил:

— Простите, товарищ командир, вызывают из штаба дивизии. Я отъединила по их требованию.

Асканазу хотелось связаться и с другими батальонами, чтобы доложить об обстановке в штаб дивизии. Но, по-видимому, ему должны были сообщить что-то неотложное.

— Слушай, друг, — в голосе начальника штаба слышалась нескрываемая тревога, — у твоего правого соседа создалось тяжелое положение… Вардан Тиросян лично отправился туда, чтобы своим присутствием подбодрить бойцов. Но без помощи не обойтись. Противник угрожает штабу дивизии. А каково положение у тебя?

Асканаз доложил обстановку, добавив, что готов выполнить любой приказ.

— Оставь на участке достаточное количество силы для эффективной обороны. Остальных надо перебросить на помощь угрожаемому полку.

Асканаз снова связался с Остужко и с командиром третьего батальона, потребовал, чтобы они выделили по одной роте. Затем вызвал последние резервы и, оставив вместо себя Берберяна, быстро двинулся к позициям соседнего полка.

Пробегая мимо участка, занятого батальоном Остужко, Асканаз заметил, что санитары несут раненых, не пригибаясь к земле. А неприятельские пули залетали и сюда. Асканаз прикрикнул на санитаров и приказал им использовать неровности почвы как прикрытие. Взгляд его упал на Марфушу: она вдвоем с другим санитаром осторожно несла носилки с тяжело раненным. Вдруг Марфуша пронзительно вскрикнула и упала на землю. Носилки выпали из ее рук, Асканаз подбежал.

— Я — умираю, товарищ командир… — простонала Марфуша.

Быстрый осмотр убедил Асканаза, что рана поверхностная: оцарапана кожа пониже плеча.

— Э, нет, Марфуша, — серьезно ответил он, — ты умрешь не раньше, чем через пятьдесят лет, да и то естественной смертью! А это маленькая памятка о сегодняшнем бое!

Покрасневшая Марфуша широко раскрытыми глазами смотрела вслед бегущему Асканазу, смущенно слушая упреки своего напарника-санитара:

— Ты что это голосишь! Целый год на фронте, да чтоб ни разу тебя и пуля не задела?!. Вставай, вставай, берись за носилки, — знаешь, какого бойца несем? Скорее нужно доставить в госпиталь, как бы кровью не истек! Он двадцати таких, как мы с тобой, стоит.

Это был Абдул, потерявший сознание от сильной боли.

С помощью напарника Марфуша быстро перевязала свою ранку и попробовала взяться за ручки носилок, но вдруг почувствовала, что раненая рука онемела. Одной рукой нести носилки нельзя было, а другие санитары отошли уже довольно далеко. Пока Марфуша растерянно оглядывалась, Абдул протяжно вздохнул, открыл глаза, оперся здоровой рукой о носилки и встал на ноги.

— Ой, как хорошо, я пришел в себя…

— Совсем нехорошо, вы же сильно ранены! — растерялась Марфуша. — Кровь потечет, не остановим…

— Так ведь я ранен в плечо, а не в ноги, — попытался улыбнуться Абдул. — Давай буду держаться за тебя, так и доберусь… Недалеко ведь идти, правда?

Санитар с тревогой осмотрел повязку на плече Абдула и, волоча носилки, двинулся за Марфушей, которая вела Абдула, обняв его одной рукой за плечи.

От нескольких раненых, встреченных по дороге, Асканаз узнал, что после ряда неудачных вооруженных атак неприятель предпринял психическую атаку. Это вначале внесло смятение в некоторые подразделения, и лишь прибытие командира дивизии помогло восстановить положение.

— Сейчас опять атакуют танками… Но дело не в том, товарищ подполковник, — сказал Асканазу один из раненых, лицо которого было сплошь залито кровью, — а их автоматчики уже близко, — раненый показал рукой. — Если их не отгонят, они могут обойти полк с тыла…

Обстановка Асканазу была уже ясна. Танки и в самом деле подходили к позициям; возможно, что в окопах одного из батальонов уже начался рукопашный бой. Вскоре стало очевидно, что неприятельские силы численностью до батальона двигаются в обход полка. Противник прикрывал их продвижение артиллерийским огнем. Нащупав слабое место на стыке расположения двух полков, автоматчики сумели прорваться в тыл.

Асканаз расположил свои роты, обеспечив их фланги станковыми пулеметами. Потянулись минуты ожидания. Одна из пробившихся в тыл неприятельских рот взяла направление на штаб дивизии. Остальные собирались, очевидно, зайти в тыл Тиросяну. Но тут заговорили станковые пулеметы Асканаза. Растерявшиеся гитлеровцы разбили свой боевой строй: они предполагали нанести удар по тылам врага, но сами были вынуждены теперь защищаться от неожиданного удара по их тылу. Тем временем Асканаз приказал командиру одной из своих рот спешно перерезать дорогу отряду гитлеровских автоматчиков, двигавшихся к штабу дивизии.

И на передовой и в тылах поднялся такой грохот, все так смешалось, что только боевой опыт комдива и Асканаза Араратяна помогал им разобраться в происходящем. Получасовой бой подсобных рот Асканаза с пробившимися в тыл гитлеровцами завершился успехом. Вражеские ряды сильно поредели. Оставив маленький отряд для преследования недобитого противника, Асканаз образовал из своих рот как бы ударный кулак. Вернулся связной с сообщением о том, что убит командир полка. Тиросян назначил на его место командира одного из батальонов, а Асканазу приказал двинуться к окопам центрального участка, защитники которого уже выбивались из сил. Но помощь опоздала: Асканаз увидел, что фашисты уже вытеснили из окопов расположенные там роты и прорвались к штабу. Создавалась угроза, что превосходящие силы противника сломят сопротивление полка и уничтожат штаб дивизии.