Амаяк Сирас - Арарат

Долинина сильно встревожил провал разведчика. Встретившись с Аллой Мартыновной, он высказал ей свои опасения: арест партизана-разведчика и связного подпольщика может поставить под угрозу работу краснопольского подполья. Он успокоился лишь после того, как узнал, что кое-что уже предпринято: местом явки было назначено село, наполовину разрушенное бомбардировкой и почти безлюдное. Подпольщики остановили свой выбор на этом селе, так как оно сильнее всего пострадало от бомбежки, и в течение нескольких ночей вырыли подземный ход к уцелевшему колхозному амбару — обширной постройке с капитальными стенами. Снаружи она не вызывала никаких подозрений. Алла Мартыновна давно заприметила этот амбар и теперь устроила там Шеповалову временный КП. Часть бойцов батальона была размещена в ближайших селах, другая часть скрывалась в глубине приднепровского леса.

Под утро в амбаре собрались Долинин, Шеповалов, Асканаз и Остужко. Притаившись в развалинах, стояли на посту дозорные партизаны и бойцы. В амбаре, кроме сколоченной из полок длинной скамейки и простого стола, ничего не было. Колеблющийся огонек свечки бросал причудливые тени на затянутые паутиной стены.

Из подземного хода вышла Алла Мартыновна. Она была чем-то сильно озабочена. Из-под головного платка выбивались пряди заметно поседевших волос, зорко глядели проницательные глаза.

Остановившись перед Асканазом, Алла Мартыновна бросила взгляд на его вылинявшее обмундирование, всмотрелась в лицо и покачала головой:

— Так вот вы до чего дошли!..

— Алла Мартыновна, как я рад, что вижу вас… Честное слово, не считайте преувеличением, но у меня к вам родственное чувство. Ваше мужество восхищает меня.

— Не говори об этом… Что мы сделали?.. Вы отступаете, а мы, как кроты, зарылись в землю…

— Да, положение тяжелое. Вы негодуете справедливо, дорогая Алла Мартыновна. Но гнев — это тоже разящее оружие в руках бойца.

— А вы воюйте так, чтобы я вам всем сказала спасибо.

Асканаз опустил голову.

— Ну ладно, не вешай головы, комиссар… — Она подошла к Шеповалову и Долинину и коротко сообщила: — Хлеб получите сегодня.

— Вот за это спасибо! — обрадовался Шеповалов. — Уж простите, и без этого у вас дел хватает…

— А это как раз и составляет одно из наших дел.

— Как же мы получим хлеб?

— В пекарне Краснополья есть наши люди. Много не обещаю. Но шофер грузовика, доставляющий ежедневно хлеб немецким гарнизонам ближайших сел, сегодня получит больше нормы. Излишек он сбросит в условленном месте.

— А на грузовике не будет никого из немцев?

— Шофер сумел втереться к ним в доверие. Большей частью он ездит один.

— Прекрасно. Лучше обойтись без столкновения…

— Разумеется, — подхватила Алла Мартыновна. — Ну, а каково моральное состояние батальона? — повернулась она к Асканазу.

— Трудности закалили дух бойцов. Правда, были отдельные неприятные случаи…

Пока в амбаре собирались парторги и комсорги, командиры взводов и особо отличившиеся бойцы, Асканаз рассказал Алле Мартыновне о Мазнине, Поленове и Титове.

На Поленове была широкополая шляпа, скрывавшая повязку на голове. Титов волновался всю дорогу, хотя Поленов не переставал твердить ему: «Да что ты так изводишься? Виноват-то я, искупать вину надо мне, а не тебе. Я так все объясню, что никто и не подумает винить тебя». — «Пустяки ты болтаешь, Григорий, — сердился Титов, — словно я за шкуру свою боюсь… Но куда это годится, что в таких условиях люди должны заниматься нашим вопросом?!»

Поленов с Титовым ждали за дверями амбара. В нескольких словах Шеповалов объяснил план предстоящих действий. Участники сбора оживленно зашептались, когда Шеповалов сообщил, что Денисову известно о пройденном батальоном боевом пути, что он благодарит бойцов за совместные действия с партизанами и за уничтожение фашистской группировки.

В заключение Шеповалов сказал:

— Благодарность командира дивизии передайте бойцам. С каждым из бойцов поговорите отдельно и разъясните новое задание.

Асканаз приказал ввести Поленова и Титова.

Рассказав об истории с Мазниным, Асканаз заключил:

— Как видите, Поленов довел свою скрытность до преступного обмана. Даже в последнюю минуту перед уходом в разведку он ни словом не обмолвился о преступных замыслах Мазнина. А Титов проявил легковерие. Каждый из нас должен знать, чем дышит его товарищ, а наше командование должно быть всегда в курсе всех событий нашей боевой жизни. Если мы будем хорошо знать друг друга, — враг нам уже не страшен…

Алла Мартыновна, внимательно выслушав сообщение Асканаза и объяснения Поленова и Титова, попросила слова. Взгляды всех присутствующих обратились к ней.

— Дети мои, — медленно заговорила она, — с военной жизнью я давно знакома. Настоящий военный коллектив — это дружная семья. Представьте себе такую вещь: ребенок занозил себе руку, но скрывает это от матери, боясь, что ему будет больно, если начнут извлекать занозу. Через несколько дней рана начинает гноиться. Наконец мать замечает распухшую руку и видит, что она требует серьезного лечения. А ведь скажи ребенок о своей ране сразу же, не было бы никаких осложнений. Так и в военной жизни: если происходит что-либо, нарушающее установленный порядок, об этом должны своевременно узнавать командир и комиссар. Если же запустить хотя бы незначительную рану, она может загноиться. Вот вам мой материнский наказ: будьте отважны и помните, что за вашими подвигами с волнением следят ваши близкие. Желаю успеха, родные мои!..

В словах Аллы Мартыновны была такая сила, что к сказанному ею нечего было прибавить. Все время, пока она говорила, Поленов не сводил с нее глаз. Правда ее слов взволновала его: «Сердце ты мне растопила, голубушка Алла», — подумал он.

Шеповалов отдал командирам приказ готовиться к выступлению, как только стемнеет.

К Асканазу подошел Остужко.

— Товарищ комиссар, а ведь мы обещали Марфуше, что возьмем ее с собой.

Асканаз задумался. Затем, решившись, он подошел к Алле Мартыновне и рассказал ей о своем вчерашнем посещении.

— Значит, и сегодня пойдешь к Оксане? — улыбнулась Алла Мартыновна.

— Не могу не пойти, Алла Мартыновна. Оксана решит, что я испугался или же начнет представлять всякие ужасы.

— Нет, она не посчитает осторожность за страх, настолько-то она разбирается… Но вот за Марфушей, конечно, надо пойти! — Алла Мартыновна немного подумала и добавила: — Ну ладно, идите. В другой день не разрешила бы. Но сегодня очищают улицы, мобилизовано все население. В нескольких кварталах работой руководят наши люди. Вот вы и сойдете за местных жителей.

Узнав, что Асканаз собирается снова пойти в Краснополье, Шеповалов окинул его взглядом, в котором читалась тревога о боевом товарище.