Амаяк Сирас - Арарат

— И вы думаете, что такими темпами вам удастся закалить ваших бойцов? Нет выучки, бойцы у вас ведут себя по-домашнему. Научите их коротко и ясно отвечать на вопросы. Бережете вы их. Забыли суворовское правило: «Тяжело в учении — легко в бою».

Асканаз снова вызвал бойца Мирабяна.

— Отдышался?

— Нет еще.

— А называешься сыном гор!.. Да ты должен был бы козлом скакать по горам. Приходилось видеть танк?

— Только издали, товарищ командир.

Опросив еще нескольких бойцов, Асканаз обратился к Гаспаряну:

— Такие занятия результатов не дадут. Каждый день, попутно с изучением оружия и учениями, будете выполнять особое боевое задание. Восхождение на горы и преодоление препятствия не являются еще выполнением боевого задания. Необходимо создать — и мы создадим — настоящие военные условия. Боец должен узнать, что значит, когда перед ним враг. Он должен проявить находчивость, а он ее может проявить только тогда, когда увидит перед собой реальные трудности… Я требую, — сказал в заключение Асканаз, — строжайшей дисциплины, целесообразного использования времени! Боевые задания для вашей роты будете получать из батальона.

…Поздно вечером Асканаз выехал в Ереван для доклада и снова вернулся в Мхуб. Автомашина по затемненным улицам промчалась мимо дома Вртанеса, затем дома Ашхен. Был первый час ночи. Асканазу очень хотелось повидаться с близкими, но он не решился беспокоить их так поздно.

Когда добрались до Канакирского шоссе, полная луна уже плыла по небу. Асканаз велел шоферу остановиться и вышел из кабины, чтобы взглянуть на Ереван. До войны там мерцали и переливались тысячи огней, Араратская равнина казалась звездным небом. А теперь под бледным сиянием луны, в темной дали неясно рисовался совершенно черный силуэт города.

В три часа ночи была объявлена учебная тревога. Бойцы в полном снаряжении выступили побатальонно. Уже больше двух часов подразделения шагали по неровным каменистым дорогам. Короткая майская ночь близилась к рассвету.

Рота Гаспаряна добралась до подножия горы Хадис. Бойцы прилегли на отдых. Утренний ветерок обвевал их лица. Левон Мирабян обратился к товарищу:

— Ну и денечки ожидают нас, Лалазар!

Товарищ его, уроженец села Арамус, невысокий широкоплечий парень лет двадцати пяти, слушал его с усмешкой.

— Наконец-то добрались до наших гор… — отозвался Лалазар. — Ты знаешь, что это за места? Вон там, чуть подальше, сорок родников из земли бьют. Отсюда и получают студеную воду ереванцы. Да, с наших гор! Жаль, луна уже скрылась. Послушай, какую песню сложили про нее арамусцы:

И Лалазар несколько раз повторил этот куплет.

— Ну, сказал… — возмутился Мирабян. — Эту песню еще наши деды-прадеды пели!

— Придумаешь тоже, я ее от ашуга-арамусца слыхал.

— Мало чего! Ого, вот и походная кухня подоспела! Пойдем скорее, прямо живот подвело.

…К вечеру подразделения добрались до Гегамских гор. Блеснула синева Севанского озера. Волны с плеском ластились к скалистым берегам. Левон Мирабян повалился навзничь на прибрежный песок, положил винтовку между ног и блаженно закрыл глаза. Ему показалось, что он спал одну минуту, когда кто-то разбудил его, толкнув в бок.

— А ну, вставай!

— В чем дело? — приподнимаясь и протирая глаза, недовольно спросил Мирабян.

— Приказано купаться.

Над Мирабяном стоял Ара, попавший в одну роту с ним.

— Купаться? — недоверчиво переспросил Мирабян. — Так вода же холодная…

— Боишься простудиться или не умеешь плавать? Полюбуйся-ка, куда заплыл Лалазар!

Мирабян тотчас же скинул одежду и прямо с берега прыгнул в воду. Он уже отплыл довольно далеко, когда Ара заметил, что он беспомощно барахтается в воде. Ара поплыл ему на помощь, но опередивший его Лалазар подхватил Мирабяна, подплыл с ним к берегу и бесцеремонно вытащил на песок.

— Если не умеешь плавать, чего очки втираешь?! Поплескался бы себе около бережка и вылез на песочек!

Мирабян только фыркал и отплевывался. К счастью, он не успел наглотаться воды. Отдышавшись, он начал медленно одеваться.

— Очки втираешь. Мало я, что ли, в нашей реке купался?

— Сравнил реку с Севаном! — пренебрежительно отозвался Лалазар.

— Я о плавании специальную книжку прочел. Там все сто правил описаны!

— А тебе эти сто правил ни к чему.

— Хватит болтать, и без тебя тошно.

— Да ты послушай! Чтобы плавать, нужно зарубить себе на носу одно правило: уметь держаться на поверхности воды. А остальное — чепуха.

— Я держался, но взглянул нечаянно на дно, и такая пропасть под ногами открылась, что голова закружилась…

— Это на земле под ноги себе смотрят, чудак!

После завтрака был дан приказ готовиться к выступлению…

Преодолев несколько высот в самую жаркую пору дня, рота спустилась в болотистый овраг, затопленный весенними водами. Мирабян, Лалазар и Ара шагали бок о бок. Лалазар двигался еще сравнительно бодро, но Ара и Мирабян еле тащились.

— Ну, и повезло же нам… — бормотал Мирабян. — Этот командир свалился, как снег на голову, и уже два дня гоняет нас. Люди совсем обессилели.

— Посмотрим, что будет дальше, — отозвался Лалазар. — Если так будет продолжаться, не знаю, что и делать.

Ара молчал. Он перекладывал из руки в руку ремень винтовки, расстегнул ворот гимнастерки и думал об одном — как бы не отстать от товарищей. А оврагу конца не было.

— Слушай, Ара, — заговорил снова Лалазар. — Ты ведь в городе живешь, верно, знаешь, кто такой этот наш новый командир, Асканаз Араратян? Почему это все переполошились, как только он явился?

— Откуда мне знать? Говорят, академию кончил.

— Академию! Значит, по новой науке учит: заставил обойти шоссе и гонит людей прямиком через болото! — с возмущением воскликнул Мирабян.

— Что вы тут разговорчики затеяли? Не отставать! Хотите, чтобы командир опять нам сделал замечание? — одернул бойцов подошедший комроты.

— А разве он тут? — с удивлением спросил Мирабян.

— А то как? Вышагивает вместе с частью, роты проверяет. Вот-вот и сюда нагрянет.

— Ах, так!.. — протянул Мирабян. Он вздохнул, потуже затянул пояс и, взглянув на Ара, произнес: — Ничего не поделаешь, придется подтягиваться!

Части выбрались из болота на пустырь, покрытый каменной осыпью. После недолгого отдыха Асканаз приказал начать учения, которые длились до позднего вечера.

Уже за полночь Асканаз пошел в обход по палаткам, чтобы проверить, как отдыхают бойцы. Переходя от палатки к палатке, Асканаз услышал шаги. Кто-то тихо коснулся его руки, и несмелый голос окликнул его. Асканаз остановился, осветил лицо бойца карманным фонариком.