Алексей Котенев - На Забайкальском фронте [Документальные повести, очерки]
- Название:На Забайкальском фронте [Документальные повести, очерки]
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Издательство ДОСААФ
- Год:1985
- Город:Москва
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Алексей Котенев - На Забайкальском фронте [Документальные повести, очерки] краткое содержание
В очерках военных лет автор рассказывает о воинах-забайкальцах, которые в годы Великой Отечественной войны стояли в готовности к отражению возможной агрессии милитаристской Японии, а в августе сорок пятого принимали участие в разгроме Квантунской армии.
Для массового читателя.
На Забайкальском фронте [Документальные повести, очерки] - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
— Стоп.
Они легли на снег у поваленного дерева и, прикрывшись белой маскировочной палаткой, еще раз взглянули на партизанскую карту. В желтом лучике карманного фонаря четко вырисовывались два крестика на извилистой линии, изображавшей проволочное заграждение. Один, более жирный крестик обозначал расположение охраны складов. Другой, побледнее, указывал место, где надо делать проход, чтобы проникнуть на территорию складов.
Лыжники прошли вдоль проволочного забора не более двухсот метров и увидели полузанесенную снегом траншею, похожую на вход в подземелье. Саперы начали резать проволоку, лыжники из отделения Сапожникова принялись разгружать повозку и перетаскивать ящики со взрывчаткой к проходу. Когда все было сделано, капитан приказал Вялкову вести лыжников дальше вдоль изгороди — туда, где должны быть складские ворота. Расчет был простой: внезапным ударом по охране отвлечь внимание гитлеровцев и тем временем взорвать склады.
— После взрыва всем домой, — бросил Масловский Вялкову. — Вас это тоже касается, — кивнул он Сапожникову и полез вслед за саперами под проволоку, чтобы выполнить трудную и опасную боевую задачу даже ценой собственной жизни. Иного выхода не было.
Медленно потекли секунды ожидания. Над сугробами кружила разбушевавшаяся метель. Тревожно шумели сосны. В тусклом небе иногда проступала луна, ее тут же застилали вихри налетевшего снега. Но вот в однообразный вой пурги ворвались хлесткие автоматные очереди, взрывы гранат. «Лыжники напали на охрану», — догадался Сапожников. С другой стороны послышались винтовочные выстрелы. Видно, партизаны поддерживали «снежных дьяволов». А потом грянул взрыв — протяжный и раскатистый. Дрогнула земля. Полетел с деревьев снег и, подхваченный порывистым ветром, закружился над лесом. Сапожников выскочил из траншеи, глянул туда, где были фашистские склады, и ничего не увидел. Все вокруг было окутано густым едким дымом. Над землей повисла сплошная черная завеса.
Там ничто не могло уцелеть.
Там никто не мог уцелеть.
— За мной! — крикнул Сапожников лежавшим в траншее автоматчикам и, встав на лыжи, побежал к линии фронта.
Оглушенный взрывом, он ничего не слышал и ничего не видел. Торопливо взбирался на крутые сугробы, налетал на сосны, падал в холодный снег, но тут же вскакивал на ноги и снова бежал в расположение своей дивизии. За ним спешили уцелевшие автоматчики.
С боевого задания вернулось лишь несколько лыжников. Их встретил на том же месте, где провожал, капитан Кузнецов. Узнав о гибели Масловского, он глухо простонал и побрел в землянку, растерянный, убитый горем. Дивизия вот-вот двинется в наступление, и Кузнецову было горько до боли в сердце, что с ним не будет рядом Гаврика — боевого друга, с которым пройдено столько трудных дорог, не будет его отважных спутников.
Кузнецов сел у остывшей печки, низко опустил голову и вдруг вспомнил о наказе Масловского; достал из кармана маленький сверточек, который тот оставил ему перед уходом на задание. В синюю тетрадочную обложку были завернуты боевые ордена, гвардейский знак и вырванные из блокнота листки. На самом верхнем короткая записка командиру дивизии — просьба определить его сына Юрия в суворовское училище, по возможности поближе к Ленинграду.
Прочитав записку, Кузнецов удивленно заморгал глазами. Выходит, Масловский знал, что погибнет. Неужели знал? Так вот почему он так горячо обнял его на прощание.
На втором листке начиналось письмо гвардии капитана своему маленькому сынишке Юрику:
«Ну вот, мой милый сын, мы больше не увидимся. Час назад я получил задание, выполняя которое, живым не вернусь. Этого ты, мой малыш, не пугайся и не унывай. Гордись такой гордостью, с какой идет твой папа на смерть: не каждому доверено умирать за Родину. Приму все меры, чтобы это письмо переслали тебе, а ты с ним будь осторожнее, не пугай свою бабусю».
Да, сомнений быть не могло: Гаврик знал, что идет на смерть. И какую же надо было иметь выдержку, какое мужество и самообладание, чтобы не подать вида, держаться как ни в чем не бывало и даже шутить! Шутить перед самой смертью!
На следующем листке Масловский написал:
«Славному городу Ленина — колыбели революции грозит опасность. От выполнения моего задания зависит его дальнейшее благополучие. Ради этого великого благополучия буду выполнять задание до последнего вздоха, до последней капли крови. Отказаться от такого задания я не собирался, наоборот, горю желанием, как бы скорее приступить к выполнению…
…Какие силы помогают мне совершить мужественный поступок? Воинская дисциплина и партийный долг. Правильно говорят: от дисциплины до геройства — один шаг. Это, сын, запомни раз и навсегда».
На обороте блокнотного листка была короткая приписка:
«А пока есть время, надо отвинтить от кителя ордена, поцеловать их по своей гвардейской привычке. Рассказываю тебе обо всем подробно, хочу, чтобы ты знал, кто был твой отец, как и за что отдал жизнь.
Вырастешь большим — осмыслишь, будешь дорожить Родиной. Хорошо, очень хорошо дорожить Родиной».
Конец письма невозможно было читать: дрожали руки, рябило в глазах.
«У меня есть сын. Жизнь моя — продолжается, вот почему мне легко умереть. Я знаю, что там, в глубоком тылу, живет и растет наследник моего духа, сердца, чувства. Я умираю и вижу свое продолжение. Сын, ты в каждом письме просил и ждал моего возвращения домой с фронта. Без обмана: его больше не жди и не огорчайся, ты не один. При жизни нам, сынка, мало пришлось жить вместе, но я на расстоянии любил тебя и жил только тобой. Вот и сейчас думается, хоть я буду мертвый, но сердце продолжает жить с тобой, даже смерть не вытеснит тебя из моего скупого сердца». <���…>.
Замполит, задыхаясь от горя, схватил лежавшие перед ним странички, выбежал из душной землянки на свежий воздух. Острая скорбь сжимала сердце, подступала к горлу. Погиб лучший боевой друг. Отдал жизнь за то, чтобы всегда жил и светился тысячами огней великий город на Неве — город Ленина!
Наступал рассвет. Гвардейская дивизия уже готова была к наступлению. Вышли на рубеж атаки сосредоточенные в перелеске танки, ощетинились грозными стволами артиллерийские батареи.
Готовился к боям Ленинградский фронт.
Поднимались на врага войска Волховского фронта.
Взойдя на пригорок, Кузнецов вдруг увидел приметную машину редакции дивизионной газеты и, утопая в снежных завалах, побежал ей навстречу. Надо было скорее рассказать поднятой в бой дивизии о подвиге гвардии капитана Масловского и его боевых товарищей. Пусть об этом знает вся дивизия, все защитники Ленинграда! Пусть знает вся страна, весь мир, как умирают коммунисты!
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: