Григорий Полянкер - Старый Сантос и его потомки

Короче говоря, всевышний до мелочей все продумал. Одного он только не предвидел (да его это и не беспокоило): что люди сделают впоследствии с его планетой. Его дело было — поставить хороший мир и скромно удалиться, уйти, так сказать, в вечность.

А пока что старик, засучив рукава, трудился в поте лица. Трудился с упоением. И все у него шло как по маслу. Но, приближаясь сюда, к Днестру, то ли работа вдруг ему наскучила, то ли он разочаровался, — все у него из рук валилось. Кто знает, что стало тому причиной, но он начал строить кое-как, без души, без вдохновенья. Одним словом, все пошло насмарку!

Вот в этом-то, говорят, вся причина, что в здешних краях остались такие уголки и закоулки, что, как говорится, ни богу свечка, ни черту кочерга… Неотесанные, дикие, топорные. И не мудрено, что много лет здесь не ступала нога человека, ни одна душа не отваживалась свить тут себе гнездо.

И в самом деле, мир так велик и просторен, кому нужны были эти дикие, заброшенные места? Эти крутые яры, каменистые горы, корявые глыбы, замшелые скалы? Эти глубокие ущелья, овраги, поросшие бурьянами и чертополохом?

Пожалуй, уже в те далекие времена не только всевышний, но и люди знали, что такое пустить пыль в глаза, что такое брак, низшие сорта, или попросту — очковтирательство… В этом-то и заключается причина того, что люди не спешили поселяться в этих краях…

Поди разберись, почему всевышний оставил столько брака! Может быть, стройматериала ему не хватило для завершения работы? Что теперь узнаешь, если с тех пор прошло уже так много лет! А возможно, он нарочно оставил эти никчемные места, чтобы люди увидели разницу между добром и злом, между настоящей работой и браком?..

Здесь, в глуши Подолии, не очень далеко от Днестра, в стороне от красивых городов и сел, остались отдельные участки земли словно живой укор создателю. И тысячу раз прав был тот мудрец, который некогда сказал, что ничто не пропадает под солнцем. Это вечная истина, и эта незавидная земля не пропала, не осталась незаселенной.

Люди жили и размножались. Горя и несчастий хватало всем — это добро всевышний раздавал щедрой рукой, и однажды группа людей, которая долго искала пристанища, забралась в эти дикие глухие места и бросила здесь якорь…

Люди, как известно, умеют творить чудеса, ведь руки у них золотые. Они способны высекать огонь из камня, на земле выращивать богатейшие урожаи, они научились усмирять реки, управлять ветром. И чего только не может сделать человек, когда он расправляет свои могучие крылья.

И вот теперь, когда мы с вами уточнили и узнали доподлинно, как был сотворен мир, мы уже можем идти дальше и взглянуть на этот дикий уголок, который остался в стороне от дорог, ничем не привлекательный и никому не нужный.

В стороне от широкого тракта затерялся забытый богом и людьми уголок, на который в те далекие времена жалко было смотреть. Не иначе как какие-то невидимые силы сотрясали его, прошумели и унеслись, оставив здесь глубокие крутые овраги, а там — нагромождение каменных глыб, отвесную гору, извилистое, как змея, ущелье, колючие, наползающие друг на друга кустарники, переплетенные корни…

В стороне от обрывистой кручи притулился лес, непроходимый, сумрачный, совсем не похожий на веселые зеленые леса.

Заросли бурьяна окутали высокие и крутые берега обрыва.

Чаще всего здесь царила необычайная тишина. Курганы и горы как бы защищали этот клочок земли от сильных ветров, которые носятся над долиной. А когда обрушивается ураган, то, несмотря на естественные заслоны, он терзает эту бедную землю с бешеной силой и упорством.

Но как здесь ни тихо, все же из глубины оврага доносится несмолкаемое бормотанье потока, который течет там, скрытый от постороннего глаза. А если буря, если ураган, то монотонное его бормотание превращается в дикий рокот и рев.

И лес тоже не похож на обычный. Он, конечно, разросся бы вширь и ввысь, подобно всем лесам в округе, деревья тянулись бы к небу, как и подобает настоящим деревьям, но случилось так, что окружающие рвы и горы, крутые скалы и дикие валуны встали у него на пути, сжали его со всех сторон, словно в плен взяли. А тут еще преградили ему путь глубокий овраг и ущелье. Кроны переплелись, стволы уродливо искривились и стелются над самой землей, жмутся к горам… Просто глядеть жалко!

Но так уж свет создан: урод — и тот наделен какими-нибудь привлекательными чертами. Вплотную к лесу прильнула огромная белая скала. Взглянешь на вершину, шапка падает с головы, такая она высокая, эта вершина. А если издали смотреть на скалу, кажется, что это часть недостроенного или разрушенного дворца…

И так как люди не решались здесь селиться в течение многих лет, в скалах нашли пристанище орлы и другие птицы, любящие высоту, простор и безлюдье.

Однако не только безлюдье и тишина влекут сюда птиц. У подножья белой скалы бьет родник, чистый, как слеза. Словно изумруд, сверкает он под лучами солнца, а ночью в нем отражается луна. Родник этот не похож на другие. Необычайно красив, он как будто волшебный, этот родник.

Летом, в невыносимую жару, из родника бьет ледяная вода, а зимой, когда холод пронизывает вас, вода в роднике теплая и вьется едва уловимый дымок над источником.

Стоит напиться, и вы сразу почувствуете, как отступает от вас усталость, как вливаются свежие силы. А если раненый умоется, то рана быстро заживет. Да кто знает, какие еще свойства таит в себе этот чудесный источник!..

Как в сказке, разносят о нем славу птицы — иначе чем объяснить, что со всей округи каждую весну сюда слетаются новые и новые стаи пернатых? Они припадают к роднику и не могут никак напиться, задерживаясь здесь дольше, чем где бы то ни было, и справляют шумные свадьбы.

И все же этот дикий, отдаленный уголок земли очень долго не заселялся людьми.

Далеко отсюда, на полях и в лесах, на сельских хижинах, крытых прелой соломой, поросших слоем мха, лежали снега, а весною проносились шумные дожди и поили землю живительной влагой, радовали сердца людей. Здесь, в этом заброшенном, мрачном краю, дождь сулил одни только разрушения. Мутные потоки неслись к реке, прихватывая с собой плодородный грунт, начисто смывая его. И если даже и пришли бы сюда в те отдаленные времена люди, они недолго задержались бы на этой каменистой земле, понимая, что вдоволь хлеба она не даст. Был бы хоть лес похож на лес. И то нет. Неумолимые ветры и вьюги, которые проносились здесь, истерзали вконец многострадальные деревья. Ясень и ольха, граб и дубы столпились в кругу, словно народ на ярмарке, искривились и съежились. И не мудрено, что деревья остались такими же хилыми, как эта земля. Упираясь в камни, корни не могли расти вглубь и стелились по пересохшей земле. Одни лишь бурьяны чувствовали себя отлично. И поднимались все выше и выше.