Сергей Барабаш - Степень риска (сборник)

– Все, уже не тяну. Есть предложение поговорить не в кабинетных условиях. Как ты на это смотришь?

– Положительно смотрю. Давай вечером ко мне. Я один. Дети сегодня у бабушки. А что случилось?

– Ничего еще не случилось, но может случиться. Значит, вечером я у тебя. Жди. Привет Инге.

По дороге домой Берг зашел в магазин, купил хлеба и сигарет, вспомнив звонок Сухова, взял бутылку вина.

Сухова он знал со студенческих лет. В университете они были в обычных приятельских отношениях, но после окончания вуза неожиданно сдружились, познакомились семьями, часто бывали друг у друга.

Сухов работал следователем по особо важным делам областного УВД. Его ценили не только как хорошего работника, но и как человека, обладающего общительным характером. Зная, что Сухов любил в компании плотно поесть, Берг заторопился домой.

Сухов пришел сразу после работы. Когда он шумно ввалился в прихожую, Берг встретил его в женском переднике. Ни слова не говоря, он сорвал с друга фуражку и китель с погонами майора милиции, взамен протянул ему такой же передник и сунул в руку столовый нож.

– Черт меня дернул припереться так рано, – ворчал Сухов, принимаясь за чистку картофеля.

– Помалкивай, – пробурчал Берг, – на обед наверняка не ходил.

– Не ходил… – вздохнул Сухов и с остервенением всадил в картофелину нож.

– Полегче! – всполошился Берг. – У меня не картофелесовхоз.

– А я тебе не кухонный работник, – парировал Сухов

Они провозились почти час, пока не уселись за стол. Берг поставил в центре стола бутылку вина Сухов поморщился и вытащил из портфеля водку. Молча разлили, молча выпили и начали есть. Берг заговорил первым:

– Ну, что там у тебя, Николай?

Сухов возился со скользким грибом на тарелке, пытаясь наколоть его вилкой. Наконец это ему удалось. Он довольно улыбнулся и отправил его в рот.

– Это не у меня, Дима, это у нас с тобой.

Берг перестал жевать.

– То есть как это – у нас с тобой?

Сухов откинулся на спинку стула и достал пачку «Беломора».

– Да, уважаемый Дмитрий Сергеевич, именно у нас с вами.

Берг достал сигареты.

– Ну хватит темнить, Сухов.

– Хватит, так хватит. Дима, что ты слышал о «портовиках»?

Берг насторожился. Он знал, что так именует себя преступная группа, имеющая сильное влияние в городе. Знал он и то, что правоохранительные органы в лице «портовиков» имеют сильного противника, а похвастаться серьезными успехами в борьбе с этим противником не могут.

– Да кое-что знаю. Лет семь назад у нас судили одного за валютные операции, говорили – из этой компании.

– Ну и что ему дали?

– Не помню точно, но ниже низшего предела [25] .

– А почему?

– Дело в суде очень туго шло. Сначала вроде доказательства были, а потом все по швам полезло. Откуда-то свидетели появились, которых во время следствия не было, какие-то новые обстоятельства вылезли.

– Ну и что?

– А ничего. Прокурор перед судом чуть не на колени падал, прямо умолял не посылать дело на доследование

– Ну и чем кончили?

– Известно чем. Пустили дело на тормозах, дали какой-то мизер. Только чтобы осужденный не жаловался. А прокуратура на это глаза закрыла. В общем, и волки сыты, и овцы целы, – Берг невесело усмехнулся.

Сухов вскочил.

– Овцы, говоришь, целы! Нашел тоже овец.

– Да это я так, к слову, Коля.

– Все вы так… Таких процессов в городе несколько было и ни черта не вышло. Практически все дела на доследование пошли. Вдруг новые обстоятельства появились, новые свидетели. Все следственным путем проверять надо было! Куда уж суду районному справиться. А пошлют дело на доследование, оно и заглохнет. Прекратят. Концы с концами перестают сходиться. Доказательств – нуль без палочки. Куда его уже в суд посылать! Засмеют…

Сухов со злостью ткнул окурком папиросы в пепельницу и подошел к окну. Уже заметно потемнело. Из окна хорошо было видно море. Мачты стоящих на рейде судов уже украсились огоньками. Берг встал рядом с Суховым.

– Своих предупредил, что ко мне зайдешь?

– Жене звонил. Сказал, что у тебя поужинаю. Могу и ночевать остаться.

– Что, опять поссорились?

– Есть немного. Как говорится, небольшие семейные маневры… Она мне вчера заявила – или работу бросай, или давай разводиться. Домой-то я только ночевать хожу, а работы не убывает. Да что я тебе исповедуюсь, сам ведь знаешь! Давай повторим…

Они выпили, поковыряли вилками закуску.

– Ну ты, наверное, ко мне не плакаться пришел?

– Нет, конечно. Есть один разговор…

– Так давай, разговаривай.

– Я, Дима, не зря этих «портовиков» задел. Мне с тобой посоветоваться надо. Они ведь именно у вас в судах слабину нашли. И знаешь где? В сроках прохождения в судах дел. Вот какой срок вам УПК на рассмотрение дела дает?

– Двадцать восемь дней, а что?

– Давай, Дима, подробней, как это на практике выглядит.

– На практике выглядит так. Двадцать восемь дней – это срок крайний. Четырнадцать дней дается судье на изучение дела. Потом в последующие четырнадцать дней надо дело рассмотреть в судебном заседании. Я говорю, что это крайние сроки. Дело можно и раньше рассмотреть, главное – вовремя обвиниловку [26] вручить. Это значит, не позже чем за трое суток до дня рассмотрения дела в суде. Обычно дела назначаются к слушанию ближе к крайним срокам. Дел-то полно… Одних гражданских дел прорва. Только я что-то не пойму, при чем тут сроки рассмотрения дел и «портовики».

– Сейчас объясню… Это, в общем, довольно просто. У этих «портовиков» связи огромные, я думаю, есть и в следственном аппарате, может, и у вас…

Берг протестующе замахал руками. Сухов жестом остановил его:

– Не будем спорить. Это предположение, хотя и не лишено оснований. Ну вот смотри, какая картина получается. Поступает к тебе дело, ты его начинаешь изучать, а пока ты изучаешь, «портовикам» становится известно, где дело, у какого судьи, когда его слушать собираются.

– Ну и что? – удивился Берг.

– А то, что «портовикам» становится очень хорошо известно, на каких доказательствах основано постановление о предъявлении обвинения и вообще все обвинительное заключение. Мы обвиняемого в СИЗО [27] держим, а он, паразит, с волей контакт имеет, да и адвокат подключается после предъявления обвинения. В общем, пока ты дело готовишь, «портовики» тоже готовятся.

– А что они сделать могут, если дело чистое и доказательства надежные?

– А что у нас основным доказательством идет? Свидетель. А много ли ты уголовных дел за дачу ложных показаний в суде возбудил?

Берг начал уже кое-что понимать.

– Не помню. Лет пять назад, кажется, одно возбудил.

– Вот в этом-то вся и штука. «Портовики» ложными показаниями, данными в суде, и пользуются. Ложных свидетелей они просто покупают. Деньги у них есть, и суммы они могут предложить немалые, а риск относительно небольшой. Сколько там могут дать за ложные показания, не связанные с оговором другого лица? Кажется, год?