Владимир Макеев - Кому светят звезды

Обойдя отмель, командир вернулся к кораблю.

— Попробуем, товарищи. Фашисты на таком расстоянии, что шума моторов не услышат, а услышат — не рискнут ночью на мель лезть. Осадка у их катеров большая. Действовать будем так: моторист дает ход, остальные в это время толкают корабль. Делать это надо, когда накатывает волна и катер приподнимается. Будем, как Петр Первый при Гангуте, корабль на себе двигать, только с помощью моторов и волны. Усекли?

— Поняли, товарищ капитан-лейтенант.

— Экипажи в воду, остаются на катерах командир и моторист!

Спрыгнув в холодную воду, моряки встали вдоль бортов катеров. Заработали двигатели.

— Вперед! Вперед! — слышались негромкие команды.

Когда подходила волна, моторист давал ход, а моряки толкали катер.

— Раз, два, взяли!..

Каждый толчок перемещал корабль на три — четыре метра.

— Промок я от киля до клотика, — заметил молодой матрос.

— Это в каком же месте у тебя киль? Работай лучше — вспотеешь!

Командир с затаенным волнением поглядывал на часы. Успеть бы до рассвета.

— Отставить разговоры, — приказал Гуманенко. Но не удержался, добавил: — А тому, кто спрашивал, где киль находится, двойка по морской практике!

Катерники засмеялись. Дружнее пошла работа: «Еще взяли! Сам пошел!» Но катера идти еще не могли. Сверхчеловеческие усилия отвоевывали у отмели лишь короткие метры. А силы убывали.

Только когда начала таять темная сентябрьская ночь, шедшие впереди почувствовали, что уходит из-под ног дно и не они толкают катер, а он увлекает их по волне. Кто-то не удержался, «ура» закричал. Да, позади была песчаная отмель, впереди — Лужская губа.

— Товарищ командир, мы свободны!

— Ясно! Осмотреть винты и помпы.

— Винты цели, отполированы песком как новенькие.

— Добро!

— Помпы забиты песком!

— Очистить помпы! Идем домой! Киль свой не забудь, — подмигнул Владимир Поликарпович молодому матросу.

— Все при мне, товарищ командир…

Когда стало рассветать, на фашистских кораблях заметались: не могли же русские сквозь землю провалиться. Да поздно спохватились. Наши катерники, повторив подвиг своих предков-гангутцев, подходили к базе.

— Горжусь вашим подвигом и мужеством, — сказал командиру отряда старший начальник, когда Гуманенко доложил о событиях последних суток. — Живет русская смекалка!

Над заливом занимался новый день. Впереди были другие походы, боевой путь от Кронштадта до Пиллау и Борнхольма…

Известный советский писатель сказал о катерниках: «Они плавали на маленьких кораблях, но помогли потопить большую Германию». Когда при встрече я напомнил Герою Советского Союза Гуманенко эти слова и попросил рассказать о боях, он почему-то стал говорить не о потопленных кораблях и судах, а о сентябрьской ночи, когда выручили моряков смекалка, знание района и большое мужество. Правда, о своей роли в бою, в спасении людей и кораблей бывший командир отряда торпедных катеров говорил мало, скромно. Такие уж люди фронтовики…