Хельга Графф - Сценарий для Незалежной

Когда Наз заправлял машину, к нему подошла Лиз и впервые за все три месяца им удалось поговорить наедине.

— Наз, откуда у тебя оружие? — спросила она и сама ответила на свой вопрос: — Хотя… в Украине сейчас можно, наверное, и ракетную установку спокойно купить, не то что пистолет!

— Нет, это наградной, — ответил друг, — я служил в спецназе, пришлось кое-где побывать! Поэтому Соломон и попросил меня взять вас под опеку.

Лиза удивленно посмотрела на человека, который уже не в первый раз выручал их из щекотливых ситуаций и подумала, что с таким попутчиком им всем крупно повезло.

— А сколько тебе лет?

— Мне, дорогая моя, уже 35, — вздохнул Назар и неожиданно спросил: — А почему интересуешься?

Элизабет смутилась.

— Ну… так просто… А ты женат? У тебя есть семья? — вновь подняло голову любопытство.

— Есть, конечно! — улыбнулся он.

— Понятно… — настроение Лиз упало до нулевой отметки.

— Есть семья: мама, папа, кошка и… я! — засмеялся Назар.

Дневник: «Апрель 2014 года. Тьфу, тьфу, тьфу! Слава богу, не женат! Хотя… жена не стена — можно отодвинуть. Только в этом случае, мама будет категорически против. Отлично, будем бороться! Любовь? Да! Любовь!».

Дневник: «Май 2014 года. Здравствуй, Одесса! Действительно, несмотря на всю неприглядную реальность, красивый город! Сегодня, в день праздника всех трудящихся, решили погулять по городу. Завтра пойдем на встречу с активистами Антимайдана».

Утром 2 мая 2014 года журналисты проехались по городу. Как и мечтал Антон, посетили памятник генерал-губернатору Новороссии и Бессарабии дюку (герцогу) де Ришелье (полное имя: Арман Эммануэль дю Плесси Ришелье). Попрыгали по Потемкинской лестнице и погуляли по Приморскому бульвару. Получили массу впечатлений, совершенно позабыв о том, что это уже другая Одесса. После обеда направились на встречу с пикетчиками.

Дневник: «2 мая 2014 года. Проезжаем мимо какой-то улицы. Здесь колонна демонстрантов. Их множество! Люди вооружены щитами и защитной амуницией. О том, что это сторонники Антимайдана, красноречиво говорят Георгиевские ленточки и повязки красного цвета. Мне немного не по себе. Появилось неприятное чувство — чувство опасности… Внезапно проснулся Шарик и… завыл. Погладила его по голове, попыталась успокоить, но он не унимается. Наверное, черт побери, предчувствует неприятности…».

— Что-то всё это мне не нравится! — озабоченно сказал Назар. — Может не будем соваться на Куликово Поле?

— Нет! Едем! — как всегда в своем репертуаре, выступила Элизабет.

Обстановка в городе складывалась тревожная.

Дневник: «2 мая 2014 года. Поговорили с людьми на улицах. Они рассказали нам, что в город прибыли сторонники Евромайдана и болельщики футбольных клубов „Черноморец“ и „Металлист“, которые запланировали совместный марш „За единство Украины“. Кое-кто из горожан утверждает, что к ним присоединились члены „Самообороны Майдана“. Многие в масках, вооружены битами, палками, металлическими цепями и даже огнестрельным оружием. Один пожилой мужчина рассказал, что у торгового центра „Афина“ уже начались столкновения и есть пострадавшие. Хотела поехать туда, чтобы снять побоище, но Назар категорически отказался, запретил, поэтому прямиком направляемся на Куликово Поле. Дай бог, чтобы все прошло спокойно!».

Во второй половине дня 2 мая группа оказалась на Куликовом Поле. Там раскинулся палаточный городок активистов федерализации и Антимайдана. Позади палаточного городка возвышалось монументальное пятиэтажное здание. Так выглядели в Советском Союзе Дворцы культуры — храмы искусства, где с удовольствием занимались художественной самодеятельностью трудящиеся. Оказалось — это Дом Профсоюзов. Стиль и архитектура здания говорили о его принадлежности к другой эпохе.

Дневник: «2 мая 2014 года. Мы в палаточном городке. Здесь собрались активисты Антимайдана, протестующие против пришедшей в Незалежную новой безумной преступной власти и сторонники федерализации, желающие отделиться от Киева и сохранить русский язык в качестве второго государственного языка. Люди абсолютно разные и по возрасту, и по убеждениям. Вот пожилая женщина — учительница — по национальности русская. Она не понимает, почему в Украине, испокон веков говорящей также на русском, надо запрещать родной для многих язык! Молодой мужчина — работник одесского порта — считает, что под властью Киева ничего хорошего Одессе не светит! Две девушки — Марина и Татьяна — родом из Донбасса, с Луганщины. Здесь учились, вышли замуж. Родные остались в зоне боевых действий. Женщины категорически против любой войны, в том числе и в Донбассе, как впрочем, большинство участвующих в протестах людей…».

— Ну что… закончил и? — спросил Назар. — Едем в гостини…

Договорить он не успел. За стенками палатки послышался многоголосый шум, затем звон бьющегося стекла. Неожиданно вспыхнула стенка, затем другая. Началась паника!

— Бежим! — крикнул Назар, схватил Лизу за руку, и журналисты вслед за остальными дружно кинулись из горящей палатки.

Еще час назад спокойная зона палаточного городка превратилась в территорию безумия и хаоса! Едва журналисты очутились снаружи, как сразу же оказались в эпицентре страшного побоища. Элизабет оглянулась. Палаточный городок пылал, забрасываемый коктейлями Молотова. Перепуганная Лиза, тем не менее, успела крикнуть оператору: «Густав! Снимай! Снимай, черт побери!». В этом море людских тел вообще невозможно было понять, кто есть кто! Молодчики с битами и цепями в руках со звериной яростью преследовали и избивали убегающих людей. Послышались выстрелы. Окруженные со всех сторон мирные протестующие метались по полю, не зная, как вырваться из этого ада… а Назар, крепко держа Элизабет за руку, упорно тащил ее за собой, отражая по пути их следования атаки нападающих. Лиза оглянулась, в надежде увидеть своих друзей, но ни Антона, ни Изольды, ни Густава поблизости не было! В какое-то мгновение Назар, оказывая сопротивление двум молодчикам, выпустил Лизину руку и, в считанные секунды, Элизабет оказалась в людском водовороте, увлекающем ее к массивному зданию Дома Профсоюзов. Даже если бы она захотела вырваться, ей бы это не удалось!

Под натиском боевиков Евромайдана и «Правого сектора» люди, спасаясь от расправы, рванули в единственное убежище, где могли, как они думали, спастись и дождаться помощи…

Вырубив обоих боевиков, Назар увидел, что Лизы рядом нет. В панике оглянулся на обезумевшую толпу, которая неслась к Дому Профсоюзов и… всё понял. Без раздумий он кинулся следом, моля бога, чтобы ничего плохого с ней не произошло.

Людская масса внесла Элизабет в здание Дома Профсоюзов, за толстыми стенами которого пострадавшие пытались укрыться от озверевших молодчиков. Внутри царила паника. Было очень много народу! Человек 200, наверное, а может, и больше! Лиза оглянулась. Люди, как и она сама, были растерянны и не знали, что делать. Но, как только начался штурм этого бастиона и в здание полетели бутылки с горючей смесью, народ опомнился и стал строить баррикады. От центральной лестницы было два выхода, и туда начали стаскивать мебель, в общем, всё что было под рукой! Лиза вместе со всеми принимала участие в обороне, с ужасом думая о последствиях, если боевики окажутся внутри. Тщетно! У преступников был свой изощренный план! В двери и окна Дома Профсоюзов полетели бутылки с зажигательной смесью, которые загорались уже внутри здания, затягивая помещение удушливым дымом.