Войцех Козлович - Сыновья полков [Сборник рассказов]

Что делать? Он не успел еще принять окончательного решения, а ноги уже понесли его по лестнице. Не дальше, а вверх.

Сташек поднялся уже на пол-этажа, когда из-за тех дверей до него донеслось по-немецки:

— Кто там? — И минуту спустя снова и нетерпеливо: — Кто там?

Еще шаг. Вот коридор. Он держал в руке немецкую гранату. Услышал, как открылись двери.

Бросил и в то же мгновение увидел свет фонарика.

Взрывная волна догнала его на лестнице и свалила с последних ступенек.

Взрыв был такой сильный, что Имек в течение долгого времени ничего не слышал. Только позднее понял, что взрыв немецкой гранаты вызвал также детонацию английской. Однако на всякий случай, опасаясь возможного преследования, он бросил в подвал бутылку с бензином. Но за ним никто не гнался…

Позднее, на дорогах войны, Сташек не раз убеждался в том, что мокотувской капитуляции не было, что те, кто в то сентябрьское утро под дулами немецких автоматов покидали развалины мокотувского бункера, не были побежденными. Хотя гитлеровцы забрали у повстанцев оружие, они не в силах были отнять надежду: ни в кошмарном лагере военнопленных в Скерневице, ни в полных страданий эшелонах во время многодневных перевозок, ни в лагерях в Санбестеле или Оберлангене.

Имен из группы «Гранат» одержал свою личную победу в этой войне с гитлеровцами уже как солдат 1-й танковой дивизии. Это было как раз в день именин паренька, 8 мая.

Они въезжали на своих бронетранспортерах на улицу Вильгельмсхафен. В парадных мундирах — в соответствии с приказом генерала Мачека. База гитлеровских военных кораблей капитулировала перед польской дивизией. Из домов выходили немецкие солдаты, на тротуарах и площадях росли горы сдаваемого оружия.

Перед домом, где находился немецкий пост, стоял здоровый, откормленный жандарм. «Фриц как будто из Варшавы», — подумал Имек. Он хорошо помнил патрулировавших по столице оккупантов с характерными большими знаками различия, презрительно прозванных «жестянщиками». Он не забыл тех немецких солдат, уверенных и жестоких, когда в сентябре на Мокотуве отдавал им вместе с другими повстанцами свое оружие.

Подъехав ближе, Имек увидел, что у жандарма на ремне висит кобура. Паренек соскочил на тротуар. Не спеша подошел к немцу.

— Отдай! — Жестом руки он пояснил приказ.

Немец, глядя на молодого солдата, почти ребенка, безразлично усмехнулся. Но вдруг побледнел, силясь что-то сказать, одновременно рука его потянулась к кобуре за пистолетом. Он не отрывал взгляда от мундира паренька — парадного мундира с нашивкой «Поланд».

Шоен-Вольский был уже взрослым человеком, когда получил неожиданное послание. В тридцать четыре года оно снова напомнило ему события, возможно, не настолько забытые, сколько, казалось, освобожденные от эмоций и напряжения тех лет, которые минули с памятных дней августа и сентября.

Письмо пришло из Лондона и нашло его в Варшаве. В той самой, в которой он жил вместе с матерью четырнадцатилетним мальчиком: Нижний Мокотув, улица Гроттгера, 11, в той самой, но в то же время другой — Варшаве шестидесятых годов. Он читал письмо, как будто оно было адресовано кому-то другому. Как будто оно касалось кого-то сердечно близкого, очень хорошего знакомого, но не его лично.

«№ 12573.

Бюро Капитула военного ордена Виртути Милитари подтверждает, что бомбардир Станислав Шоен-Вольский является кавалером военного ордена Виртути Милитари 5 класса.

Лондон, 14.Х.1963 г.»

К этой высокой боевой награде четырнадцатилетний солдат группы «Гранат» был представлен еще 2 октября 1944 года. Получал ее взрослый мужчина; почти двадцать лет спустя он узнал о награде.

Кто-то в архивах нашел забытую папку. Извлек армейские приказы, которые сейчас начинают привлекать интерес только историков.

Станислава Шоен-Вольского я знаю давно, у нас одна профессия. Но, разыскивая «сыновей полков», в том числе и Имека из группы «Гранат», я даже не подозревал, что тот четырнадцатилетний солдат сегодня работает редактором, чью фамилию мы очень часто видим на экранах телевизоров во время передачи последних известий.

Стояла темная, очень темная и тоскливая осенняя ночь. Холод проникал сквозь солдатскую шинель. Ветер свистел и выл, неистово хлопал брезентом тента автомашины. Однако холод и темнота — это было еще не самое страшное. Это еще как-то можно было перенести. Но вот это кладбище рядом! Автомобили 11-го полка 1-й отдельной минометной бригады стояли именно у стены кладбища в деревне Мокободы, недалеко от Седльце. Часовой, охранявший автомашины, старался держаться подальше от кладбищенской стены. Но все же под конец смены необходимо было осмотреть стоянку машин, а для этого предстояло пройти вдоль ограды. Часовой втянул голову в поднятый воротник шинели, крепко сжал в руках автомат и быстро зашагал, стараясь поскорее миновать этот неприятный участок На кладбище ветер шумел в кронах деревьев, качавшихся на фоне черного неба. Из-за стены виднелись белые кресты. Тоскливо шелестели металлические венки, прислоненные к памятникам. Каждый куст напоминал очертание фигуры: человека, зверя или какого-то загадочного существа. Были моменты, когда Метеку хотелось броситься в сторону и бежать, бежать, бежать… Потому что Метеку Карпиньскому едва исполнилось четырнадцать лет, что и говорить — еще почти ребенок.

Наконец он прошел участок вдоль кладбищенской стены и мог немного перевести дух. Теперь он находился со стороны деревни, однако чувствовал себя ужасно одиноким, усталым, покинутым… Он на минуту присел на ступеньку одного из автомобилей, и ему вспомнился родительский дом в Рембертуве. Тоска сдавила его сердце. Слезы как-то сами собой потекли по щекам, и он почувствовал на губах их соленый вкус.

Но момент слабости длился недолго. Он быстро вытер слезы. Хорошо, что их никто не видел. Еще несколько раз обойти вокруг стоянки автомашин, и придет смена.

Внезапно он остановился, напряг внимание и весь превратился в слух. Что это было? Чьи-то шаги? Паренек весь собрался, прислушался. Снова какой-то шелест, отчетливо слышны осторожные шаги…

— Стой, кто идет? — Это уже не кладбищенские привидения, а живые люди, и мальчик-солдат решительно крикнул: — Подойти ближе!

Недалеко от полковых машин слышно какое-то передвижение и замешательство. Мальчик опустился на колени с выставленным вперед автоматом и на фоне слегка посветлевшего неба заметил какую-то фигуру.

— Подойти ближе! — снова раздался приказ. — Пароль?

Вместо ответа он услышал, что кто-то в темноте прыжками старался его обойти. «Хотят меня окружить», — подумал он и в ту же секунду крикнул: