Константин Кудиевский - Горькие туманы Атлантики
- Название:Горькие туманы Атлантики
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Дніпро
- Год:1987
- Город:Киев
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Константин Кудиевский - Горькие туманы Атлантики краткое содержание
Горькие туманы Атлантики - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Савва Иванович надолго исчезал с теплохода, потом же сам капитану во всем признался:
— Обивал пороги в военкомате, слезно просился на фронт… Надоел, видать, им: пригрозили по состоянию здоровья списать и отсюда, с «Кузбасса». Пришлось смириться, отработать назад: лучше уж тут втихомолку останусь, чтобы помочь своему народу. Тяжко на сердце у меня, капитан… Тяжко и люто.
У Лухманова не хватило решимости рассказать помполиту об испорченных грузах: это вконец огорчило бы старика. По-дружески пригласил:
— Зашел бы к нам вечерком… Ольга тебе будет рада.
— Спасибо, потом как-нибудь… И так в эти дни незваным гостем брожу — у Фроси Бандуры был, у Синицыных… А на судне Тосю приходится утешать: ревет белугой и тоже на передовую просится. Встряска, конечно, нужна ей, чтобы сердце ожесточилось и повзрослело. Я, между прочим, за нее словечко замолвил — все там же, в военкомате: как раз набирали девчонок на курсы радисток. Рассердился военком. «И так, — орет, — экипажи судов оголили предельно, брать больше с водного транспорта не имеем права».
Долго молча курили. Затем помполит, как бы между прочим, обмолвился:
— Ты бы тоже зашел к старухе Синицыной, к Фросе… Лучше с Ольгой Петровной: женщины — они чутьем угадывают слова поцелебней.
По ночам Лухманову часто снились море, белые льды и черные тучи, несущиеся над ними. В этом небе то проступала смущенная улыбка Митчелла, как в день рождения лейтенанта, то слышался голос Гривса — глухой и протяжный, словно гул отдаленного колокола… Лухманов скрипел зубами, стонал, ворочался, и Ольга поспешно его будила, успокаивала:
— Ты не в море, а дома, хороший мой… Дома — чувствуешь? — и прижимала его ладонь к своему лицу.
Как-то ранним утром его разбудил далекий пароходный гудок. Открыл глаза и поначалу подумал, что гудок померещился во сне. Но тот прозвучал опять — какой-то хриплый, полуживой. Тогда осторожно, чтобы не потревожить жену, поднялся с постели и подошел к окну.
По заливу к порту медленно двигался теплоход. С креном на левый борт, со снесенными мачтами, с почерневшими от копоти надстройками… Голая верхняя палуба, без шлюпок и вентиляторов, с покореженными шлюпбалками, сиротливо просматривалась насквозь. А гарь из трубы сочилась по всей ее высоте — от основания до верхнего среза: должно быть, в трубе было много пробоин.
Истерзанное судно являло собой жалкое и печальное зрелище. Не верилось, что оно способно шлепать собственным ходом, что вообще держится еще на плаву, а не тонет. Сердце у Лухманова сжалось, хотя он и порадовался тому, что еще один транспорт добрался до берега.
На крышу рубки взобрался человек и начал флажками вызывать берег — других средств связи на судне, видимо, не осталось. Ему, очевидно, ответил невидимый Лухманову пост — моряк на рубке стал лихо передавать лаконичный текст. И, разобрав семафор, Лухманов едва не заорал от радости и восторга: «Прошу указать место швартовки. Капитан «Голд Стэллы» Птахов».
Да, это была «Голд Стэлла». Прошедшая через ад и огонь, совсем не похожая на то красивое изящное судно, которое покинули они в океане, вблизи кромки льдов. Какие же испытания выпали на долю Птахова и его друзей-«кузбассовцев»? Да, да, это тоже были «кузбассовцы», и Лухманов гордился этим. Им овладела буйная радость: Птахов дошел, победил! «Ах, умница, Алеша, доказал, проявил характер! Какой подарок Родине преподнес! Надо сейчас же спешить на причал, обязательно встретить».
Быстро оделся. Ольга проснулась, удивленно спросила:
— Уже на судно? Который же час?
— Алеша пришел, Птахов, бегу встречать! Слушай, может, ты сбегаешь к Лоре, предупредишь?
— Конечно! — встрепенулась Ольга. — Вот праздник-то для нее!
Он наскоро поцеловал жену. Ольга поднялась, подошла к окну и, увидев «Голд Стэллу» в заливе, вдруг испуганно ахнула:
— Господи!.. Да живы ли они там?
Но Лухманов уже не слышал ее. За дверью он закурил и направился к порту. Утро казалось ему прекрасным. Солнце щедро разлилось по небу, отражалось от сопок и заполняло собою землю. Солнцем искрился залив, уходящий на севере в розоватую дымку. Щурились от яркого света дома, лениво грелись июльской теплынью. А там, где лежали тени, чудилась зыбкая синева.
Начался, должно быть, отлив, и в улицах пахло свежо и прохладно осушкой, мокрыми водорослями. Город уже проснулся. Отовсюду тянулись люди, и солнце разглаживало на невыспавшихся лицах сонные слежавшиеся морщинки. На сердце у Лухманова было приподнято и легко. На развилке нескольких улочек, у столба с громкоговорителем, хмуро стояла толпа. Передавалась утренняя сводка Информбюро. Московский диктор голосом, привычно-торжественным и холодно-бодрым, будто речь шла о значимых победах, вещал:
— …Наши войска вели бои с противником в районе Воронежа и южнее Миллерово. По приказу командования наши войска оставили город Ворошиловград…
Слушали молча. Враг находился в самом центре России, мы по-прежнему отступали, оставляли теперь Донбасс. Подбодрить поэтому не могли ни семь подавленных полевых орудий противника, ни три уничтоженных или рассеянных вражеских батальона. А Лухманов, слушая цифры потерь авиации, горестно думал о том, что грузов конвоя, если бы даже их доставили в целости, хватило бы лишь на пару суток боев. Ныне же, когда достигла советских портов только треть судов, эти грузы и вовсе выглядели ничтожной каплей.
Кто-то тронул его за локоть, и он увидел рядом начальника порта. Сказал хоть и радостно, однако не так восторженно, как десять минут назад:
— Птахов пришел, «Голд Стэлла».
— Знаю, — улыбнулся тот, — мне позвонили ночью, когда «Голд Стэлла» прошла Кильдин. Вы, конечно, встречать? Пойдемте вместе.
Ближе к порту и железнодорожной станции поток мурманчан плотнел и сгущался. У зенитных орудий солдаты и девушки-связистки делали утреннюю физзарядку. Батарейные силачи вместо гантелей и гирь выжимали увесистые тренировочные снаряды-болванки. День начинался как-то буднично мирно, по-домашнему уютно и обжито.
— Как только «Кузбасс» разгрузят, сразу же становитесь в завод, — промолвил начальник порта. — Ваши ремонтные ведомости будут удовлетворены вне очереди. И зайдите в отдел кадров: вам ведь нужны старший механик и боцман. Да и старпом тоже — Птахов теперь — капитан.
— Скоро в море? — спросил негромко Лухманов, не глядя на собеседника.
— Да. Возможно, через неделю.
— Снова туда?
Начальник порта не ответил, а лишь кивнул. И уже потом, словно хотел объяснить, добавил коротко:
— Надо.
Будто он, Лухманов, не понимал без него!
«Голд Стэлла» медленно приближалась, истекая гарью из рваной, изрешеченной осколками снарядов трубы. Даже отсюда, из порта, было слышно, как натужно проворачивает гребной вал ее всхрапывающая машина. Судно напоминало раненого бойца, что ползет по земле из последних сил, надрывно и тяжко дышит, но все же упорно верит, что выживет… А над судном, над заливом, над дальними сопками синело, безмятежно и празднично, просторное небо — обманчивое небо сорок второго года.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: