Михаил Журавлев - Одержимые войной. Доля

– Заходите, Роман Сергеич, – неожиданно мягким баритоном встретил вошедшего полковник, – присаживайтесь. Нам надо с вами поговорить об очень важных делах. Меня зовут Валентин Давыдович. Фамилия Целебровский. Можете обращаться как по имени-отчеству, так и по званию, а можно и «господин Целебровский». Всё равно, как.

– Чем обязан? – буркнул Меченый непривычную для себя фразу, оставаясь в недоумении, зачем понадобился этому холёному верзиле в высоком звании неизвестно какой службы. Однако на предложенное место сел, не дожидаясь, пока конвойный закроет за ним дверь.

– Я не отниму много вашего драгоценного времени, – саркастически поддел полковник. – У меня для вас предложение, от которого вы не можете отказаться.

– Замочить вора в законе? – осклабился Меченый.

– Не дерзите, Роман Сергеич, – мягко осадил его полковник. – Вам, насколько мне известно, сидеть ещё два года?.. Если, конечно, опять не схлопочете… Так вот, я предлагаю вам немедленное освобождение.

– За боевые заслуги, что ли? – со злобной недоверчивостью в голосе переспросил Меченый и тут же добавил:

– Вот, что, господин полковник, мне на эту вашу туфту глубоко нахезать! Стучать ни на кого не буду, мочить тоже. За базар отвечаю. Ясно?

– Молодец. Правильно отвечаете. Но о таких глупостях моё ведомство никогда не просит. Своих штатных головорезов и внештатных стукачей – как грязи.

– А разве оно о чём-нибудь вообще просит?

– Опять молодец, Роман Сергеич, – дружелюбно скривился в улыбке Целебровский. – Но согласитесь, до чего же приятно всё облекать в форму ненавязчивой просьбы! Мы с вами поступим так. Я начну кое-что рассказывать, а вы остановите, когда будете готовы, не перебивая, выслушать моё предложение. Согласны?

– Девка, что ли? Согласна – не согласна… – недовольно пробурчал Роман, но полковник, не слушая его, начал:

– Итак. Вы служили в Кандагаре, неоднократно принимали участие в боевых операциях, за что были представлены к правительственной награде командиром и получили бы, если бы не попали бы под суд военного трибунала в 1984 году. Тогда вы схлопотали семь лет за неуставные отношения. Но до этого на протяжении года вы регулярно помогали старшему сержанту Костенчуку в проведении контрабандных операций, в том числе, по переправке наркотиков. Однако пойманы не были ни разу.

– Чушь собачья! Бездоказательные провокации!

– Перестаньте, дорогой мой! У нас есть видеозапись того, как вы передавали провезённый в каблуке вашего сапога пакет так называемого «пластилина». У нас есть показания Костенчука, данные им через полгода после того, как он демобилизовался.

– Вот падло!

– Не надо, Роман Сергеич! С ним всё в порядке. Он нормально служит общему делу у себя в Минске… Я продолжу?

– Валяйте, – безразлично махнул рукой Меченый.

– Далее. За вами числится, кроме мордобоя, за который вас, собственно, и посадили, ещё одно серьёзное правонарушение в период прохождения воинской службы. Если вы помните, во время своего последнего боевого рейда, уже после вашей командировки на Родину с телом убитого Кулика, вы сознательно отпустили живым и невредимым врага, вступив с ним в преступный сговор.

– Ну, уж это-то враки полные! Или хотите сказать, что у вас тоже видео имеется?

– К сожалению, нет. Но показания есть.

– Чьи же?

– Вашего командира Валетова. Он видел, как во время перестрелки к вам подполз один из духов. Но вместо того, чтобы застрелить вас или самому быть застреленным, благополучно пересёк вашу позицию и скрылся. Вы его видели, и он вас.

…Внезапная стычка с местными длится уже полчаса. И пока не видно конца. С бандитами, контролирующими маковые плантации и торговлю сырьём для изготовления наркотиков, Валетов умеет договариваться. Русская смекалка позволяет безошибочно определять, кто реально командует в том или ином месте. Местный в царандоя [73] – не командиры, а так, прикрытие. Рейдовая группа старлея Валетова быстро вычислила, с кем нужно решать все вопросы, и стояла в кишлаке спокойно четверо суток без эксцессов. Следом за командиром свои отношения с местными наладил и рядовой и сержантский состав. Один из бандитов оказался торговцем, кого рядовой Попов хорошо ещё полгода назад знал и регулярно обменивался с ним разного рода товарами и валютой. Надёжный бача. По-глупому терять контакт, которым неоднократно пользовались и он сам, и сержант Костенчук, было бы жаль.

Дурная перестрелка продолжается. Похоже, первыми начали какие-то пришлые «духи». Местным воевать с «шурави» ни к чему. Рядовой Попов засекает знакомца, когда тот окликнул его из-за дувала на фарси. Осторожно перемигнувшись, афганский торговец и рядовой советской армии, аккуратно расходятся в разные стороны, делая вид, что не заметили друг друга. Роман бросает ему вслед короткий взгляд, одновременно проверяя, не заметил ли кто-то из своих. Всё тихо. Валетов на другом конце кишлака. Слышно, как щёлкают с его стороны хлопки одиночных выстрелов. По их спокойному ритму понятно: это так, для острастки, реального столкновения нет.

Проходит несколько минут, и всё стихает. По сигналу старлея группа собирается вместе. Перекличка. Вскоре становится ясно: потерь нет. Похоже, ни с одной стороны. Что это было, никто не понимает. Но рядового Попова осеняет догадка, что под прикрытием огнестрельного шума, возможно, потребовалось уйти его знакомому торговцу. Иначе незамеченным постами «шурави» и царандоя из кишлака не выйти. Зачем ему? и куда? «Аллах с ним! Рано или поздно выйдет на контакт. Ещё поторгуем. Тогда и узнаю, что это было. Может, у местных что-то не заладилось…». Он ещё не знает, что своего торговца больше не увидит.

…Меченый прикусил губу. Чёртов «спец» действительно накопал «компру», и вполне можно загреметь под фанфары на всю десятку: военные преступления срока давности не имеют. Тем не менее, голос, срываясь на фальцет, сам выпалил:

– Знаете, господин Церебровский… или как вас там… все эти сказки можете рассказывать прокурору, а мне до них… – и смачно сплюнул под ноги. Полковник не изменился в лице, промолвив только:

– Пустяки. По крайней мере, для нас. Наматывать вам новый срок за давние грешки не в моих интересах. Но согласитесь, что и сидеть лишнее вам тоже не хотелось бы.

– Ну и что?

– А то, что вы можете не только немедленно освободиться. С вас снимут судимость. Вы будете реабилитированы как неправильно осуждённый, получите свою медаль, к которой вас представил ваш командир. И получите интересную высокооплачиваемую работу.

– Прямо сказочник! – расхохотался в лицо «особисту» Меченый. – Гудвин, великий и ужасный!

– От вас требуется только одно, – невозмутимо продолжал Целебровский, доставая из папки фотографию. – Посмотрите на эту симпатичную девушку. Вы знаете её?