Геннадий Гончаренко - Годы испытаний. Книга 3. Разгром

Они расстались. Выходя из подвала, Нельте слышал, как громко сморкался генерал, и думал: «Что это за непреклонный человек. Даже когда болеет, и то думает только о своем долге, о службе».

Утром, на рассвете, полковник Нельте вместе с офицерами штаба лежал на наблюдательном пункте, устроенном в конце балки, и рассматривал дымящиеся развалины зданий, овраги и подходы к русским позициям. Повсюду разбитые машины, танки, орудия и трупы, трупы, еще не убранные с поля боя.

«Куда наносить удар, все равно. А вот сможет ли моя дивизия наступать, когда у нее третья часть состава?» Это озадачило его. Он набросал карандашом на карте свое решение и передал его оформить начальнику штаба для доклада Мильдеру.

Тем же утром Нельте доложил генералу свои соображения и в конце добавил, что вряд ли наступление будет успешным.

Мильдер все так же нюхал противогриппозный порошок и часто сморкался. Услышав, что Нельте сомневается в успехе наступления, он сказал:

— Вам, должно быть, уже известно: я отстранил Баблера за подобные сомнения. Мне нужны командиры с железными нервами, а не хлюпики. Как бы ни была тяжела наша задача, мы ее выполним. И советую вам держать себя, как подобает немецкому офицеру. Идите. Вы сегодня мне не нравитесь, полковник, с вашими упадочническими настроениями.

«Старик железно верен своим прежним надеждам, уверен, что можно свершить что-то великое. Но почему во мне нет прежней уверенности?»

Полковник Нельте после неудачной попытки пробиться к Волге пришел к генералу Мильдеру с повинной головой.

— Мы делали все, что было в наших силах, господин генерал. Я положил там не меньше пятисот человек. У меня в дивизии несколько сот раненых. Русские подожгли восемь танков, и четырнадцать стоят подбитые, которые сейчас эвакуируются с поля боя.

Мильдер долго смотрел на него, прищурившись, и вдруг резко ударил кулаком по столу.

— Меня не интересуют ваши похоронные доклады. — Он встал. — Что ж, вы хотите мне доказать, господин полковник, что позиции русских были прикрыты стальной стеной? Или, по-вашему, они сидят в укрепленном районе типа Зигфрид или Мажино? Вы сорвали выполнение задачи, и за это я буду вынужден привлечь вас к ответственности. А чем вы объясните успех двух соседних пехотных полков? Ведь им все же удалось вклиниться. Или, по-вашему, русские отдали им свои позиции без боя? Черт знает что. Я не узнаю вас, полковник. Я выделил лучших пропагандистов на участок наступления вашей дивизии.

«Какой толк в этих крикливых болтунах», — со злобой подумал Нельте. — Писать бумажки и кричать в рупор каждый дурак сможет. Пусть бы они сходили хоть раз в атаку».

Их разговор прервал телефонный звонок. Нельте облегченно вздохнул.

— Да, я сейчас прибуду к вам, господин генерал-полковник. Минут через пятнадцать-двадцать. — Он взглянул на часы и бросил сердитый взгляд на Нельте: О чем, я спрашиваю вас, я сейчас буду докладывать командующему? Что у меня беспомощные командиры? — Его глаза зло сверкнули: — Мне стыдно, полковник, за вас, кавалера «рыцарского креста».

Но к величайшему удивлению Мильдера, Паулюс встретил спокойно, будто в корпусе ничего не произошло, и наступление развивалось вполне нормально. Он стоял, положив руки на карту Сталинграда, и что-то насвистывал. «Чем же объяснить его поведение?» — недоумевал Мильдер.

— Подойдите сюда, к карте, господин генерал. Я прошу без малейшего промедления разработать и представить мне свои соображения. Мой план состоит в следующем: сковать боями главные силы шестьдесят второй армии в районе заводов тракторный и «Баррикады». Они наверняка примут наш маневр за главное направление и стянут свои основные силы. В это время наша разведка будет брошена на поиски слабого участка их обороны. Сейчас, когда нашим войскам удалось частично расчленить армию Чуйкова, они не располагают достаточными силами, а переброска резервов из-за Волги приостановлена активными действиями авиации.

Мильдеру понравился новый план командующего. Он был, по его мнению, оригинален.

— Господин генерал-полковник, идея плана весьма привлекательна. По-моему, это будет... Это даст нам возможность окончательно рассчитаться с последней надеждой русских — задержать нас в Сталинграде.

— Это будет, — перебил его Паулюс, — последней каплей в переполнившейся чаше терпения. Она медленно, но верно склоняется в нашу пользу.

Проводив командиров корпусов и дивизий, Паулюс приказал Шмидту немедленно отправить Гитлеру его личное донесение и план нового наступления. Подписывая донесение, он поправил слово «вклинились» на «разрублена пополам» и дописал: «62-я армия русских не в силах сдержать наш натиск. Она разрублена пополам и не имеет связи между этими двумя группировками. Ее часы предрешены окончательно и бесповоротно».

Майор Миронов получил приказ приступить к исполнению обязанностей командира полка.

Подполковника Грылева по требованию Андросова отозвали в отдел кадров штаба фронта.

В тот же день пришла выписка из приказа по армии о присвоении военного звания лейтенанта Евгению Миронову. И он сразу же, узнав об этом от Ванина, направился к брату.

— Ни одного часа больше не хочу быть мальчишкой на побегушках. Даже у тебя, — заявил он ему категорически.

На петлицы Евгений уже нацепил еще один кубик, и Миронов-старший, еще ничего не зная о его повышении, сказал:

— Ты опять вырядился? (Евгений как-то надел форму брата-капитана, и командиры взводов и рот, не знавшие еще заместителя командира полка, докладывали ему, а он их гонял и отсылал, требуя четкости и уставных докладов). Когда ты, Женька, бросишь эти мальчишеские замашки? Стыдно за тебя. Меня срамишь. И так о тебе в полку слава ходит, что ты не командир, а помощник и первый заместитель по пьянкам и гулянкам Грылева. Нашли время развлекаться. Один старый дурак — тому трын-трава. А ты чего на веселую жизнь клюнул? Не посмотрю, что ты мне брат, отдам приказ и к чертям из полка выгоню, понял? — пригрозил он. — Ну чего, чего ты улыбаешься, думаешь, пугаю?

— Да нет, чего же. Ты теперь в полку хозяин: все можешь.

— Не все, а не терплю, когда нечестно. Заслужил — получай, а сам себя не возвеличивай. Сними кубик и иди. Чтобы я этого никогда не видел. Не то больше ты мне не брат.

— Товарищ майор, — вошел Ванин, — прислали новое пополнение. Распределил, да хочу, чтобы вы еще поглядели. — Он положил бумажку на стол. — Вот списки.

Миронов стал просматривать и наткнулся на фамилию Каменкова. «Не тот ли, что был у нас?» — подумал он.

Ванин стоял и о чем-то говорил с Евгением. Миронов-старший недовольно бросал взгляд в их сторону. «Мальчишка сопливый. Ставит всегда меня в неловкое положение. Вырядился. Сегодня он один кубик нацепил, а завтра в глупом тщеславии и четыре шпалы нацепит, хвастунишка».