Адам Туз - Цена разрушения. Создание и гибель нацистской экономики

Эта зловещая расстановка сил была совсем не тем, что предсказывал Гитлер и чего он желал. Но поскольку враги Третьего рейха импровизировали, Германии приходилось делать то же самое. На что Гитлер не имел права в свете «стремления к уничтожению» ( Vernichtungswillen ), которое нацистская теория заговора приписывала врагам Германии – так это на отступление или колебания [1002] Угрозу тотального уничтожения, заключавшуюся в Vernichtungswillen , упоминал Риббентроп в беседе с Муссолини 10 марта 1940 г. и на нее же явно намекал Гитлер в цитировавшемся выше послании дуче. См.: ADAP D VIII, doc. 665, 696. Кроме того, немецким диппредставителем в Вашингтоне в докладе для Берлина от 17 мая 1939 г. использовался и термин Vernichtungskrieg. См.: Н. Sirois, Zwischen Illusion und Krieg: Deutschland und die USA iggg-ig4i (Paderborn, 2000), 184. . Война с западными державами означала громадный риск. Но в условиях все более неуправляемой динамики глобальной гонки вооружений и смертельной угрозы, которую якобы представляли для Германии силы «всемирного еврейского заговора», сплачивающие свои ряды, Гитлер не видел иной альтернативы, кроме наступления.

В последних числах августа 1939 г. генерал-майор Томас предпринял последнюю отчаянную попытку заставить Гитлера взглянуть правде в глаза [1003] В названии этой главы я, выражая признательность, подражаю работе: I. Kershaw, Hitler 1936–1945: Nemesis (London, 2000), 181–242. . Томас, которого ужасала возможность войны с Великобританией и Францией (в итоге нападения на Польшу), забросал и своего непосредственного начальника, генерала Кейтеля, и Гитлера таблицами и диаграммами. Томас пытался подчеркнуть слабую обеспеченность Германии промышленными ресурсами по сравнению с Великобританией и Францией, будучи уверенным, что тех поддержат США [1004] Изложение этих событий и копии таблиц, аналогичных тем, которые рассылал Томас, см.: IWMEDS, al 1492; БАМА RW19/205, 120-43. . Реакция адресатов зафиксирована в дневнике Томаса:

Суббота, 26 августа, перед польской кампанией: снова с генерал-полковником Кейтелем. Объяснил ситуацию на основе диаграмм и таблиц. Был принят не слишком любезно, но К. обещал еще раз поговорить с фюрером.

27 августа, воскресенье, перед войной с Польшей, пришла телеграмма из Англии: еще раз заявите протест! Указывал на то, что ожидается кризис с боеприпасами, особенно с порохом и взрывчаткой: снова резкие упреки. Итог: меня выгнали. Фюрер: перестаньте приставать ко мне с этой проклятой ситуацией на Западе [1005] G. Thomas, Geschichte der deutschen Wehr- und Rustungswirtschaft (Boppard, 1966), 509-10. .

В августе 1914 г. молодой Адольф Гитлер находился в ликующей толпе, заполонившей улицы Мюнхена. Его не могли не поразить совершенно иные настроения, с которыми была встречена война, развязанная им в сентябре 1939 г. На этот раз не было ни восторженных толп, ни венков для солдат, отправляющихся на фронт – и не без причины. В военном смысле Германия не была готова к конфронтации с западными державами. Томас был не единственным военным, пребывавшим в отчаянии. Адмирал Редер, главнокомандующий кригсмарине, 3 сентября безысходно отмечал: «В том, что касается флота, он <���…> совершенно неадекватно подготовлен к великому противоборству». Немецкий флот настолько уступал в численности британскому Королевскому флоту, что «даже если он в полном составе примет участие в боевых действиях, ему удастся продемонстрировать лишь то, что он знает, как пойти на дно с честью». Подобный жест героического самопожертвования со стороны флота может стать нравственной основой для его «последующего возрождения». Но от него не следует ожидать, что он победит в войне с Британией [1006] G. Wagner (ed.), Lagevorträge des Oberbefehlhabers der Kriegsmarine vor Hitler 1939–1945 (Münich, 1972), 20–21. . Военно-воздушные силы Германии находились в чуть лучшей форме. Они были крупнейшими и самыми современными в Европе. Однако исследования, проведенные персоналом люфтваффе в 1938 г., привели его к выводу о том, что стратегическая война против Великобритании невозможна до тех пор, пока Германия каким-то образом не возьмет под свой контроль военно-воздушные базы вдоль побережья Ла-Манша [1007] K.-H. Volker, Die deutsche Luftwaffe, ig33~ig3g: Aufbau, Fiihrung und Riistung der Luftwaffe sowie die Entwicklung der deutschen Luftkriegstheorie (Stuttgart, 1967), 159-62; E. L. Homze, Arming the Luftwaffe (Lincoln, Nebr., 1976), 240-47. .

С учетом пессимизма, в котором пребывал главный эксперт вермахта по экономике, а также командующие и флотом, и люфтваффе, все зависело от армии. Та представляла собой решающий фактор, определявший развитие гитлеровского режима с момента его основания. В отличие от 1938 г., не существует никаких свидетельств о том, что эскалация трений в отношениях с Польшей вызвала какую-либо серьезную обеспокоенность среди генералитета [1008] C. Hartmann and S. Slutsch, «Franz Haider und die Kriegsvorbereitungen im Fruhjahr 1939». vfz 45 (1997), 467-95. . В военном смысле итог противостояния был предопределен. В политическом плане Польша в демонологии германского национализма стояла даже выше Великобритании. Такие темы, как уничтожение польского государства и «освобождение» немецкого меньшинства, были популярны как среди генералов, так и у широкой публики. И последующие события подтвердили оптимизм военных. Польская кампания увенчалась полным успехом. Всего через три недели Варшава капитулировала, а польская армия была разгромлена. Фотогеничный главнокомандующий германской армии генерал Вернер фон Браухич попал на обложку журнала Time , а атмосфера мрачных предчувствий, окружавшая объявление войны, начала рассеиваться [1009] Time , 34 (25 September 1939), 13. . Победоносных бойцов, возвращавшихся домой, ожидала самая восторженная встреча [1010] Meldungen , 9.10.1939, 331. . После польской кампании значительная часть населения ожидала, что Франция и Великобритания будут разбиты к рождеству; эти ожидания подогревались и широко разрекламированным успехом Гюнтера Прина и команды его подлодки U-47, проникшей на главную базу британского флота в Скапа-Флоу и потопившей линкор Royal Oak [1011] Ibid., 18.10.1939, 364, 20.10.1939, 372. . В течение следующих недель осведомители С С сообщали о том, что дети по всему Рейху декламируют новую богохульную версию «Отче наш»: «Отче наш Чемберлен, иже еси в Лондоне! Да исчезнет имя твое, да погибнет царствие твое…» [1012] Ibid., 23.10.1939, 382. «Vater Chamberlain, der du bist in London, vertilgt werde dein Name, dein Reich verschwinde…». Существовал и злободневный вариант рождественской песни Tannenbaum. . Педантичных руководителей СД это приводило в возмущение, но Геббельс был только рад извлечь выгоду из охвативших страну антибританских настроений [1013] Ibid., 25.10.1939, 390. . Гитлер тоже требовал немедленного наступления на Западном фронте.

Если в его заявлениях, сделанных до сентября 1939 г., военно-промышленная логика ускорения присутствовала не слишком явно, то теперь она дала о себе знать во всей очевидности. 27 сентября Гитлер в разговоре с Браухичем и его начальником штаба Францем Гальдером заметил: «,Время“ будет работать в общем против нас, если мы его сейчас же полностью не используем. Экономический потенциал противной стороны сильнее. Противник в состоянии закупать и перевозить» [1014] Haider Diary , 27 September 1939, 62; Ф.Гальдер, Военный дневник. Ежедневные записи начальника Генерального штаба Сухопутных войск 2939–1942 гг. Т. I (Москва, 1968), 133; A. Hillgruber, Die ZerstdrungEuropas: Beitrage zur Weltkriegsepoche igi4 bis 2 945 (Frankfurt, 1988), 210. . Последняя фраза явно указывала на неминуемый пересмотр американских законов о нейтралитете и использование колоссальных промышленных мощностей Америки для снабжения британцев и французов оружием. Эту стратегическую оценку Гитлер повторил и 9 октября, когда пошел на крайне необычный шаг, составив всеобъемлющий меморандум о ведении войны на западе. Он указывал на необходимость немедленного начала военных действий на Западном фронте, потому что если война затянется, в нее могут вмешаться США [1015] Ibid., 211. . Несколько недель спустя он выразился в этом отношении еще более недвусмысленно: «Америка из-за своих законов о нейтралитете еще не представляет для нас опасности. Усиление наших врагов с помощью Америки еще не приняло заметных масштабов. Позиция Японии еще не определилась… Все указывает на тот факт, что ситуация нам благоприятствует, но не исключено, что через полгода это будет уже не так» [1016] Этот абзац с моим курсивом взят из выступления Гитлера перед руководством вермахта 23 ноября 1939 г. Вейнберг в своей хорошо известной статье «Образ Гитлера в США» искажает смысл этого отрывка, вырвав первое предложение из контекста и опустив в своем переводе принципиально важную оговорку «еще». Как ни странно, в следующей статье из этого сборника Вейнберг исправляет ошибку в переводе, но никак это не оговаривает. См.: G. L. Weinberg, World in the Balance: Behind the Scenes of World War II (London, 1981), 63, 81. Более убедительное изложение см. в: S. Friedländer, Prelude to Downfall: Hitler and the United States 1939–1941 (London, 1967), 86–7; H. Sirois, Zwischen Illusion und Krieg: Deutschland und die USA 1933–1941 (Paderborn, 2000), 189–209. . При этом Гитлер был отнюдь не уверен в своем новом восточном союзнике. Гитлер подозревал, что в случае затянувшейся войны на Советский Союз нельзя будет полагаться. Поэтому он потребовал немедленного наступления на Западном фронте, установив 12 ноября 1939 г. в качестве даты, когда вермахт должен будет перейти французскую границу.