Адам Туз - Цена разрушения. Создание и гибель нацистской экономики

Так или иначе, наступление на западе, запланированное на 12 ноября, было отменено из-за непогоды. Даже Гитлер был вынужден признать, что без поддержки со стороны люфтваффе наступление не имеет серьезных шансов на успех. Тем самым фюрер почти наверняка спас свой режим от катастрофы. Поразительные победы вермахта летом 1940 г. слишком часто заставляют нас забыть о том, в какой опасной ситуации находился Гитлер зимой 1939–1940 гг. В этот критический момент он не мог полагаться ни на безусловную верность армии, ни на однозначную поддержку немецкого народа. Динамика тотальной войны, которая вскоре скрепила немецкое общество и превратила его в надежную опору режима, только начала складываться. Общественное мнение было неустойчивым и на него едва ли можно было рассчитывать в случае затяжной и тяжелой войны. После того как возможность мирных переговоров с западными державами отпала, у Гитлера остался только один выход – как можно быстрее победить. Война против Великобритании и Франции представляла собой самую неудачную стратегию для Германии из всех возможных. Лишь последующие события приводят нас к недооценке этого факта. Руководство гитлеровского режима столкнулось с такой возможностью лишь весной 1938 г. и, как мы видели, не сумело найти внятный стратегический ответ. Армия даже не начинала планировать наступление на Западе до тех пор, пока не разразилась война. Поэтому едва ли стоит удивляться тому, что Берлин осенью 1939 г. был в известной степени охвачен хаосом и замешательством. С другой стороны, распространенное убеждение в том, что на первом году войны для Германии была характерна самоуверенность, совершенно неверно [1027] Ставшее популярным описание Германии в начале войны как «военной экономики мирного типа» появилось в: R. Wagenfuhr, Die deutsche Industrie im Kriege (Berlin, 1954), 25. Убедительную критику этого представления см. в: R.J. Overy, War and Economy in the Third Reich (Oxford, 1994), 233–314. Обсуждение этой точки зрения преимущественно в политическом и организационном плане см. в: Müller, in DRZW 5/1.349-90. . Начало войны фактически устранило многие сдержки, в предыдущие годы препятствовавшие процессу перевооружения. А гитлеровский режим ответил на нависшую над ним смертельную угрозу сочетанием гибкости, технократического радикализма и насилия, вдохновлявшегося нацистской идеологией.

По другую сторону Атлантики гитлеровская агрессия против Польши стала потрясением для американского общественного мнения. Уже через несколько недель после начала войны изоляционисты потерпели поражение в конгрессе [1028] J. М. Haight, American Aid to France igg8-ig40 (New York, 1970), 132-88. . 3 ноября 1939 г. президент Рузвельт подписал закон «плати и забирай», которым упразднялся строгий американский нейтралитет, запрещавший продажу вооружений другим странам. Пока Франция и Великобритания платили наличными и увозили американские грузы на своих кораблях, они имели возможность отбирать все лучшее, что могла им предложить могучая промышленность Соединенных Штатов. Формально Германия была вправе делать точно так же. Но на практике у нее не было ни твердой валюты, ни средств, которые бы позволяли защитить ее суда на долгом пути через Атлантику. В то время как экономический штаб вермахта оценивал долларовые активы Великобритании и Франции суммой примерно в 7,37 млрд долларов, в Германии даже по самым оптимистичным оценкам они составляли не более 700 млн долларов [1029] DRZW 1.417. . Геббельс делал все, что мог, чтобы прекратить спекуляции об участии Америки в войне, но в начале 1940 г. немецкий военный журнал сообщал о том, что британские и французские заказы на американских авиазаводах уже составляют от 5 тыс. до 8 тыс. самолетов [1030] Friedlander, Prelude , 83-4. . На самом деле эти сведения преувеличивали объем поставок союзникам в первые месяцы войны. Но с представителями мощной американской автомобильной отрасли велись серьезные переговоры о резком расширении производства самолетов и авиамоторов, и в марте 1940 г. Великобритания и Франция пришли к согласию в отношении совместной программы заказов [1031] Haight, American Aid, 189–231. H. D. Hall, North American Supply (London, 1955), 117-68. . Она была специально составлена таким образом, чтобы позволить европейцам при необходимости растянуть свои зарубежные валютные резервы на много лет. Однако к лету 1940 г. они заказали уже более 10 тыс. боевых самолетов, подлежащих доставке к концу 1941 г., что было равноценно целому году работы американских авиазаводов.

РИС. 12. Ввоз промышленного сырья в Германию (в ценах 1928 г.)

В то время как Америка открывала свои двери западным союзникам, Германии угрожала экономическая изоляция. С самого начала Второй мировой войны вследствие экономической войны, ведущейся французами и британцами, транспортных проблем и ограниченных способностей к оплате Германия в целом оказалась отрезанной от заморских источников сырья [1032] Медликотт в своей официальной истории блокады с ее знаменитым безрадостным началом – «от блокады <���…> ожидали слишком многого» – по сути не приводит почти никаких немецких документов и не выказывает осознания того, насколько серьезно стояла в Рейхе проблема импорта: W. N. Medlicott, The Economic Blockade (London, 1952), 1.411. . Ежемесячные данные об объемах импорта сырья, фигурировавшие в конфиденциальных докладах Статистического бюро Рейха, указывают на кризис колоссальных масштабов [1033] См. последовательные выпуски SRA, Monatlicher Nachweis über den Auswärtigen Handel , 1939–44. .

Уже через несколько месяцев после начала войны немецкий импорт составлял лишь небольшую долю от уровня, необходимого для бесперебойного выпуска вооружений в больших масштабах. Были перерезаны поставки руды из Нарвика [1034] БАМА RW19/172, 23.Ю.1939. . Импорт меди и нефти сократился буквально до нуля. В первые месяцы Второй мировой войны Германия в экономическом плане была изолирована сильнее, чем в какой-либо последующий момент до 1944–1945 гг. Торговое соглашение с Советским Союзом давало надежду на определенное облегчение. Но нельзя недооценивать того значения, которое имело неожиданное изгнание Германии с мировых рынков. Это событие в первые решающие месяцы войны затмило все прочие аспекты немецкой военной стратегии и экономической политики [1035] W. Murray, Luftwaffe (London, 1985), 62-3. . В свете громадного потрясения, которому подвергся торговый баланс страны, просто немыслимо говорить о том, что Германия представляла собой «военную экономику мирного типа». Немецкая экономика, несмотря на все усилия в рамках выполнения Четырехлетнего плана, по-прежнему сильно зависела от импортного сырья и не могла «нормально» функционировать в условиях неожиданного сокращения импорта на 80 %. Через шесть месяцев после начала войны Германия в реальном выражении ввозила менее трети сырья, которое она потребляла в 1932 г., в разгар Великой депрессии. В тот момент бездействовало более половины мощностей немецкой тяжелой промышленности, а большинство промышленных рабочих пребывало без работы или трудилось не на полную ставку. Тот факт, что после начала войны гитлеровский режим сумел не только избежать катастрофы в промышленности, но и увеличить выпуск вооружений, указывает не на сохранение обычного режима, а на ряд драконовских интервенций, обеспечивших функционирование экономики [1036] Р. Д. Мюллер, при всей его приверженности идее об организационном хаосе, почти не нашел фактов, свидетельствующих о сокращении гражданского производства. См.: Müller, in DRZW 5/1. 380. Как с удовлетворением докладывал вермахт, сектор вооружений не испытал шока: BAMARH15/159, 33°“33- В работе Вагенфюра дискуссия о так называемом военном шоке (Kriegsstoss) сводится к политическим декларациям вместо анализа по существу. См.: Wagen-fuhr, Die deutsche Industrie, 24-8. .