Адам Туз - Цена разрушения. Создание и гибель нацистской экономики

Однако быстрее и тяжелее всего призыв на фронты Второй мировой войны ударил по сельскому хозяйству. Как мы уже видели, немецкие фермы еще в конце 1930-х гг. столкнулись с острой проблемой нехватки рабочей силы. Возможно, имея это в виду, вермахт поначалу не стремился призывать людей преимущественно из села. Тем не менее того, что в армию было призвано почти 800 тыс. человек наиболее трудоспособного возраста, хватило, чтобы вызвать панику в Министерстве продовольствия и сельского хозяйства. Статс-секретарь Герберт Бакке в начале войны пребывал в мрачном настроении. Было совершенно неясно, каким образом ИЗ С следует реагировать на перспективу продолжительной войны. Нормы, установленные 25 сентября 1939 г., были разумными: от 2570 калорий в день для «обычных» гражданских лиц до почти 4000 калорий для солдат. С учетом классового неравенства, наблюдавшегося в немецком обществе, нормирование, как и в воюющей Великобритании, реально улучшило питание не менее чем в 40 % домохозяйств трудящихся [1118] Müller, in DRZW 5/1. 401. . Тем не менее власти в Берлине находились в нервозном состоянии. Глава медицинской службы д-р Леонардо Конти еще в октябре 1939 г. заявил, что большая продолжительность рабочего дня и ограниченные нормы питания делают жизнь гражданского населения почти невыносимой. Цель Бакке состояла в том, чтобы растянуть имеющиеся запасы по крайней мере на три года войны. Но урожай 1939 г. явно был намного более плохим, чем в удачном 1938 г., а неожиданное уменьшение численности рабочей силы угрожало запустить катастрофическую цепную реакцию. Фермеры могли сократить требующее больших трудовых затрат производство картофеля и корнеплодов. Это привело бы к снижению количества кормов для скота, которое, в свою очередь, вызвало бы резкое сокращение поставок мяса и молока. Все еще очень хорошо помнили печальный опыт Первой мировой войны [1119] O нехватке картофеля – главной германской продовольственной культуры – в начале 1940-х гг. см.: Meldungen, 15.01.1940, 648-9, 31.01.1940, 714-15, 14.052.1940, 75 6 - .

Перед лицом этой опасности Бакке потребовал приложить все усилия к тому, чтобы привлечь дополнительную рабочую силу из-за границы [1120] U. Herbert, Hitler’s Foreign Workers: Enforced Foreign Labour in Germany under the Third Reich (Cambridge, 1997), 61–94; C. Madajczyk, Die Okkupationspolitik Nazi-deutschlands in Polen 1939–1945 (Berlin, 1987), 21632. . В 1938 г. острая нехватка рабочей силы в сельском хозяйстве уже заставила Берлин заключить соглашение с Польшей о допуске в Германию 60 тыс. сезонных рабочих для сбора урожая. Сейчас же, когда большая часть Польши оказалась под властью Германии, Бакке замышлял еще более масштабные меры. Первой группой, направленной в сельское хозяйство, стали 300 тыс. польских военнопленных. Но этого было недостаточно для того, чтобы покрыть нехватку рабочей силы в Германии. В начале 1940 г. Ганс Франк, новый правитель Генерал-губернаторства— куска Польши, не аннексированного Германией, – начал выполнение программы по привлечению безработных поляков в Рейх в качестве временной рабочей силы. А Геринг 25 января 1940 г. издал фундаментальный указ, прояснявший роль этой территории по отношению к германской экономике. Вместо того чтобы превращать Генерал-губернаторство в пустырь, его следовало развивать в качестве постоянного источника рабочей силы для Рейха. Из одного только Генерал-губернаторства предполагалось рекрутировать для работы в Германии миллион поляков, включая 750 тыс. в качестве сельскохозяйственных рабочих, и половину из них должны были составлять женщины. С точки зрения сезонной миграции поляков в Германию в 1920-х гг. эти цифры не поражали воображения. Но они относились к территории, на которой проживало чуть более трети довоенного польского населения и в состав которой входили регионы, где не имелось традиции трудовой миграции. Поэтому требование о наборе миллиона «гастарбайтеров» из нееврейского населения Генерал-губернаторства, составлявшего чуть более и млн человек, было чрезвычайно суровым. А Бакке срочно нуждался в рабочей силе. В первые месяцы 1940 г. он ожидал прибытия 10 поездов в день с 1000 работников в каждом.

Межэтнические конфликты между немцами и поляками, разумеется, имели давнюю историю. В приграничных регионах, особенно после создания польского национального государства в результате Первой мировой войны, была широко распространена более или менее серьезная бытовая дискриминация [1121] Судя по всему на восточных территориях Польши конфликты были еще более серьезными. О системе репрессий, установленной на польских территориях, захваченных Сталиным осенью 1939 г., см.: B.Musial, «Konterrevolutionare Elemente sind zu erschiessen»: Die Brutalisierungdesdeutschsowjetischen Krie-gesim Sommer 1941 (Münich, 2000), 25–97. . Однако система принудительной дискриминации, которой подвергались польские работники в нацистской Германии, была совершенно беспрецедентной. В первую очередь она была разработана должностными лицами, действующими от имени Генриха Гиммлера, начальника немецкой полиции. По отношению к Польше С С осуществляли собственные амбициозные планы [1122] G.Aly, «Endlosung»: Volkerverschiebung und der Mord an den europaischen Juden (Frankfurt, x 995); G-Aly and S. Heim, Vordenker der Vernichtung: Auschwitz und die deutschen Plane fur eine neue europaische Ordnung (Hamburg, 1991). . Вскоре после начала войны Гиммлер был назначен рейхскомиссаром по консолидации германского народа (RKFDV). В таком качестве он должен был очистить все бывшие польские территории, присоединенные к Рейху, от всех евреев и как можно большего числа поляков. Вместе с тем Гиммлер затеял грандиозную «перетасовку» населения, переселяя этнических немцев, репатриировавшихся из прибалтийских государств, аннексированных Сталиным, и из североитальянского Тироля, на территории, очищенные от поляков и евреев. В определенном смысле потребность Бакке в большом количестве иностранной рабочей силы дополняла эту программу, поскольку давала Гиммлеру непосредственный предлог для того, чтобы выселить сотни тысяч поляков с территорий, аннексированных Рейхом. Однако в более принципиальном плане включение поляков в состав немецкой рабочей силы полностью противоречило замыслам Гиммлера о создании расово чистого государства. Впрочем, эта мера показательна с точки зрения тревожных настроений, господствовавших в Берлине в начале 1940 г. и принудивших Гиммлера к компромиссу. Он был не только вынужден замедлить массовую депортацию евреев и поляков из Германии в Генерал-губернаторство. Кроме того, ему пришлось составить указания, определяющие условия, на которых более миллиону поляков разрешалось по крайней мере временное пребывание в пределах Рейха.

В результате была создана система карательного апартеида. Польские трудящиеся в Германии могли находиться только на своих рабочих местах и в выделенных для них местах проживания. Они должны были постоянно носить бирку с большой буквой «Р». С тем чтобы они не могли иметь более высокий статус по сравнению со своими немецкими коллегами, их заработок был произвольно ограничен величиной в 25 рейхсмарок в месяц. Польским работникам запрещалось пользоваться какими-либо видами общественного транспорта и иметь какие-либо социальные контакты с немцами. Ханжество элиты, взращенной Гиммлером, выражалось в запрете на посещение поляками германских кинотеатров, танцзалов, баров, театров и церквей. Сексуальные связи с немцами карались смертью. Все прочие прегрешения, включая отлынивание от работы, влекли за собой отправку в концентрационный лагерь. Лодырей ни при каких обстоятельствах не отправляли домой. Немцы прекрасно осознавали, что эти меры представляют собой нарушение международного права [1123] M.Sporer, Zwangsarbeit unter dem Hakenkreuz (Stuttgart, 2001), 45. Войну пережило не более нескольких сотен таких работников. . В частности, было ясно, что кодекс С С неприменим к сотням тысяч польских военнопленных, находившихся под защитой Женевской конвенции. Выход был простым. После исчезновения польского государства бывших военнослужащих Польской армии «освободили» от их статуса военнопленных. После этого в качестве гражданских лиц их можно было «наделить» нормальным статусом польских работников в нацистской Германии. Особое отношение ожидало 60 тыс. польских военнопленных, которых признали евреями. Убийственный режим недоедания и непосильного труда, которому они подвергались, привел к тому, что уже к весне 1940 г. умерло 25 тыс. человек из их числа.