Максим Бузин - Снайперы. Огонь на поражение [litres]

Дмитрий Иванович окликнул ближайших к нему справа и слева бойцов и приказал передать по цепочке остальным красноармейцам приказ: «Не стрелять!» Сам же локтями оперся о бруствер и устремил внимательный взгляд на «Ганомаг», почти достигший позиций его батальона…

…Когда Сашка Петров с Мишей Котовым на захваченном у гитлеровцев бронетранспортере прикатили в расположение батальона, то они, передав из рук в руки белобрысого пленного немца подбежавшим к «Ганомагу» красноармейцам с Пал Палычем во главе, затем рассказали подробно Деменеву о произошедших на поле за лесом событиях. Комбат, в свою очередь, незамедлительно сообщил информацию подполковнику Меркулову, который продолжал пока еще находиться на старом КНП, поддерживая связь с вновь прибывающими на данный участок фронта подразделениями и с комполка Ивановым. После непродолжительного ожидания Деменев получил от Меркулова указание действовать совместно с бойцами мотоциклетного батальона, следовавшего в авангарде танковой бригады и бывшего практически на подходе…

…Не прошло и четверти часа, как Дмитрий Иванович уже вовсю общался с коротко стриженым и, несмотря на свои сорок с копейками лет, абсолютно седым командиром мотоциклистов. Тот представился майором Артемом Тимофеевичем Кочергиным. Приехал Кочергин на бронеавтомобиле БА-64. Вместе с майором прибыли восемнадцать его подчиненных на шести мотоциклах М-72 с колясками.

А тремя минутами позже недалеко от траншеи, возле которой беседовали Деменев и Кочергин, затормозил покрытый толстым слоем дорожной пыли автомобиль марки «Бантам». За рулем «американца» восседал усатый старшина, внешностью и телосложением напомнивший Дмитрию Ивановичу богатыря из русских былин, а на правом переднем сиденье располагалась средних размеров дворняга, сразу же после остановки машины выпрыгнувшая наружу и с громким радостным лаем устремившаяся к Кочергину.

– Иди ко мне, моя умница! – расплылся в улыбке Артем.

Подхватив животное на руки, будто пушинку, майор прижал собаку к широкой груди и, подставив небритую щеку ее мягкому теплому языку, пояснил удивленно взиравшему на подобные проявления чувств Деменеву:

– Это Гертруда Артемовна, любимица всего нашего батальона и моя едва ли не родственница, около года назад, можно сказать, жизнь мне спасла!

– Подробнее не расскажете, товарищ майор? – попросил командира мотоциклистов Геннадий Набойченко, присутствовавший при разговоре комбатов, но пока не проронивший ни слова.

– Да запросто, – откликнулся Кочергин. – Отправились мы с Гертрудой в штаб корпуса, чтобы начальство предупредить о высадившихся в нашем тылу немецких парашютистах, ну, и по дороге напоролись на отряд где-то в полторы дюжины фрицев, причем все поголовно были в советских новеньких гимнастерках! Гитлеровцы, не будь дураками, решили машиной моей завладеть и ненавязчиво перекрыли грунтовку, а по полю из-за ям, да воронок супостатов объехать было нельзя. Пришлось нам с Тертой остановиться. Тогда офицер ихний собрался меня ножичком пощекотать. Гляжу – идет, сочувственно головой качает, а сам руку за спиной прячет, рахит! Но моя умница фашиста опередила – вцепилась в его левое запястье, едва насквозь не прокусив. Ну а через секунду-другую я отправил злодея, как говорится, «в страну вечной охоты»…

Майор замолчал и, наклонившись вперед, бережно поставил (именно поставил!) собаку на землю. Дворняга завиляла хвостом и принялась сосредоточенно обнюхивать траву возле его ног.

– Вот, – продолжил Артем, машинально оправив на себе форму, – потом мы в какой-то яме укрылись, а к нам подарочек прилетел – граната М-24, причем свалилась, подлюка, точно за моей спиной. Я-то, хрен его знает, смог ли бы сам ее быстро поднять, но опять Гертруда не подкачала – зубами схватила «гостинец» и протянула мне, давай, мол, родимый, выкидывай с глаз долой! В общем, чистое золото, а не собака!..

– Ясненько, – протянул Деменев и почесал нос. – Ты прости, Артем Тимофеевич, скажу честно – слушал бы тебя до утра! Однако, сам понимаешь, время не ждет!..

– Понял тебя, Дмитрий Иванович, и перехожу к делу! – кивнул согласно Артем, резко меняя направление разговора. – Как я уже говорил, танки пойдут через ваши позиции минут через тридцать, а может, и раньше. Кстати, основная часть моего батальона следует вместе с ними, со мной прибыл лишь передовой отряд. Так вот, вся эта мощная сила и дальше двинет на запад тем же макаром, только мотоциклисты будут чуток впереди, – так распорядился полковник Думинин, комбриг. А у тебя, насколько я знаю, Дмитрий Иванович, есть четкий приказ взаимодействовать именно со мной, верно?

– Куда уж верней! – утвердительно произнес Деменев.

– Тогда предлагаю следующий вариант: поскольку мест в мотоциклах для большинства твоих хлопцев, сам понимаешь, физически не найдется, то, чтобы ребята не били зря ноги пешком, сажаешь своих бравых орлов на танковую броню и всей теплой компанией отправляетесь дружно и даже с комфортом громить оккупантов! Как тебе данная перспектива, товарищ майор?

– Нормально, Артем Тимофеевич, так и поступим, – улыбнулся Деменев в ответ.

– Замечательно, тогда собирайте с командирами рот ваших людей, чтобы танки надолго не тормозить! А я пока с комбригом свяжусь!..

Кочергин в сопровождении Герты быстрым шагом направился к броневику и вскоре исчез внутри корпуса БА-64, а Деменев с Набойченко принялись отдавать соответствующие указания подчиненным. Прошло около пяти минут, прежде чем Артем Тимофеевич выбрался из стального чрева бронеавтомобиля. Выглядел он теперь несколько озадаченным и задумчивым. Подойдя к Дмитрию Ивановичу и капитану, Кочергин взглянул попеременно на каждого и, предвосхищая вероятные вопросы, произнес:

– Только что поступило еще одно распоряжение от вышестоящего начальства. Это касается моих парней в основном, но и к вам, братцы, у меня будет просьба…

– Не томи, Артем Тимофеевич, излагай, – нахмурил брови Деменев, который очень уж не любил подобных внезапных «сюрпризов».

– Значит, история следующая, – начал Кочергин. – Какому-то умнику в штабе армии захотелось выяснить намерения и планы фашистов. Причем именно сегодня. Оговорюсь сразу – я знаю не больше вашего и лишь передаю то, что сказал мне командир бригады Думинин. В общем, этот дядя, сидя в тылу, внимательно изучил карты местности, направления предстоящих ударов наших войск и приказал доставить ему «языка», да не простого, а непременно штабного, и в звании, естественно, офицерском. По имеющимся у «полководца» свеженьким разведданным, штаб одной из частей вермахта в настоящий момент располагается в селе приблизительно в шести-семи километрах от того места, где сейчас находимся мы. Вот он и решил, что мы танками легко и играючи сомнем фрицев, ворвемся в село и набьем целый грузовик всякими оберстами и генералами, которые только и будут этого ждать. Вероятность того, что гитлеровские штабисты драпанут раньше или дружно погибнут в бою, он, видимо, не учел, однако «языка» ему вынь да положь, – это, как говорится, обсуждению не подлежит. А посему вытекает, что поставленную им задачу предстоит выполнять мне и моим бойцам, причем впереди и в отрыве от основных сил, без предварительной подготовки и среди бела дня. Такой загенбахер выходит…