Сергей Борзенко - Огни Новороссийска [Повести, рассказы, очерки]

Пехота, использовав все выгоды лесистой местности, быстрым маршем подошла к реке, на противоположном берегу которой проходила главная линия немецких укреплений. Гитлеровцы готовили на утро сильную контратаку, но уже ночью отдельные группы наших автоматчиков, подъехавших на танках, используя темноту и не дожидаясь подхода переправочных средств, ломая еще не окрепший лед, пошли через студеную реку, окунаясь где по пояс, а где по шею в густую воду. Самые сильные несли на плечах слабых. Так достигли берега, занятого неприятелем, проникли в траншеи, забросали дзоты гранатами, через огороды просочились на улицы. Мокрая одежда замерзала и звенела, как жесть. Бойцы шли вперед, как рыцари, закованные в железные латы.

В городе вспыхнуло несколько десятков мелких очагов борьбы, которые заставили немцев распылить силы, отвлекли их внимание. На перекрестках улиц, стреляя из пушек, стояли фашистские танки. Их наши бойцы взрывали гранатами.

Мне рассказали, с какой удалью дралась смертельно уставшая рота гвардейцев старшего лейтенанта Наумова. Примеры подлинного героизма показывали в бою коммунисты. Парторг стрелковой роты Семенюк, когда был убит командир взвода, принял на себя командование, повел за собой бойцов, выбил фашистов из прибрежной траншеи. Коммунисты Макаров и Авдеев забросали гранатами гитлеровцев. Парторг роты А. Новиков убил пятерых фашистов. Его отделение захватило два вражеских дзота, прикрывающих дорогу, и повело огонь из захваченных у врагов пулеметов.

Тем временем севернее Коростышева через реку переправился гвардейский полк, перерезал дорогу на село Дубровка, захватил кирпичный завод и хутор Казак и стал обходить город, угрожая немцам отрезать пути отхода и прижать их к южному изгибу реки, где под прикрытием артиллеристов уже начали переправу советские танки. Фашисты поняли, что каждая минута промедления грозит полным окружением. Бросая подбитые танки и самоходные орудия, поджигая склады и оставляя раненых, они стали уходить на Маврин, Стрижевку, Кмитов.

Обо всем виденном я написал корреспонденцию. Но как ее доставить в редакцию, чтобы она успела попасть в номер вместе с сообщением Совинформбюро о взятии города? У меня не было машины, а редакция находилась за сто двадцать километров. Я решил воспользоваться армейским телеграфом, до которого было километров тридцать по лесной тяжелой дороге. Я добрался, но начальник узла связи — майор Литвишко — пробубнил, что все аппараты забиты шифровками и мой материал он пошлет в последнюю очередь.

У меня уже был горький опыт. Телеграммы, в которых шла речь о прорыве, дошли в редакцию на третьи сутки. Я решил доставить корреспонденцию сам, выбрался на Киевское шоссе и, чтобы согреться, десять километров шагал мимо трупов, сгоревших машин, подбитых танков.

Надо было торопиться, и я стал «голосовать», подымая руку перед попутными машинами с молчаливой просьбой — прихватить меня с собой. Но машины, как вихрь, проносились по асфальтовому шоссе.

В одной полуторке мелькнул офицер в синей летной шинели. Я ухватился за железный крюк сзади машины и перекинулся через борт. У Кочерова машина повернула направо, пришлось соскочить. Так, переменив девять попутных машин, я к ночи добрался до редакции.

Корреспонденция пошла в номер.

А утром я уже снова ехал в армию. Прорыв, начатый 24 декабря, неимоверно расширился. В него вошли танковые армии генералов Рыбалко и Кравченко. Против всех основных танков дивизий гитлеровской Германии Ставка Верховного Главнокомандования сосредоточила на Первом Украинском фронте основные танковые силы Советской Армии.

Тактический успех, достигнутый при прорыве, сравнительно быстро перерос в оперативный. Ежедневно брались сотни населенных пунктов, огромное множество трофеев. Я не успевал клеить карту — склеишь сегодня, а на завтра требуются новые листы.

В оперативном отделе сказали, что бои одновременно идут на подступах к Житомиру и Бердичеву. Оба города были на участке моей армии. Вдруг входит редактор «Знамени Родины» подполковник Верховский и предлагает:

— Поехали в Житомир.

Лучшего попутчика трудно было найти, у него «эмка», а я человек пеший.

Житомир — один из древнейших городов Руси. В 884 году, после того как князь Олег убил Аскольда и Дира, город основал их любимец Житомир. В 1240 году цветущий город разорили полчища татар. С 1362 года Житомир находился в зависимости сначала от Литвы, потом Польши. В 1792 году русские войска навсегда освободили город. Это все, что я знал о Житомире.

За час до нашего приезда город был уже взят, бой шел по берегу порожистой реки на западной окраине, в березовых и рябиновых рощах. Житомир — крупный узел железных и шоссейных дорог — взяла советская гвардия.

Гитлеровская ставка, оценивая значение житомирского рубежа, дала строгий приказ солдатам защищаться до последнего. Некоторое время немцам удалось задержаться на насыпи железной дороги, опоясывающей город с востока. Вдоль этой насыпи до самого Бердичева проходила так называемая железная линия обороны, с лихорадочной поспешностью созданная немцами руками десятков тысяч невольников. На всех окраинах города оккупанты возвели форты — маленькие четырехугольные крепости, сделанные из нескольких бревенчатых стен, засыпанных землей. Форты эти были настолько крепки, что давали гарнизонам возможность оказывать длительное сопротивление танкам и артиллерии. Основными укреплениями на подступах к городу и в самом городе являлись доты и дзоты с широко разветвленной системой ходов сообщения. Только вдоль железнодорожной насыпи насчитал я около ста дзотов, опоясанных колючей проволокой, подступы к которой были густо заминированы. Многочисленные огневые точки фланкирующего. косоприцельного и кинжального огня располагались в каменных зданиях, на перекрестках улиц.

Первой подошла к насыпи, прорвала оборону и просочилась в город рота семнадцатилетнего лейтенанта Морозкова. Успех роты немедленно поддержал батальон гвардии майора Жуйко. Батальон расширил прорыв и, войдя в него, стал распространяться по фронту, заходя с тыла немецким оборонительным сооружениям, проходившим по насыпи. В это время на вокзале пехота подбила несколько фашистских танков, пытавшихся войти в город в обход взорванного моста.

Решающую роль при взломе вражеской обороны и в уличных боях сыграли штурмовые отряды офицеров Федорова и Акимова. Встречая на своем пути противника, они самоотверженно, всеми средствами уничтожали его. Там, где это оказывалось не под силу, штурмующие не задерживались, обходили очаги сопротивления, оставляя немцев в тылу, и захватывали новые дома и кварталы. Так гвардейцы проникли в центр города, к Преображенскому кафедральному собору.