Фатех Ниязи - Солдаты без оружия

Наверное, поэтому сам Ориф Олимов, и его жена Шамсия, и даже их семилетний сын Озар привыкли к поздним, порою неожиданным телефонным звонкам. Случалось, что секретарь горкома партии встречал утро следующего дня, не покидая своего рабочего кабинета.

Когда через полчаса Олимов был уже в обкоме партии, первый секретарь Салим Самандаров при свете яркой настольной лампы под зеленым стеклянным абажуром что-то читал за рабочим столом, подписывал какие-то, видимо, неотложные бумаги.

— Здравствуйте, товарищ Самандаров, — нерешительно произнес Олимов.

Самандаров поднял голову, посмотрел в сторону открывшейся двери и, различив в полутьме кабинета знакомый силуэт Олимова, тут же встал с кресла, протянул ему руку. Обменявшись традиционными приветствиями, справились о здоровье друг друга. Секретарь обкома вышел из-за стола, щелкнул настенным выключателем, вернулся на свое место.

— Прошу садиться, товарищ Олимов, — пригласил он, показав на кресло справа от себя, у маленького столика.

— С праздником, товарищ Самандаров! — Олимов сел, поблагодарив.

Секретарь обкома раскрыл коробку «Казбека», лежавшую тут же, на краю рабочего стола, и предложил Олимову. Потом взял папиросу сам и зажав ее губами чиркнул спичкой.

— Спасибо, товарищ Олимов. — Самандаров разогнал рукой дым, закашлялся. — Вернулся вот только что, часа полтора назад…

— Какие новости в Сталинабаде? — поинтересовался в свою очередь Олимов, выпуская струю дыма подальше от стола, за которым сидел Самандаров.

Секретарь обкома взял зеленую картонную папку развязал тесемки, перелистал бумаги, лежавшие в ней.

— Дорогой друг, новостей немало, и дел много, очень важных и неотложных.

— Время такое, товарищ Самандаров, — все важно и неотложно, — понимающе кивнул Олимов, — да к тому же и положение теперь такое…

— Да, — озабоченно согласился Самандаров. — Вы правы. — И после недолгого раздумья добавил: — Положение в стране, конечно, очень сложное. Там, в Сталинабаде, специальный представитель Государственного комитета обороны генерал Николаев нас всех об этом подробно информировал.

Ориф внимательно слушал. То, что говорил Самандаров, ни для кого не было новостью, в том числе и для него, Орифа Олимова. Положение на фронте очень серьезное, наши войска ведут тяжелые, кровопролитные бои. Да, враг обладает сильной военной техникой, у него большие людские резервы, и, как бешеный хищник, он не остановится ни перед чем. Несмотря на огромные потери, гитлеровцы ведут беспрерывное наступление и упорно продвигаются в глубь страны.

Голос Самандарова сегодня звучал как-то особенно тревожно, и Ориф ощутил, что от этих слов в душе его растет беспокойство, а мозг лихорадочно начинает работать: что лично от него, Олимова, зависит сейчас? Как и что он может сделать для победы?

Ориф еще более внимательно стал слушать Самандарова, который теперь говорил о том, что Государственный комитет обороны занят не только вопросами обороны, но и мобилизацией внутренних резервов страны: каждый гражданин Страны Советов должен найти свое место в общем ряду защитников Родины, чтобы дать достойный отпор врагу.

— Удвоить, утроить помощь и поддержку фронту, — голос Самандарова посуровел, зазвенел металлом, — поднять на новую высоту эффективность производства, сельского хозяйства. Надо в возможно короткие сроки восстановить и пустить промышленные объекты, которые в эти дни один за другим эвакуировались из западных районов на восток: в Среднюю Азию, на Урал и в Сибирь, немедленно обеспечить эти объекты рабочей силой, электроэнергией. На новом месте должны быть устроены и рабочие — обеспечены жильем и питанием. Надо сделать так, чтобы все промышленные объекты в ближайшие недели, месяцы, чего бы это ни стоило, уже могли выдавать продукцию фронту…

— Наверное, какие-то промышленные предприятия примет и наша республика, Салим Самандарович? — поинтересовался Олимов.

Самандаров сделал последнюю глубокую затяжку, с силой вдавил папиросу в дно пепельницы, не дожидаясь, пока она погаснет.

— Нет, — он отрицательно мотнул головой, — наша республика не будет принимать промышленные предприятия. Но Таджикистан за свой счет сформирует и экипирует несколько воинских частей, а на Урал и в Сибирь отправит рабочие батальоны.

— Наша область будет участвовать в осуществлении этих задач? — снова спросил Олимов.

Самандаров, встав с кресла, сунул обе руки за кожаный пояс, туго перехватывавший серую гимнастерку, молча прошелся по кабинету.

— И наша область должна выполнить немало крайне важных задач. Прежде всего — отлично провести мобилизацию в ряды Красной Армии и одновременно заняться формированием трудовой армии.

Самандаров сел в кресло.

— Мы пригласили вас сюда в такой поздний час, товарищ Олимов, именно в связи с необходимостью решить все эти вопросы. Обком доверяет вам и возлагает ответственность за их выполнение. Первый секретарь горкома партии Мехрабада товарищ Носов вернется из Сталинабада завтра. Он одобрил наше предложение. Носов считает вас человеком долга и тоже уверен в том, что вы справитесь… Да, чуть было не забыл. Вместе со мной из Сталинабада к нам приехал представитель парторганизации одной из областей Урала товарищ Сорокин и вот-вот должен быть здесь.

— С Урала? — удивился Ориф.

— Да, по поводу формирования трудовых отрядов, — ответил Самандаров. — Время не ждет, и этот вопрос требует самого оперативного решения.

Олимов, не отрывая пристального взгляда от лица секретаря обкома, хотел спросить еще что-то, но Самандаров опередил его:

— Что, товарищ Олимов, есть ко мне еще что-нибудь? Какие-то соображения?

— Салим Самандарович, хотелось бы знать… вот такой вопрос…

— Что-то неясно? — Самандаров прикусил губами новую папиросу, предложил закурить своему гостю, придвинув к нему коробку «Казбека».

— Хотелось бы знать, товарищ Самандаров, к нам, в Мехрабад, тоже будут эвакуированы какие-нибудь заводы?

— Нет, — коротко ответил Самандаров и, встав, начал вышагивать вокруг письменного стола.

— Почему же? — На лице Олимова отразилось недоумение.

— Видите ли, у нас не только в Мехрабаде, в республике нет необходимых условий и возможностей, чтобы принять их…

— А как в других республиках? Там такие условия есть?..

— Это их дело, товарищ Олимов, — резко перебил его Самандаров и с каким-то удовольствием, что не ускользнуло от взгляда Орифа, добавил: — Скажите спасибо, что в Центральном Комитете, учитывая наши доводы, освободили нас от этих крайне сложных забот!

Олимова несказанно удивил такой ответ — да нет, просто расстроил. Ведь он, как и другие мехрабадцы, был патриотом своего города, своей земли, он болел душой за свой край.