Георгий Светлов - „В квадрате 28-31“

Уничтожение дзотов возлагалось на ударную группу в составе восемнадцати человек из отряда «Храбрый».

— Командовать ударной группой, Николай Васильевич, будешь ты. Как думаешь, справишься? — спросил Еремеев.

— Спасибо за доверие. Постараюсь оправдать высокое звание члена партии. Только дайте небольшой срок, чтобы осмотреть, как и что, — ответил Никитин.

— Операция назначена завтра в ночь. В твоем распоряжении целые сутки. Разведай и представь свои соображения.

Николай по-прежнему командовал взводом в отряде «Храбрый». Он хорошо знал своих партизан, учил их не только боям и подрывному делу, но и разведке, словно не хотел отставать в разведывательных делах от своего однофамильца — Александра Никитина.

Поздним вечером Николай Никитин с тремя товарищами пробрался к берегу Северки и замаскировался в зарослях ивняка, напротив Острова. Темными буграми возвышались на другом берегу дзоты. С наблюдательной вышки, стоявшей на краю села, время от времени пускали ракеты. На вышке партизаны заметили пулемет.

— После Прудцов нервничают, — шепнул Николай. — Вишь как постреливают — ракет не жалеют…

Выяснив время смены постов, Никитин набросал на бумаге схему расположения огневых средств. Затем пополз к воде. Ребята удивились:

— Куда ты, Николай Васильевич?

— В случае чего — прикройте огнем. Я уточню подходы к реке, проверю дно, глубину.

Он крадучись подобрался к самой воде; стараясь не булькать, вошел в нее, ногами ощупал дно — твердое. Свои «изыскания» Николай провел в перерывах между взлетами осветительных ракет. Уже засветло группа вернулась в отряд. Еремеев просмотрел записи Никитина и сделанную им схему:

— Неплохо! Молодцы. Можно докладывать в штаб бригады.

С наступлением темноты отряды отправились на задание. Погода стояла дождливая. Дул сильный ветер. Часам к трем партизаны, миновав болота, окружили с трех сторон село.

Под покровом ночи ударная группа приступила к переправе. Первым пошло отделение Александра Петрова. Воды было по грудь. Шли осторожно, без плеска. В поднятых над головами руках несли оружие.

Переправа прошла благополучно.

Засветилась пара ракет. К этому времени все уже сидели у самой цели, надежно укрытые зарослями ивы.

Снова стало темно, и бойцы поползли к дзотам. Никитин подал знак гранатометчикам. В дзоты полетели гранаты. Одновременно с этим был застрелен часовой на вышке. Взмахнув руками, он перевалился через перила и полетел вниз. Два остальных охранника бросились бежать по дороге и попали под огонь партизанского заслона.

Не прошло и получаса, как все восемь точек были разрушены.

Уходили партизаны из Острова с тремя исправными пулеметами, двумя так и не успевшими выстрелить минометами и другими трофеями, среди которых был уцелевший в тайнике штабного дзота портфель с ценными документами.

Докладывая об этих операциях, Тимохин писал в Ленинградский штаб партизанского движения:

«Боевые операции и условия партизанской жизни в тылу врага закалили партизан, многие из которых пришли из советского тыла и в подавляющей своей массе были не обстреляны… Фактами единения партизан с населением служит то, что колхозники уже несколько месяцев кормят, поят, по существу, одевают и заботливо по-матерински ухаживают за партизанами… Колхозники гордятся тем, что у них останавливаются партизаны. Никакие угрозы, репрессии врага их не устрашают… Я это пишу не потому, что влюблен в своих партизан и колхозников, а потому, что иначе не могу выразить восторга, благодарности этим великим защитникам Родины, деяния которых достойны того, чтобы о них записали в историю коммунизма…»

Через день в штабе бригады состоялось совещание.

— Вот что такое внезапность, неожиданность, товарищи, — сказал комбриг. — В Острове мы не потеряли ни одного человека, а урон врагу нанесли большой. Мы и впредь должны применять такую же тактику.

После комбрига поднялся Тимохин. Он, как всегда, был краток и деловит:

— Прошу представить к награждению бойцов, командиров и политработников. Последние операции показали, что достойных у нас немало.

Населенный пункт Кряжи находился рядом с большаком Болот — Дедовичи. Размещавшийся в нем гарнизон мешал партизанам скрытно подойти к железной дороге Новосокольники — Ленинград. Это село и привлекло внимание командования. Разведку поручили дновцам — ветеранам отряда «Дружный», которые бывали здесь, когда изучали Липовецкие болота.

Петр Антонович Войчунас, командир разведки «Дружного», еще не вернулся из Ленинграда с делегацией Партизанского края. Его помощник Николай Семенов, в свое время принятый Войчунасом в отряд по рекомендации Юры Бисениека, на этот раз действовал самостоятельно. У Виктора Ивановича Власова и Александра Макаровича Никитина он уточнил явки и пароль для связи с расставленной ими на местах агентурой и двинулся вдоль кромки болот к деревне Атлетово. Здесь на условленный сигнал отозвалась агентурная разведчица Гаврилова.

— Кряжи нас интересуют, Татьяна Михайловна. Чем поможете?

— Раздобыла пропуск. Под видом родственницы могу пройти туда к одной знакомой, — ответила она.

— Это хорошо. Значит, все о гарнизоне, его обороне, силе…

— Постараюсь, Коленька. Если без провала — встретимся на третий полдень у первого лесного «почтового ящика». Если что случится, ищите записку во втором.

Пока группа Семенова выполняла задание, в бригаде появились Демянский и Лычковский районные партизанские отряды. В результате наступательных операций Красной Армии на Северо-Западном фронте против 16-й немецкой армии места их базирования были освобождены от оккупантов. Чуть передохнув, они снова отправились в тыл врага. Ленинградский штаб партизанского движения придал их Пятой бригаде. Лычковцы во главе с Мартыном Мартыновичем Полкманом, партизанившим еще в гражданскую, стали отдельной ротой отряда «Боевой»; демянцы во главе со вторым секретарем Демянского райкома партии Иваном Васильевичем Ефищенко влились в отряд «Вперед». В это же время наладилась регулярная связь с Четвертой бригадой, она дислоцировалась недалеко — западнее большака Заречье — Бельково, в районе Дубья. Все партизаны готовились к 1 Мая.

Хлопот у командования в канун большого международного праздника было и так много, а тут еще озадачило появление никому не знакомого человека. Задержали его разведчики Никитина и доставили на созданный при бригаде пункт формирования — к Малину: он исполнял обязанности оперативного работника этого пункта.

— Вот, Николай Николаевич, гляньте, орел какой! Возраста призывного, а без документов. Байки нам разные сказывает — хоть рты раскрывай.