Альманах «Подвиг» - Подвиг, 1969 № 03 [альманах]

Человечек просиял. Поклонился и протянул руку.

— Лука. К вашим услугам, сэр.

— А это — Панаис?

Темный, мрачный, неулыбчивый человек в дверном проеме кивнул молча.

— Они и есть, — маленький человечек сиял от удовольствия. — Лука и Панаис. Так о нас помнят в Александрии и Каире? — с гордостью спросил он.

— Ну конечно! — Меллори спрятал улыбку. — Они очень высокого мнения о вас. Вы и раньше много помогали в борьбе с немцами.

— И снова поможем, — живо ответил Лука. — Чем можем быть полезны?

— Пища, Лука. Нам требуется пища. Она очень нужна.

— Это у нас имеется, — гордо сказал Лука и указал на котомку. — Мы шли с ней в горы.

— Так вы шли к... — Меллори был потрясен. — Откуда вы узнали, что мы здесь? Или хотя бы что мы на острове?

Лука жестом остановил его.

— Это было нетрудно. Еще на рассвете немецкие отряды прошли через Маргариту к югу, в горы. Все утро они прочесывали восточный склон Костоса. Мы поняли, что кто-нибудь наверняка высадился. Вот почему рыщут немцы. И еще дошли слухи, что немцы перекрыли тропу через скалы на западе. Они не предполагали, что вы обойдете западный перевал, а вы их одурачили. И вот мы пришли и нашли вас.

— Но вы бы нас никогда не нашли, если...

— Мы бы нашли вас, — уверенно ответил Лука. — Мы с Панаисом знаем каждый камень, каждый кустик, каждую травинку на Навароне. — Лука поежился и выглянул наружу, в снежную замять. — Вы не могли выбрать погоду получше?

— Не могли и похуже, — мрачно ответил Меллори.

— Да, прошлая ночь, — согласился Лука. — Никто не мог и ожидать вас прошлой ночью. В такой ветер и дождь. Никто и не услышал бы самолета. Никому и присниться не могло, что вы спрыгните с...

— Мы пришли морем, — прервал его Миллер, небрежно махнув рукой, — и вылезли на южном клифе.

— Что? На южном клифе? — Лука не поверил. — Еще никому не удалось взобраться на южный клиф. Это невозможно.

— Примерно так же думали и мы, когда уже наполовину взобрались, — откровенно признался Меллори. — Но тут Дасти прав. Так оно и было.

Лука отступил на шаг. Лицо ничего не выражало.

— А я говорю, что это невозможно, — категорически заявил он.

— Но он сказал правду, — спокойно заметил Миллер. — Вы когда-нибудь читаете газеты?

— А как же! Конечно, читаю, — возмутился Лука. — Что же вы думаете, будто я... как это у вас называется... неграмотный?

— Тогда вспомните. Незадолго до начала войны, — посоветовал Миллер. — Вспомните об альпинистах в Гималаях. Вы должны были видеть его фотографии не раз и не два, а сотни раз. — Он многозначительно посмотрел на Меллори. — Только в те времена он был, пожалуй, покрасивее. Да, вы должны помнить. Это Кейт Меллори из Новой Зеландии.

Меллори ничего не сказал. Он видел замешательство Луки, его вытаращенные глаза и склоненную набок голову. Что-то всплыло в памяти человечка, лицо осветилось широченной улыбкой, стершей остатки подозрительности. Лука шагнул вперед, дружественно протягивая руку.

— Клянусь небом, вы правы! Меллори! Конечно, я знаю. Чемпион, — он схватил руку Меллори й стал трясти ее с великим воодушевлением. — И правда, как говорит американец, вам следует побриться... да и выглядите вы старше.

— Да и чувствую себя стариком, — мрачно сказал Меллори. Кивнул в сторону Миллера. — Это капрал Миллер, американский гражданин.

— Еще один знаменитый альпинист? — с жаром спросил Лука. — Еще один горный тигр?

— Он поднялся на южный клиф так, как до него никто не поднимался, — откровенно сказал Мел-лори, взглянул на часы и посмотрел в глаза Луки. — Там, в горах, остальные. Нам требуется немедленная помощь, Лука. Нам она очень нужна. Прямо сейчас. Знаете, что грозит при поимке за помощь нам?

— Грозит? — Лука презрительно усмехнулся. — Грозит Луке и Панаису, наваронским лисам? Это немыслимо! Мы призраки ночи, — он забросил котомку за плечи. — Пошли. Отнесем еду вашим товарищам.

— Минуточку! — остановил его Меллори, и рука опустилась на плечо Луки. — Нам нужна печка и топливо. И еще нам нужны...

— Печка! Дрова! — Лука не поверил своим ушам. — Что у вас за друзья там, в горах? Шайка старух?

— А еще нам нужны бинты и лекарства, — терпеливо продолжал Меллори. — Один из наших товарищей в тяжелом состоянии. Мы боимся, что он не выживет.

— Панаис! — гаркнул Лука. — Быстро в деревню! — теперь Лука говорил по-гречески.

Меллори рассказал, где находится пещера, Лука объяснил все товарищу, а убедившись, что тот понял его, на какой-то момент застыл в нерешительности, подергивая конец уса. Потом поглядел на Меллори.

— А сами вы сумели бы сейчас найти пещеру?

— Бог знает, — откровенно сознался тот. — Честно говоря, вряд ли.

— Тогда я пойду с вами. Видите ли, для Па-каиса груз будет слишком велик: я ему велел прихватить одеяла... и не уверен, что...

— Я пойду с ним, — вызвался Миллер. Ему вспомнился подъем на клиф и длинный переход через горы. — Такая прогулка пойдет мне на пользу.

Лука перевел его слова Панаису, молчащему, по-видимому, из-за полного незнания английского языка. Но тот неожиданно запротестовал, да так бурно, что Миллер поглядел на него с удивлением.

— Что с этим солнышком? — спросил он Меллори. — Кажется, он не очень обрадовался.

— Говорит, что сам справится и хочет идти один, — пояснил Меллори. — Утверждает, что ему придется медленнее идти в горах из-за тебя. — Он покачал головой с притворным удивлением. — Словно кто-то может заставить Дасти Миллера идти медленно!

— Точно! — Лука прямо ощетинился от злости. Он заговорил с Панаисом, помогая словам жестами руки с вытянутым вперед пальцем.

Миллер обернулся и выжидательно поглядел на Меллори.

— Что он ему теперь говорит, начальник?

— Одну правду, — торжественно сказал Меллори. — Говорит, что тот должен гордиться, имея возможность идти с месье Миллером, знаменитым на весь мир американским альпинистом, — Меллори усмехнулся. — Панаис должен быть сегодня на высоте, доказав, что житель Наварона может ходить по горам не хуже и не медленнее других.

— О господи боже мой! — простонал Миллер.

— А на обратном пути не забывай подавать руку старине Панаису там, где покруче.

К счастью, ответ Миллера потерялся в неожиданно сильном порыве ветра и снега.

Порывы ветра усиливались. Резко хлестали густым снегом по склоненным лицам и выбивали слезы из прищуренных глаз. Тяжелый мокрый снег таял сразу, едва касался одежды. Они промокли насквозь, замерзли и окоченели. Липкий, вязкий снег приставал к подошвам, изматывал, наливал ноги свинцом. Они шли очень медленно, спотыкаясь и едва волоча ноги. Видимости никакой — даже собственные ноги не разглядеть. Они двигались в серо-белой бесформенной массе, вихрящейся, плывущей, порывистой, злой. Лука шел по склону наискосок, с той непоколебимой уверенностью, с которой ходят люди по дорожкам собственного сада.