Овидий Горчаков - От Арденн до Берлина

Вспомнилась специальная инструкция в номере нашего нью-йоркского отеля «Говернор Клинтон»: «В случае атомной тревоги ложитесь подальше от окон во внутренний угол комнаты лицом к плинтусу… соблюдайте спокойствие…» Вспомнилась и апокалипсическая картина художника в «Лайфе», похожая на фотографию: затопленный, разрушенный, безжизненный Манхэттен.

Бизнесмены вопят: «Покупайте семейные атомные убежища!..» Очередная Панама!..

Но здесь же, в Нью-Йорке, в здании Организации Объединенных Наций, представитель СССР сказал, что есть один-единственный путь сохранения мира — всеобщее и полное разоружение!

…Завтра я покидаю Америку, Эрика я так и не нашел, не отыскал никаких его следов…

…Сегодня газеты сообщают о переговорах американцев с Кастро об обмене пленных интервентов на 500 тракторов стоимостью в 28 миллионов долларов.

Постыднейшим фиаско закончилась авантюра ЦРУ в Заливе свиней. Сел Аллен Даллес в лужу. Снафу! Закон Мэрфи!»

«Когда вчера ровно в 2.30 пополудни наши радиоприемники в Филадельфии приняли ужасную весть о смерти президента Джона Ф. Кеннеди, одним из первых в редакцию позвонил отставной генерал Эрик Худ. «По моему глубокому убеждению, — заявил он, — это злодейское убийство — дело рук красных. Я уверен, что в ближайшие дни будет раскрыт чудовищный заговор во главе с русскими, кубинскими и американскими коммунистами. Я считаю, что Америку можно спасти только одним путем: новый президент должен немедленно приказать шефу ФБР Эдгару Дж. Гуверу арестовать и посадить в специальные лагеря всех известных нам коммунистов, приостановив действие билля о правах до полной победы над красными.

Пока это не будет сделано, флаг «Старой славы» в моем саду я буду держать наполовину приспущенным».

Два дня давал Виктор Кремлев показания на суде над Власовым и его сообщниками. Военного прокурора особенно интересовал гитлеровский план «Скорпион», нацеленный на создание изменнических дивизий под командованием Власова, — пусть, дескать, русский скорпион жалит самого себя! Виктор знал об аудиенции, данной фюрером по просьбе Гиммлера Власову осенью 1944 года. Гитлер к тому времени готов был принять помощь от кого угодно, даже от Власова. Генералу-предателю фюрер даже обещал власть над Россией, а Гиммлер позднее вскользь заметил: никто, мол, не заставляет нас выполнять наши обещания.

Операция «Скорпион». Хитро придумали название операции макиавеллисты из штаба Гиммлера: власовщина, по коварному замыслу Гиммлера, должна была отравить ядом измены Красную Армию и Советское государство, но погубил этот гиммлеровско-власовский скорпион, в конечном счете, самого себя. Виктор никогда не сомневался, что главных власовских изменников ждет виселица. Так оно и случилось потом. Сам Власов будет схвачен военной контрразведкой «Смерш» 12 мая 1945 года. Других изменников передадут нам американцы. Второго августа 1946 года «Известия» сообщат коротко о казни через повешение Власова, Жиленкова, Трухина, Зверева и других изменников и агентов германской разведки.

Не ушли от возмездия и хозяева этих марионеток. Еще в Ялте Рузвельт и Черчилль обещали принять все меры к выдаче их как военных преступников вместе с их марионетками советским властям. И надо сказать, что пока военные власти западных союзников оставались верными ялтинским и другим союзническим соглашениям, они свои обещания выполняли. У союзников эта операция получила название «Истуинд» — «Восточный ветер». Началась она 8 мая 1945 года. В числе гитлеровцев, руководивших изменническими войсковыми частями и соединениями, был генерал Панвиц, командир «казачьего корпуса».

«В сочельник ходил смотреть новый боевик «Битва на дуге», с Робертом Райаном в главной роли. Фильм выпущен к двадцатилетию Арденнского сражения. Битву эту на экране я не узнал. Брехня. Вспомнил нашу русскую пословицу: стрельба прошла, похвальба пошла. И ни слова о том, что Красная Армия спасла американцев в Арденнах, их лучшую 1-ю армию. А следовательно — никаких уроков и выводов на будущее, хотя в Америке растет и ширится движение за достижение взаимопонимания с Советским Союзом, за мирное сосуществование.

Я запомню этот год, год похода борцов за гражданские права во главе с Мартином Лютером Кингом. Год вооруженной интервенции армии США в Доминиканской Республике. Год бунта черных в трущобах Уаттса, в Лос-Анджелесе. Год наращивания американского присутствия во Вьетнаме: с февраля президент Джонсон, увязая все глубже в необъявленной, грязной войне, приказал бомбить Северный Вьетнам, разрешил военным советникам прямо участвовать в боях. К концу года число джи-ай во Вьетнаме достигло 184.300 бойцов.

9 ноября в метро вдруг полностью отключили электричество. Абсолютная темнота продолжалась несколько часов. Где-то грабили, насиловали. Местами вспыхивала паника. Одни кричали, что началась война.

Другие — что это конец света! Старик, сидевший рядом со мной, сказал: «Наверное, Нью-Йорк наверху разрушен ядерными бомбами. Это месть нам за бомбежку Северного Вьетнама. Доигрались. Этого следовало ожидать. Моя жизнь все равно кончена. Внучек жалко… А я Арденны пережил. Мы тогда думали, что кончается последняя война. Жалко внучек…»

Купол парашюта запутался в кроне громадного баньяна. Пилот «фантома», сбитого пулеметным огнем защитников моста — девушек-зенитчиц, висел в десятке метров от могучего гладкого ствола дерева и так высоко над землей, что нечего было и думать о том, чтобы перерезать тугие стропы. До земли футов сорок, не меньше. Рухнешь с такой высоты — костей не соберешь. В предрассветной тьме он едва различал землю внизу.

Где-то в джунглях догорали обломки его самолета. Он так и не успел сбросить свои восемь тонн бомб.

Вдалеке, у моста, смолкла частая пальба зениток. Погас пульсирующий неземной свет осветительных ракет. Замер на юге гром «фантомов». Их скорость почти в два с половиной раза выше скорости звука, а до аэродрома в Дананге рукой подать. Еще до рассвета эскадрилья сядет на мокрой от росы бетонной полосе, и командир доложит: с задания не вернулся один самолет. Видели ли ребята из экскадрильи, как он катапультировался из горящего «фантома» на высоте две тысячи футов? Смогут ли ему помочь?..

За неподвижной черной листвой и спутанными зарослями брезжит рассвет. Меркнут флюоресцирующие стрелки на ручных часах. Такая рань, а уже жарко, душно. Лес замер. Затих неистовый разноголосый оркестр цикад. Так всегда бывает в час перед рассветом. Мертвый час…