Овидий Горчаков - От Арденн до Берлина

Увидев подозрительный бугорок, Виктор осторожно лег на снег и голыми руками откопал американскую мину. По лицу его катился пот.

— Все ясно! — сказал он. — Я родился в рубашке, а ты — с серебряной ложкой во рту. Из-за смены морозов и оттепелей эти мины нажимного действия покрылись коркой льда! Благодари, старина, своего бога! Будь сейчас оттепель, мы висели бы с тобой в разобранном виде вот на этих соснах… Ну что же, давай снимать эти мины нажимного действия и ставить их на дорогах. А пока присядем, я что-то проголодался. Тебя как звать-то?

— Эрик Худ.

— А я Крайнов. Виктор Крайнов.

Он не соврал, назвавшись Виктором, но фамилия Крайнов была одной из его агентурных фамилий, которых за три с лишним года он сменил немало. В РОА он был известен под другой фамилией. А в настоящей, своей метрике числился Виктором Александровичем Кремлевым.

«Как сообщает «Варайети» — многоуважаемая библия и температурная карта развлекательной индустрии, — военные фильмы настолько наскучили публике и не делают кассового сбора, что владелец одного кинотеатра в Филадельфии хитроумно догадался вывесить к новому фильму «Два янки за границей» следующее объявление:

«Это не военный фильм!..»

В самом деле, вспомним о всех тех страданиях и лишениях, которые принесла война среднему американскому гражданину. Бензина хватает лишь на самые необходимые поездки на вашем автомобиле… Дефицитным стало первосортное мясо, которое теперь всегда достанешь только в ресторанах. Ощущается недостаток сливочного масла, так что приходится порой прибегать к его заменителям, или к джему, или к сыру; у винных лавок стоят длинные очереди, причем не исключено, что ваше любимое шотландское виски распродано и придется довольствоваться бурбонским, или ромом, или одним из пятидесяти семи других марок; нетерпимо хамят старшие официанты, сажая вас за столик только после чаевых в пять долларов. Вы читаете газеты, набранные из-за экономии военного времени более мелким шрифтом, что заставляет вас перенапрягать глаза, когда вы следите за ростом своих акций, а растут они теперь все быстрее — всем ясно, что война не окончится быстро или внезапно. Напоследок упомянем о чрезмерном лишении, ставшем национальной проблемой номер один: отсутствии сигарет довоенного качества. Это непоправимое несчастье, сравнимое лишь со столкновением Земли с другой планетой или отсутствием четвертого партнера в игре в бридж.

Нечего и говорить, что это лишь неполный список лишений: однако мы надеемся, что нам простят наше нежелание дать более полный и ужасающий перечень, так как не исключено, что какой-нибудь наш безответственный читатель вложит его в письмо военнослужащему, который перестанет гордиться своими фронтовыми трудностями и лишениями, узнав о несравнимых бедствиях на домашнем фронте…

Так будем же страдать молча. Пусть закон обяжет дикторов радио лишь шепотом читать фронтовые сводки; пусть газеты не печатают кричащие «шапки» о войне и вообще снимут военные сообщения с первых полос и поместят их с приглушенными децибелами на своих задворках. Пусть книги и журналы последуют примеру кино и делают все для того, чтобы замолчать войну, придерживаясь филадельфийского метода наклеивания этикеток: «Это не военная книга» — или: «Это не военная статья». Что понуждает и нас заявить: «Это не военная передовица».

Великое герцогство Люксембургское не могло вместить 3-ю армию генерала Паттона. Войска переполняли игрушечные города Мондорф, Эхтернах, Дикирх, Вианден, Клерво, Эйтельбрюк и, конечно, стольный город Люксембург.

Знаменито герцогство люксембургской Швейцарией продолжением Арденнских лесистых гор и глубокими ущельями речных долин с живописными руинами средневековых замков.

Несмотря на свое пышное название, великое герцогство Люксембургское — карликовое государство с населением менее трехсот тысяч человек и площадью в 998 квадратных миль. Оно меньше Маленького Роди, как называют американцы свой штат Род-Айленд, чье население почти втрое больше люксембургского. Со дня основания в 983 году это государство видело бургундских, испанских и французских оккупантов, но самыми свирепыми оккупантами показали себя великогерманские захватчики в первую мировую войну и гитлеровские — во вторую. Проглотить великое герцогство Гитлеру не составляло никакого труда: «армия» Люксембурга насчитывала: жандармскую роту (11 офицеров и 225 рядовых) и роту добровольцев (6 офицеров и 175 солдат).

Правила этой крошечной монархией с 1919 года великая герцогиня Шарлотта. Наследником ее был сын — принц Жан, который дождался короны только через двадцать лет. Мало кто знает, что перед первой мировой войной на люксембургский трон претендовал граф Георг Николай фон Меренберг — родной внук А. С. Пушкина. Он был сыном принца Николая Вильгельма Нассауского и дочери Пушкина Натальи Александровны.

Официальными языками великого герцогства были французский и немецкий, но между собой люксембуржцы говорят на «летцебургеш» — смеси французского с немецким.

Американцев люксембуржцы встретили с распростертыми объятиями, но очень скоро убедились, что те хоть и никого не расстреливают, как немцы, зато нещадно давят своими машинами и больше увлекаются «герлз» и торговлей на черном рынке, чем войной. Поэтому всюду местные жители разбегались при виде бешено мчавшегося «джипа», на котором восседал генерал с парой ковбойских кольтов с перламутровой чеканкой. Этот «джип» и погубит Паттона.

Город Люксембург громоздится на громадной плоской скале, обрывающейся отвесно с трех сторон. На этой скале, врубаясь в каменную толщу, графы Люксембургские построили могучую крепость. Один из графов стал императором Генрихом VII. Его сын, Иоанн Слепой, пал в битве при Креси. По Лондонскому договору 1867 года крепость была почти полностью уничтожена. От нее остались глубокие казематы, служащие теперь надежными бомбоубежищами. В городе перед войной жило немногим более пятидесяти тысяч человек. Гитлер распространил закон о воинской повинности рейха на всех лиц германской крови.

Американцы, заняв город, заселили дворец великих герцогов, построенный в XVII веке, гостиницы «Брассер», «Континенталь», «Люксембург», «Пари-палас», а также здание американского консульства на авеню Монтерей, бараки Вобана, даже дом Гете был битком набит американской солдатней. Они почти ничего не сделали для того, чтобы выловить нацистских агентов, которыми кишмя кишел город. И теперь пронацистские элементы со злорадством слушали радиопередачи Берлина о наступлении немцев.