Овидий Горчаков - От Арденн до Берлина

Как-то один капитан, трижды сдававшийся в плен белобрысый помор Павел Бажанов, поглаживая хмельной рукой шеврон РОА на рукаве своего немецкого мундира, проговорил, сузив налитые кровью и шнапсом светло-голубые глаза:

— Слыхал, поручик, как расшифровывается РОА, нет? Думаешь, «Русская освободительная армия»? А вот хрена! «Русский обманет Адольфа»! Вот как! Власовский фольклор, брат!

В выцветших глазах — страх, тоска, боль и отчаянье сорок первого года, позор, стыд, муки плена и растерянность, пытки совести, несмелая надежда на искупление.

«Русский обманет Адольфа». Это уже что-то. Виктору нужны такие «обманщики», с несломленной волей, с остатками совести, жаждущие ценой нелегкого искупления возвращения на Родину.

За полгода в РОА Виктор нашел горстку таких людей и в ноябре содействовал переходу роты власовцев на сторону французских партизан, которые вначале едва не расстреляли их как «прихвостней бошей».

К лету 1944 года хваленый Атлантический вал Гитлера являл собой картину мерзости и запустения, и Виктор постоянно сравнивал ее с тем, что он видел на дорогах южной Англии: новенькие танки «черчилли» и «шерманы», бронетранспортеры и тягачи, грузовики и штабные машины, огромные придорожные склады боеприпасов под камуфляжем. И вся эта техника, все эти войска готовились к штурму пресловутой гитлеровской «Крепости Европа». Маленький остров Англия был так перегружен войсками и боевой техникой, говорили остряки, что он потонул бы, если бы противовоздушная оборона не поддерживала его тысячами своих аэростатов.

«Атлантический вал, — гремел спецкор Виктор Крайнов в передовице «Добровольца», — растянулся на тысячи километров от Киркенеса на границе Норвегии и Финляндии до гор Испании! Этот вал на замке!..»

Редактор хвалил статью Виктора Крайнева об Атлантическом вале, уверял, что у него большое будущее на «освобожденной родине». Статья понравилась редактору, потому что Виктор повторял похвальбу рейхсминистра пропаганды Геббельса, который писал: «Мы укрепили берег Европы от мыса Нордкап (Северная Норвегия) до Средиземного моря и установили самое смертоносное оружие, какое только мог произвести XX век. Вот почему любой вражеский штурм, даже самый мощный и неистовый, какой только можно вообразить, обречен на провал».

В одной из своих корреспонденций Виктор Крайнов писал: «Такой стройки, как стройка Атлантического вала, не знала история. По мощи своей этот могучий вал превосходит линию Зигфрида. На ее строительство Организация Тодт уже затратила 18 миллионов тонн бетона! Части РОА гордятся, что им поручено оборонять некоторые из бастионов Атлантического вала от англо-американского нашествия. Мы должны в кратчайшие сроки установить, имеются ли слабые звенья в этой оборонительной линии. Ведь партизаны могут разведать их и сообщить о них англо-американцам…»

К его удивлению, эту заметку пропустила цензура, и содержавшиеся в ее тексте военные тайны наверняка дошли до наших разведорганов, регулярно получавших по тем или иным тайным каналам власовские газеты. С другой стороны, цензоры нередко запрещали самые невинные вещи.

А в Центр летели совсем другие сведения: «Орудия для вала доставляются из всех побежденных Гитлером стран. Все они самых разных калибров. Снарядов — в обрез, не хватает даже на учебные стрельбы. Артиллеристы набраны из резервистов старших возрастов, много стариков и студентов, есть даже школьники… Заграждения Роммеля состоят из вбитых в землю кольев, соединенных проволокой на заминированных участках. Их легко смести усиленной бомбардировкой с моря и воздуха…»

Еще одним гитлеровским мифом оказался на поверку этот неприступный Атлантический вал.

Кто-кто, а Рундштедт прекрасно знал, что укрепления Атлантического вала — это замки, построенные из песка на пляжах Атлантики. «Ничего перед ним, — говорил он Роммелю, — ничего позади — просто ширма. Лучшее, на что можно надеяться, — это то, что он сможет выдержать атаку в течение 24 часов, но любой решительный штурм, самое большее в течение суток, приведет к прорыву обороны в любом месте. И когда это произойдет, все остальное можно взять с тыла, так как вал обращен к морю и вследствие этого станет совершенно бесполезным».

В ноябре 1943 года, когда ОКБ прислал в Бельгию и во Францию изгнанного из аравийской пустыни фельдмаршала Роммеля для генеральной инспекции германской обороны на побережье, Роммель с возмущением заявлял во всех штабах, что никакой настоящей обороны у вермахта на Западе не существует. На Западе Европы стояло около полусотни неполных дивизий, вырвавшихся из русской мясорубки. Эти битые дивизии переформировывались и пополнялись во Франции, Бельгии, Голландии. Для обороны не хватало не только войск, но и оружия и материалов — горючего, стали, леса, железобетона и цемента. Военно-морской флот Германии располагал всего несколькими миноносцами и катерами в проливе, а 3-й воздушный флот генерала Шперрле, снискавшего себе кровавую славу еще во главе легиона «Кондор» в Испании, насчитывал не более пятидесяти годных самолетов.

В канун дня «Д» — высадки союзных войск в Нормандии — их разведки выбросили множество своих людей на французскую землю за Атлантическим валом. Операция эта называлась «Сассекс» — от английского графства, где находился объединенный штаб этих групп, принадлежавших американскому УСС и британскому СИС (Сикрет интеллиджекс сервис). Американские группы получили шифр «Оссекс», британские — «Бриссекс». Их было больше сотни.

Следуя указаниям Центра, Кремлев держался подальше от этих малоопытных, совсем еще зеленых разведчиков. Многие из них погибли без толку, другие просто отсиживались в подполье.

Перед началом вторжения на континент Виктор сумел передать по рации, что на стопятидесятикилометровом побережье — воротах будущего второго фронта — в обороне стояли лишь три немецкие дивизии. Против Советской Армии действовало более двухсот пятидесяти дивизий вермахта и его союзников. Именно победы советских войск подорвали мощь гитлеровской обороны на западе, пробили зияющие бреши в Атлантическом вале. После высадки западных союзников в Европе численность партизанских сил выросла до полумиллиона героических бойцов, отвлекших на себя до восьми немецких дивизий. От Бретани до Альп и от Пиринеев до Юры партизаны освобождали целые департаменты. Ведущую роль в организации всенародного восстания играла Французская компартия. В Нормандии действовал советско-французский партизанский отряд имени Чапаева. Гремела слава 1-го советского партизанского полка, освободившего города Аллее и Ним. Виктору удалось установить связь с Центральным комитетом советских пленных во Фракции. Этот комитет руководил всей борьбой советских военнопленных в лагерях, переправкой их в партизанские отряды. Туда же направлялись и наиболее надежные перебежчики из числа власовцев. Редакция «Добровольца» и не подозревала, что ее корреспондент Виктор Крайнов написал две-три разгромные заметки о «власовском движении» для органа ЦК СП — «Советский патриот», что он поддерживал тайную связь с французскими партизанами.