Олег Меркулов - Ради тебя

— Ты! — крикнул Игорь. — Ты!

Тарасов двигался так, как будто суставы у него ослабли или развинтились: он весь болтался и каждое слово говорил отдельно.

— Отлежался… Встал… думаю… проведаю… Все… одно… кругом… фрицы… Где… народ?

Тарасов сначала не поверил.

— Неужто?.. Ах… ты!.. Ах… ты… Мне… бы… присесть…

В подвал собирались офицеры. Усевшись кто на чем и прямо на полу, они слушали, что им приказывал генерал, и или кивали головами, или не кивали, а только устало моргали. Больше половины офицеров были ранены, и все они тоже были грязные и рваные. У одного майора портупея была рассечена осколком, и болталась спереди и сзади, у замполита бригады не хватало одного погона, дыра на этом плече была заколота английской булавкой, у командира взвода автоматчиков пилотка была не офицерская, а старая солдатская.

Так как командир бригады и начштаба были убиты, карту развернул замполит. Офицеры докладывали, и замполит по карте зачеркивал разбитые батареи и самоходки. Зачеркнул он их много. Но кое-что все-таки осталось, и живых людей оказалось почти четыреста человек.

— Эту высотку мы бросим, — приказывал генерал. — Все оттуда перетяните сюда. Сожмемся поплотней, и все. Пару пушек врыть здесь, пару сюда… Тут есть окопы? Есть? Посадите в них людей… Отсюда мы тоже отойдем, иначе нам не удержаться, — генерал показал на карте, где иначе им не удержаться, — но вот этот кусок, — генерал показал кусок, — ни в коем случае, потому что тогда они зайдут сюда…

Игорь встал, чтобы уйти, но генерал приказал: «Погодите!» — и он остался.

— … Какие-то несколько часов! — убеждал генерал офицеров. — Ну две, ну три атаки, больше они не успеют. Они тоже ведь выдыхаются. А там — ночь, там подойдет корпус. Он должен подойти? Как люди?

— Кормим сейчас, — сказал замполит. — Собрали, что могли. И пусть люди спят, если кто спит…

Когда все было решено, генерал вдруг сказал:

— Я отсюда ухожу. Буду… Игорь, где это?.

Все посмотрели в его сторону, Игорю стало неловко, но он быстро ответил:

— В пристройке около цеха. Где дизель.

— КП где дизель, — повторил генерал, и офицеры стали расходиться.

Ротный, Игорь и еще несколько солдат отодвинули балку и отнесли Батракова за котел. Туда же они перенесли летчика, Никольского, Сазонова, Женьку и сестру. Замполит, побыв на новом КП, подбросил в цех десяток автоматчиков, а за цехом поставил минометы. Минометчики вырыли под стеной свои круглые окопы и на их бровках разложили мимы. Мины лежали как черные упругие рыбы, но мин было мало — штук по тридцать на миномет, на несколько минут стрельбы.

Офицера, которому замполит поручил присматривать за генералом, генерал отправил. Генерал сказал:

— Идите, лейтенант, к людям, и возвращайтесь, если не найдете взвода или батареи, где нет командира.

Лейтенант, конечно, не вернулся.

Вторым номером у генерала остался Тарасов. Тарасов не свинтился и двигался по-прежнему, как на шарнирах, а генерал мог только лежать, да и то на животе. Но у пулемета так и надо лежать.

Когда фельдшер пришел перевязать генерала, он принес с собой хлеба, палку сухой колбасы и водку. Наевшись, генерал и Тарасов дремали возле пулемета, а к вечеру, когда стало прохладней, они попросили Игоря притащить им шинели. Было смешно смотреть, как Тарасов и генерал, лежа под одинаковыми шинелями, переговариваются. Жалкими вообще-то они были пулеметчиками. Обросшие, измазанные, они были похожи на двух старых мужичков-обозников, которых нужда положила за фрицевский МГ-34.

Генерал ошибся. В тот вечер немцы больше не наступали. Ночью тоже было тихо. Ночью было слышно, как они вытаскивают своих убитых и раненых. Немцы время от времени кричали:

— Рус, nicht schiessen! Рус не стреляй! Санитарэн! — Другие немцы кричали не «Рус», а «Иван». — Иванен, не стреляй! — Они не стреляли по этим немцам, но всем было ясно, что еще один день они не продержатся.

Немцы, наверное, торопились. Они начали, чуть только рассвело. Половину поселка они взяли со второй атаки, прошли через эту половину, прошли за поселок, и пошли, и пошли дальше. Практически они взяли его весь, но бригада все-таки удерживала завод, дома около него и полосу вдоль оврага. Их район уже не напоминал овал, вытянутый с запада на восток, а был кишкой. Но они все-таки нависали над флангом немцев. Так как в эту кишку отошли все, кто мог, они еще держались.

Пушек у них уже не было. Ни одной. Было несколько минометов, но мин к ним не осталось, и минометчики побросали свое хозяйство и устроились кто где мог. Минометы, задрав трубы, упираясь двуногами, стояли в окопах как брошенные собаки. Так как свои боеприпасы давно были израсходованы, почти у всех были шмайсеры, было еще и прилично пулеметов, и против эсэс они могли бы еще сколько-то продержаться, даже несколько часов, но против танков у них ничего не было, даже противотанковых гранат, потому что у фрицев их тоже нельзя было достать. Фрицы, наступая, тащили с собой только ручные с длинными ручками или как яйцо, а эти штуки против «тигров» не годились.

В лощину с колодцем, за огородами все подтягивались и подтягивались фрицы. Их там уже кишмя кишело. Эти фрицы все были в касках, это были новые фрицы, которые подошли за ночь.

— Ну все! Кажется, отвоевались! — сказал ротный и пососал ладонь. За эту ладонь его укусил сумасшедший связист. Связист пришел в цех с обрывком кабеля и, хохоча и тупо ухмыляясь, ходил по цеху шлепал себя по колену и чмокал: «Мыц! Мыц! Мыц!» Всех, кто пытался его усадить, он кусал. Его пришлось стукнуть по голове, связист сел, тогда ему связали руки и ноги, и отволокли за котел к Батракову и остальным. Там он, очнувшись, продолжал хохотать, мыцкать и что-то говорить Батракову.

— Все! — повторил ротный и выругался. — Все!

Из-за гребня той же проклятой высоты выползли «тигры». Немцы в лощине, вертя касками, ждали их, чтобы пропустить вперед и пойти за ними.

Игорь, волоча плащ-палатку по полу, подтащил на ней оба шмайсера, кучу магазинов к ним и гранаты поближе к пристройке и заглянул в пристройку через дырку для шкива. В пристройке было полно порохового дыма. Генерал лежал около пулемета неподвижно, а Тарасов, зажав в руке тряпку, выгребал из-под себя гильзы.

«Тигры» уже подходили к лощине, фрицы, высунувшись из нее, изготовлялись.

Из своих и его гранат ротный сделал две тяжелых связки.

Ближний к ним «тигр» перевалил лощину, за ним сразу же выскочили фрицы, генерал начал бить из пулемета. Игорь, став на колено, тоже начал бить из шмайсера, но ротный ткнул ему связку.

— Ну, Кедров…

Ротный сбросил фуражку. Игорь тоже снял пилотку и встал с колена.

«Ах Наташа!» — подумал ом.

— Ну, Кедров! — крикнул ему ротный, хотя они стояли совсем рядом, и, выскочив за цех, побежал к углу. Игорь догнал его и стал тоже спиной к стене, держа на отлете связку, тоже слушал, как, лязгая, приближается «тигр». Во рту у него стало сухо, а внутри все то каменело, то прыгало.