Зунг Ха - Позывной Венера

Прошедшей ночью, несмотря на то, что пришлось вести трудный бой, Чан Понг все-таки заметил, что на всех намеченных для атаки объектах ровно в полночь вспыхнула ожесточенная перестрелка, заглушаемая резкими взрывами, затем все небо озарили яркие всполохи пожаров на аэродроме, в районе штаба и узла связи. Из этого Чан Нонг сделал вывод, что боевые группы выполнили поставленную задачу. Наверное, все бойцы вернулись к месту сбора после боя, только вот сам он застрял в этом заброшенном уголке у складских помещений, один, без друзей и верных товарищей. Все время рядом с ним был Зау, и вот теперь его нет, погиб в самый последний момент, уже после выполнения боевой задачи. «Почему я не послушался Зау, когда он несколько раз напоминал, что надо уходить? — терзался Чан Нонг. — Ведь уйди мы на несколько минут раньше, и все было бы по-другому!» Сразу вспомнился Зау, каким его знали все в отряде: неразговорчивый, но добрый и честный парень, который поделится последним сухарем с товарищами. Когда он пришел в отряд, Чан Нонг сразу как-то невзлюбил его за вечное недоверчивое «Да?», «Понял?». В отряде он был назначен в группу радистов, с заданием справлялся, но какое-то внутреннее чувство не позволяло Чан Нонгу сблизиться с Зау, как с другими бойцами отряда. Однажды, это было после длительного похода с тяжелыми боями по тылам противника, Зау оказался рядом с Чан Нонгом, когда отряд устраивался на ночлег. Он очень долго ворочался с боку на бок, сам не спал и не давал уснуть Чан Нонгу и, наконец, не выдержав, шепотом заговорил:

— Товарищ командир! Я уже довольно долго в отряде, и мне все время кажется, что я делаю что-то не то.

И тут Чан Нонг неожиданно для самого себя разговорился с молодым бойцом, похвалил его за четкую работу и пожурил за порой глупые вопросы. Зау тихонько хмыкнул, усмехнулся в темноте, но с тех пор больше никто не слышал от него удивленного «Да?» и «Понял?».

Постепенно силы возвращались к Чан Нонгу, да и обстановка побуждала его к действиям: вокруг были враги, в любую минуту они могли нагрянуть сюда — и тогда конец. Чан Нонг прислушался, приподнялся со своего места и еще раз внимательно осмотрелся. Метрах в десяти от воронки в густой траве он увидел какой-то предмет и на четвереньках пополз к нему. Это оказался автомат. Схватив его, Чан Нонг вернулся на прежнее место, где можно было укрыться от посторонних глаз. Да, это был автомат Зау: только у него был магазин, собранный из двух обычных, вмещавший сразу шестьдесят патронов. Чан Нонг проверил оружие, заглянул в магазин — в нем оставалось не меньше полусотни патронов. Сразу стало веселей на душе — будет чем отбиваться в случае встречи с противником.

В конце концов Чан Нонг решил дождаться наступления сумерек и действовать по обстановке. В голове созрел план: еще раз наведаться в штаб базы, а уж потом идти на поиски своего отряда и готовиться к повторной атаке логова противника.

К середине дня заметно потеплело. Солнце поднималось все выше и выше, туман полностью рассеялся. Часа в три лучи солнца уже проникли в узкий промежуток между домами, где укрывался Чан Нонг. Сразу стала мучить жажда, но воды нигде не было, а выходить из своего убежища он решался. Есть не хотелось, хотя уже почти сутки во рту не было ни крошки. Чтобы как-то отвлечься и скоротать время, Чан Нонг вычистил автомат, проверил его еще раз и, устроившись поудобнее, прикрыл глаза. Сейчас он был рад тому, что, несмотря на все трудности почти месячного пути по непроходимым джунглям, горным перевалам, через сотни больших и малых рек и ручьев, отряд в полном составе, объединенный единым стремлением выполнить поставленную задачу, вышел к намеченной цели и сегодня ночью точно в срок нанес неожиданный удар по важнейшей базе американо-сайгонских войск в этом районе. Разве можно было не радоваться этому? Чан Нонг попытался представить себе, что делается сейчас там, в штабе фронта. Сумела ли «Венера» выполнить поставленную задачу так, чтобы создать благоприятные условия для наступления всех сил фронта? Что думает сейчас командующий об их отряде? Наверное, по возвращении он скажет: «Чан Нонг, хоай Тяу! Вы сделали все, что могли!» И это будет лучшей наградой, лучшей похвалой всем бойцам отряда.

«А я сам? Все ли сделал для успеха атаки?» — спрашивал себя Чан Нонг и, отвечая на этот вопрос, приходил к выводу, что мог бы сделать больше. Как командир отряда, он должен сейчас быть там, со своими подчиненными, а не здесь, один, в полном неведении… Одно успокаивало Чан Нонга — там, рядом с бойцами, остался его друг, старший товарищ и командир Хоай Тяу, на которого можно было положиться как на самого себя.

В размышлениях и раздумьях время летело довольно быстро, само по себе ушло чувство одиночества и опасности, словно находился Чан Нонг не в логове противника, а среди своих.

С новой силой дала о себе знать жажда, захотелось есть. Чан Нонг машинально сунул руку в подсумок, нащупал там сухарь — «стратегический неприкосновенный запас», как все в отряде называли последний сухарь, но не съел: сразу жажда станет нестерпимой, а это похуже голода. Чан Нонг, чтобы отвлечься, вновь стал вспоминать все происшедшее с отрядом: встречу с разведкой противника, яростную бомбежку в районе реки Анхоа, бой со штурмовиками, заседание партбюро отряда, серьезный разговор на нем и, наконец, ночную атаку базы. Правильно ли действовал он, Чан Нонг? Не было ли просчетов в планировании, не было ли ошибок, за которые в бою приходится платить кровью, жизнью своих бойцов? Устав от этих мыслей, Чан Нонг незаметно уснул.

Разбудил его сильный взрыв. Солнце уже спряталось за горизонтом, близилась тропическая ночь. Чан Нонг пошевелился, хотел встать, но ноги затекли и не подчинялись ему. Он с трудом поднялся, встряхнулся и, почти не чувствуя тела, выбрался из своего убежища. Чан Нонг пересек двор, прошел между длинными бараками, миновал еще какие-то строения и вдруг замер: совсем рядом послышался стон. Чан Нонг осторожно отступил к дереву и осмотрелся. У дома напротив, всего лишь в семи — десяти метрах, он увидел лежавшего на земле человека. Стараясь, чтобы его не заметили, Чан Нонг тихонько передернул затвор автомата и негромко позвал:

— Эй, кто там?

Человек у стены пошевелился, приподнял голову и снова опустил ее на руку. Чан Нонг подошел ближе. Перед ним лежал солдат в форме связиста марионеточной армии.

— А-а, вьетконговец! Прошу тебя, пристрели меня поскорей, я ранен, — слабым голосом попросил он Чан Нонга.

— Ты кто такой, как попал сюда? — спросил Чан Нонг, опуская ствол автомата.

— Сегодня ночью я бежал из своей части, здесь меня ранили осколки бомбы. Я хотел спрятаться, да вот не удалось.