Зунг Ха - Позывной Венера

— Открывай! Заперлась… Любовника, что ли, прячешь?

Послышались торопливые шаркающие шаги, затем дверь распахнулась. Женщина лет шестидесяти почтительно сложила руки перед грудью:

— Здаствуйте, господин!

Красными, как у уклейки, глазами он хмуро глянул на нее, кивнул в сторону комнат:

— Где моя жена?

— Господин, ваша жена у себя!

Шау Ван оглядел старую женщину с головы до ног, хотел что-то сказать, но промолчал. Расправил плечи и, насвистывая веселенький мотивчик, вошел.

Его третьей жене было лет двадцать. Сейчас она, кокетливо изогнувшись, лежала на пружинной кровати и смотрелась в удлиненной формы зеркало, висевшее на стене рядом. Зеркало было настолько большим, что в нем она могла видеть себя всю с головы до пят.

Заслышав знакомые шаги, она глянула в сторону двери и, откинув яркое одеяло, встала, явив взору мужа свою изящную фигуру в тонкой ночной сорочке, оставлявшей открытыми белые округлые руки.

Кокетливо потянувшись, пальчиками с ярким маникюром она откинула со лба пряди волос и сделала капризную мину:

— Что ты так поздно? Я тебя ждала-ждала и незаметно уснула!

Шау Ван бросил кожаный портфель прямо на кровать, обнял горячее податливое тело.

— А уж было подумал, что ты забавляешься со своим прежним муженьком! — засмеялся он, дыхнув перегаром ей в лицо, и впился в ее яркие полные губы.

Она закапризничала, сделав вид, что отталкивает его:

— Ну вот, опять! Я его давным-давно позабыла!

— Да я так просто сказал! Твоего младшего лейтенанта, наверное, давно уже черви съели. Я просил полковника Бау отправить его туда, где идут жестокие стычки с вьетконговцами.

— Какой ты, однако, коварный! — прижалась к нему женщина. — Ну как, достал что-нибудь за эти дни?

— Достал!

Шау Ван взял свой черный кожаный портфель, вынул тяжелый сверток:

— Опиум! Довольна?

Женщина развернула сверток, достала железную коробочку, взвесила в руке и, обняв руками шею мужа, принялась горячо целовать его:

— Умничка! Молодец!.. Дэм, где ты, старая? — громко позвала она.

Из внутреннего дворика послышался сдержанный голос:

— Я здесь, госпожа!

— Скажи, чтобы поскорей приготовили еду! Принесешь все прямо сюда. В столовой жуткий холод!

Через несколько минут старая женщина уже вносила в комнату большой медный поднос, накрытый, чтобы не остыла еда, плетеной лакированной крышкой. Служанка буквально сгибалась под тяжестью ноши. Из-под крышки поднимался пар, по комнате распространялся манящий аромат.

Они так и остались сидеть на кровати.

— Где ты был сегодня вечером?

— Меня вызывал начальник штаба, дал новое задание.

— Что за задание? Нужно ехать на фронт?

— В ближайшее время нет.

— Тгда зачем ты ему понадобился?

Шау Ван заморгал глазами, поджал губы:

— Они обнаружили в джунглях подозрительные тропы, мне велено послать людей проверить, все ли на месте.

Женщина побледнела:

— Милый, неужели вьетконговцы на нас нападут?

Шау Ван расхохотался. Потом взглянул на старую служанку, которая метелкой из перьев обмахивала стулья. Ему почему-то показалось, что она настороженно прислушивается к их разговору.

— Кончила, так уходи! — бросил он ей.

— Да, да, сейчас!.. — Женщина тут же опустила метелку и молча вышла, неслышно притворив за собой дверь.

— Откуда здесь взяться вьетконговцам, моя куколка? Просто мы, военные люди, должны знать обстановку.

— И много туда солдат посылают? Нужно будет драться?

Шау Ван осторожно кончиком пальца коснулся ее лба:

— Направляют только один взвод, высадят с вертолетов.

Старая женщина за дверью дослушала конец фразы и, тихонько отойдя, проскользнула через внутренний дворик на кухню.

А супруги вновь принялись за еду, то и дело прерывая ее ласками. Жена взяла кусочек жареной дичи и, жеманничая, сказала:

— Милый, открой ротик!

Шау Ван открыл свой огромный рот и проглотил кусок, не разжевывая.

Неожиданно раздался довольно робкий стук в дверь.

— Гоподин подполковник, разрешите обратиться! Это я, сержант Тьем!

Лицо Шау Вана сделалось недовольным. Он посмотрел на жену, но она как ни в чем не бывало сказала:

— Входи, если у тебя есть дело!

Дверь приоткрылась. Довольно тощий и сутулый солдат в пестрой форме, в кепке с длинным козырьком, с нашивками сержанта на плечах нерешительно топтался на пороге. Нервно потирая руки, он невразумительно пробормотал какие-то слова приветствия и после некоторой запинки произнес:

— Господин подполковник, я пришел просить вас подписать вот это, чтобы я мог вернуться в роту. Ротный торопит меня, говорит, что завтра утром выступаем на задание.

Жена Шау Вана хорошо знала этого солдата — он был одним из телохранителей ее мужа.

— Как, разве ты больше не состоишь в охране подполковника? О, я вижу, тебя уже повысили.

Сержант невесело улыбнулся:

— Госпожа, я получил приказ вернуться обратно в роту. Позвольте попрощаться с вами. В охране господина подполковника меня заменит другой.

Шау Ван прочитал бумагу и вынул и кармана авторучку. Жена его встала с кровати, подошла к столу, налила в бокал ароматного сока и протянула сержанту:

— Поздравляю с повышением! Рада за вас. Уверена, теперь вы проявите свои способности! Не забывайте того, что сделал для вас мой муж, и побалуйте меня каким-нибудь подарком!

— Спасибо! Благодарю вас, госпожа! — робко проговорил сержант.

Шау Ван открыл пачку сигарет и протянул сержанту. Придав своему лицу притворно-приветливое выражение, он командирским тоном изрек:

— Я сделал тебя сержантом, это большое повышение. Теперь ты должен проявить храбрость. Будь смелее! Чтобы противостоять вьетконгу, нужно быть свирепым как тигр. Никакой нерешительности, понятно? Малейшее промедление, и тебя убьют… Убивай сам как можно больше, и без всякого разбору — мудчины это, женщины или дети. Они наши враги! Запомни это!.

— Понял. Разрешите выполнять? До свидания, господин подполковник! До свидания, госпожа!

Сержант взял свою бумагу, подписанную Шау Ваном, еще раз поклонился и выскользнул за дверь.

Во дворе он увидел старую служанку, стиравшую белье в эмалированном тазу.

— Прощайте, тетушка, желаю вам оставаться в добром здравии!

Старая женщина тыльной стороной руки откинула седую прядь, упавшую на глаза, внимательно посмотрела на него.

— Сержантом стал? Разбогатеешь скоро? — спросила она.

Этот заданный безразличным тоном, но довольно колкий вопрос заставил сержанта поежится.

— Меня отправляют на фронт, — ответил он. — Желаю вам доброго здоровья.

Он повернулся и вышел за ворота. Старая женщина, приставив козырьком к глазам руку, пристально смотрела ему вслед.

Среди телохранителей подполковника, а они все побывали здесь в доме, этот, казалось, был самым безобидным. Случалось, он был строптивым, а иногда даже злым, но в отличие от других никогда не унижал старую женщину, никогда не повышал на нее голоса. «А другие, думала она, — совсем не похожи на людей, как, впрочем, и их хозяин, Шау Ван…»