Тайсто Хуусконен - Стальной шквал

А за рекой происходило что-то странное. К берегу выносили раненых. Еще и еще. Легкораненые шли сами. Ниеминен смотрел в бинокль, он никак не мог понять, что же там творится.

— Что они там затевают? Хотят переправлять раненых в этом месте через реку? Нона чем?

Противник стал бить из пушек по реке. Снаряды ложились густо, как град, перекрывая всю реку. Потом вдруг на том берегу застрочили автоматы. Перестрелка приближалась.

— Елки-палки, кажется, наши там отступают! — заволновался Ниеминен.

— Не кажется, а в самом деле отступают, — сказал Хейно. — Пойти объявить тревогу?

Беги скорее! На том берегу действительно отступали. Солдаты бежали к реке и бросались в воду, надеясь перебраться вплавь. Снаряды падали среди плывущих, преграждали им путь, вздымая огромные водяные столбы. Ниеминен с ужасом видел, как то одна, то другая голова скрывалась под водой.

И вдруг небо содрогнулось от грозного гула и воя летящих снарядов. В следующий миг противоположный берег покрылся разрывами и потонул в облаках поднятой пыли. Еще и еще. Финская артиллерия вела сосредоточенный огонь. Ниеминен чуть не плакал.

— Черт, сатана! Что же они делают? Стреляют по своим! Своих же раненых расстреливают!

В это время поднятые по тревоге солдаты подбежали к орудию и дружно потащили его назад. Ниеминен пришел в бешенство.

— Куда вы, черти? Драпать? — закричал он. — Разве вы не видите, на том берегу наши отходят! Надо помочь им огнем! Прикрыть их отступление! Стрелять надо! Иначе они не смогут переправиться и все там полягут!.. Остановитесь!

Никто не слушал его. Как будто он говорил с глухими. Проклятые северяне покатили пушку, а Ниеминен остался один, онемев от возмущения. «Неужели они слов не понимают? Или все они жалкие трусы?»

Хейно бросился к нему:

— Где же ты пропал? Чего стоишь как пень! Мы. переходим на новое место. Приказ капитана.

— На какое новое? Куда? Неужели и капитан спятил? Разве не видишь, там наших бьют! Мы должны поддержать их, прикрыть своим огнем, чтобы они могли переправиться!

Ниеминен показал на реку и вдруг замолчал. На поверхности воды больше не было видно ни одной головы. Он повернулся и пошел прочь как лунатик.

— Убийство… убийство… — бормотал он. — Своих же перебили. И это не была ошибка! Это нарочно! Я видел, я сам видел!

Пушку уже прицепили к тягачу, и все было готово к отправке. Ехали молча. Новая позиция находилась километрах в двух от прежней, у развилки дорог. Как только прибыли туда и стали окапываться, начался артобстрел. Все бросились в ровики, которые успели вырыть сантиметров на двадцать. Ниеминен и Хейно укрылись в лощинке меж двух больших камней.

— Как он, черт возьми, умудрился открыть огонь так точно? — крикнул Хейно. — Наверно, наблюдает за нами! Прямо как будто он нас видит.

В самом деле, это было подозрительно. Стреляли как будто, специально по ним, едва лишь они тут расположились. Но откуда неприятель мог наблюдать за ними, он все-таки далеко. И в небе не видно ни самолетов, нн аэростата. Нет, вероятно, это обычный беспокоящий огонь — рядом перекресток дорог.

После недолгой паузы снаряды опять начали рваться вокруг них. Ниеминен и Хейно распластались в. своей лощинке, стараясь прижаться к земле всем телом. И тут вдруг к ним плюхнулся кто-то третий, точно с неба свалился. Не сразу они пришли в себя. Это был Хейккиля. Он тяжело дышал, и тем не менее рожа его расплылась в сияющей улыбке.

— Войтто, черт, явился! — радостно закричал Ниеминен.

Вокруг опять стали рваться снаряды, и они снова прижались к земле. Когда наступило затишье, Хейккиля торопливо сказал:

— У них наблюдательный пункт где-то здесь поблизости. Наши патрули его ищут повсюду, не могут найти. Сейчас я слышал на батарее.

— Елки-палки, если так, то надо скорее убираться подобру-поздорову, иначе нам крышка!

Ниеминен встал, но тотчас же плюхнулся обратно, потому что кругом снова посыпались снаряды. Послышался чей-то отчаянный стон.

— Кого-то царапнуло… — сказал Хейккиля.

Ниеминен приподнял голову и закричал:

— Лежите в окопах! Лежите на местах, сумасшедшие! Ах, черт, куда же вы?..

Солдаты повыскакивали из своих мелких окопчиков и улепетывали очертя голову. Только раненый остался, призывая на помощь.

— Бросили раненого! — кричал Ниеминен, позеленев от злости. — Совсем головы потеряли, надо же его унести в безопасное место!

Во время следующей короткой паузы они втроем под: бежали к раненому, но тот уже был мертв. Снова раздался залп, и друзья бросились в ближайшие свободные окопчики. Снаряд упал недалеко от Ниеминена. Хейно первым кинулся к нему на помощь. Ниеминен не подавал признаков жизни. Хейно схватил его за плечи, приподнял и закричал:

— Что с тобой, Ясна? Ты ранен? — повторял он. Потом стал звать Хейккиля: — Войтто, скорее сюда! Яска накрылся!..

В следующий миг, однако, Ниеминен очнулся. Он раскрыл глаза и, вращая ими, в ужасе прошептал:

— Елки-палки! Ребята, я, кажется, ослеп! Я ничего не вижу!

Вновь засвистели снаряды, и трое друзей шмякнулись на землю. Когда опасность миновала, Хейно крикнул:

— Войтто, бери его за другую руку и пошли! Ясна ничего не видит!

Они бежали с ним, ложились, когда давали очередной залп, потом снова вскакивали и бежали, пока наконец не выбрались из зоны обстрела. Тут они усадили Ниеминена на край канавы, и Хейно осмотрел его глаза.

— Они у тебя красные, как от удара. А больше вроде ничего не видно. Сходишь на перевязочный пункт, там тебе чего-нибудь закапают, и порядок.

— Не помогут мне капли! Ничто не поможет!.. — Ниеминен охал, порывался куда-то, все больше приходя в отчаяние. — Пустите!.. Я убью себя! Я не хочу жить слепым!..

Кое-как они усмирили его, хотя пришлось немало, повозиться.

Хейккиля сел и закурил, задумчиво поглядывая на глаза Ниеминена. Потом он встал и, наклонившись, поднес горящую сигарету к его лицу. Ниеминен разозлился:

— Ты что, сатана, хочешь меня совсем без глаз оставить?

Хейккиля расхохотался так заразительно, что и Хейно невольно засмеялся. Тогда и Ниеминен улыбнулся, заметив, что зрение возвращается к нему. Но он все-таки оборвал их обиженно:

— Чего вы ржете! С глазами шутки плохи!

— Я только хотел проверить, видишь ли ты хоть самую малость или нет, — проговорил Хейккиля, с трудом сдерживая смех.

Хейно озирался по сторонам.

— Куда же наши вояки-то делись? Разбежались, даже товарища своего бросили.

В это время где-то у перекрестка дорог затрещали автоматы.

— Елки-палки, это еще что такое! — воскликнул Ниеминен, вскакивая.

Автоматы строчили не умолкая. Зазвенели разбитые стекла.

Ниеминен побежал выяснить, что происходит. Хейно и Хейккиля не отставали от него. Какой-то автоматчик бежал им навстречу с криком: