Александр Воинович - Отель «Парк» [Повесть]

Одним взглядом я охватил зал. Там было полным-полно народу. Гитлеровские офицеры почти вплотную друг к другу сидели за столиками. Некоторые ели и пили стоя. Кое-кто танцевал. Музыка, побеждая все остальные звуки, вырывалась наружу. Что это за музыка, я не знал. В ушах у меня грохотало. В висках стучало. Жилы, казалось, вот-вот лопнут от напряжения. Правая рука, сжимавшая гранату, вспотела. Я смотрел на толпу убийц. Лица их были беззаботны. Пирам и веселью всегда предшествовали преступления.

Меня охватило сильное желание хорошенько рассмотреть лица сидевших в зале. Неизвестно, как долго глядел бы я на них, если бы ноги не действовали автоматически. Они неумолимо сокращали расстояние, приближая меня к врагу. Путь к отступлению отрезан. Я у цели. На какое-то мгновение я даже перестал различать лица. Глаза застлал туман. Передо мной была бесформенная зеленая масса. Я встряхнул головой. Посмотрел вправо, влево. Никого. Значит, никто не помешает. Можно действовать.

«Давай, давай! Смелее!»

Я больше не смотрел в глубину зала. В голове гудело. Я уже не различал ничего, кроме мраморной колонны возле двери. Гладкий сверкающий мрамор… Об него нужно ударить гранату… От этого теперь зависит все… Зашипит ли она? Я вспомнил о тех гранатах, что не сработали во время моих упражнений в Мирнице. На секунду стало холодно. Но проверять некогда. Сверкающая мраморная колонна передо мной. Возле нее дверь… А вдруг оттуда кто-нибудь выйдет? Машинально я ощупал левой рукой пистолет. По-прежнему — никого. Только звон в ушах.

«Где часовой?» — мелькнула мысль.

Последний шаг. На следующем нужно выхватить гранату. Мгновение — и я выхватил ее правой рукой. Капсуль направлен прямо на мраморную колонну. Сработает ли он? Полшага, последние полсекунды, — сильный взмах руки, удар гранатой по колонне… Послышался треск, и я увидел вспышку капсуля. Следующего мгновения я ждал как манны небесной. Ничтожно малая доля секунды показалась вечностью. Капсуль сработал. Теперь надо дождаться шипения горящего фитиля. Секунда — вечность. Я подумал о другой гранате. Но вот послышалось слабое шипение. Оно было для меня приятнее всякой музыки. Снова вспомнились уроки Синадина. Шипит! Значит, все в порядке… Надо бросать. Я повернулся в сторону зала. Считая до трех, сделал три шага вперед, переступив порог зала. Я в логове. На втором шаге снова охватил взглядом весь зал. В центре самая настоящая толчея. Возле двери сидели какие-то офицеры и изумленно, растерянно глядели на меня. Они явно не сознавали, что происходит. Застыли как статуи. Мои глаза встретились со взглядом одного из них. Граната шипела… Я досчитал до трех, широко размахнулся и швырнул ее в самую гущу, проследив траекторию, которую она описала. Падения ее я не дождался. Двумя прыжками достиг двери, выскочил на террасу, встал за мраморную колонну. В тот момент мне надо было спрятаться от осколков гранаты. В то же мгновение, почти машинально, я выхватил пистолет. Еще шаг…

Все произошло молниеносно. До сих пор я не думал о жизни. Основное — выполнить задание. И вот оно выполнено! Теперь главным становится другое — надо выбраться отсюда живым.

Сколько прошло времени? Наверное, доли секунды.

Вдруг здание отеля вздрогнуло. Почва под ногами словно закачалась. Стеклянная стена разлетелась на куски. Свет в зале погас. Стоны, крики, вопли… Все смешалось… Кто-то вылетел на террасу сквозь разбитую стеклянную стену и упал. Мне почудилось, будто зал превратился в бурлящий котел…

В момент взрыва я на мгновение застыл. Приятное тепло разлилось по телу. Вспомнились товарищи… Слышали ли они взрыв? Но уже в последующую секунду я подумал о происходящем. Теперь мне захотелось поскорее выбраться отсюда. Собственная жизнь вдруг стала бесконечно дорогой.

Оставался ли я на месте, пока гремел взрыв и его эхо разносилось повсюду, или все это я пережил, убегая? Не знаю. Мне казалось, будто я стою на месте. Теперь все в порядке. Только вперед! Только вперед! Скорее! А что впереди — неизвестно. Любой путь в таких ситуациях кажется ужасающе длинным.

У входа в отель пронзительно завизжала женщина. Мне показалось, что она кричала: «Вот он, держите его!» За спиной неожиданно послышался топот сапог. Это еще больше подстегнуло меня, заставило мчаться что есть сил. Вот-вот за спиной загремят выстрелы. Мускулы на спине напряглись, словно собираясь отразить возможные пули. Но это продолжалось мгновение. Еще одно усилие — и я на улице. Моментально свернул вправо. Впереди — широкая светлая улица. Бежать предстояло по ней. Слева оставался парк. Самое важное — преодолеть эту часть пути и повернуть влево. Потом будет легче. Я стрелой мчался по улице. Ноги словно не касались земли. Тело стало легким, ноги — сильными и крепкими. Но это ощущение продолжалось недолго.

Из отеля по-прежнему неслись крики и вопли, слышался звон разбитого стекла. Пока ничто не препятствовало мне. Но вот я взбежал на поперечную улицу. И тут произошло нечто неожиданное, ошеломившее меня. Парк ожил. Из его глубины понеслись человеческие возгласы. Где-то в глубине прозвучали команды.

Шум, крики. Словно нечистая сила носилась по парку. Я глянул в темноту и замер. Кровь застыла в жилах. Со всех сторон ко мне бежали люди.

Зал остался далеко позади. Мне грозила новая опасность. Только быстрота могла спасти меня. Я помчался быстрее. Но не успел я сделать двух-трех шагов, как произошло нечто непонятное. Ноги отяжелели. Словно свинцом налились. В груди закололо, я начал задыхаться.

И тем не менее я продолжал бежать дальше, правда, как мне казалось, очень медленно. Должно быть потому, что мне хотелось как можно скорее оказаться вне опасности.

Я терял последние силы.

Конец? Я увидел солдат, бежавших к ограде. Как раз в тот самый момент, когда я доберусь до конца парка, до поворота, который ведет к Нишаве, они достигнут ограды. Их много, и потому я ничего не смогу сделать. Бессознательно я принялся подсчитывать, сколько патронов в пистолете. Шесть-семь в обойме и один в стволе. Сколько солдат можно убить? Шесть или семь? Шесть. А седьмой? Кому он предназначен — мне или седьмому солдату? Решить это еще есть время. Решение придет на оставшихся тридцати шагах. Пока отложим его.

Вспомнились лица товарищей. Только теперь мне стало ясно, почему они настаивали на малом зале. Они все предвидели. Они хотели, чтобы со мной ничего не случилось.

Крики в парке усиливались. Они смешивались с криками, доносившимися из малого зала и из дома напротив. Кто мог предполагать, что там окажутся немцы? Из малого зала выбегали люди, крича что-то непонятное. Из большого зала по-прежнему неслись стоны и вопли. Несколько человек, вылетев на террасу, обезумело метались по ней.