Коллектив авторов - Красноармеец Краснофлотец № 21-22

Пассажирский пароход «Урицкий» медленно отвалил от пристани. Полковник Кручинин с минуту постоял на палубе, любуясь причудливым отражением огней в темно-свинцовой реке, и вошел в каюту, залитую мягким голубоватым светом. На одной из кушеток, находившихся в каюте, спал мужчина, уткнув лицо в подушку. Кручинин тихонько опустил на окно штору, достал из портфеля книгу и сел к столу. Внимание его привлекла раскрытая на столе тетрадь, страницы которой были исписаны крупным размашистым почерком. Знакомый термин заголовка подстрекнул любопытство Кручинина, и он, отложив книгу в сторону, не задумываясь, начал читать чужие записи.

Вот что было написано там:

«Август 1920 года. Батальон красных, изнуренный боями, отходил через Пинские болота на соединение с полком, героически сдерживая наседающую конницу противника. Скудный запас экономно расстреливаемых патронов подошел к концу. Командир батальона Нестеров, старый фронтовик, с горечью думал, что без патронов батальону неминуемо грозит гибель. Надо было искать выход.

Вызвав к себе командиров рот, Нестеров спросил:

— Патронов нет?

— Нет, — угрюмо ответили командиры.

— Какой вы предлагаете выход?

— Умирать будем.

— Красиво, но это не выход из положения. Умереть каждый из нас сумеет. Надо спасти батальон.

— С голыми кулаками, среди болот…

— Хотите сказать — невозможно? — нетерпеливо перебил Нестеров.

— Да.

— Подобные соображения вы можете оставить при себе. Надо вывести батальон.

— Нужно надежное прикрытие, товарищ комбат. Прикрытие без патронов… Куда оно?..

— Вы правы, но… — Нестеров с минуту подумал и спокойно заявил:

— Прикрытием останется пушка. У ней есть снаряды.

— А если она не сдержит против, ника?

Нестеров резко ответил:

— Тогда… продайте себя как можно дороже…»

Дальше несколько строк оказались вычеркнутыми. Очевидно, автор хотел переделать их.

«…Вместе с батальоном отступала артиллерия в составе… единственной 76-мм пушки. Орудием командовал командир взвода Южанин. Утром, во время переправы через реку, пуля раздробила ему колено, и теперь он, поддерживаемый бойцами, с трудом сидел на передке орудия. Наспех перевязанная рана причиняла Южанину мучительную боль.

Нестеров знал о ранении Южанина, но почему-то думал, что ранение легкое. Теперь же, взглянув на измученное, обескровленное лицо командира взвода, Нестеров заколебался в принятом решении. Ему жаль было обрекать на верную смерть полуживого человека.

Южанин сам вывел Нестерова из затруднения.

— У вас приказание, тов. комбат? — спросил он.

— Да… я хотел бы знать, сколько осталось снарядов?

— Восемь шрапнелей, тов. комбат.

— Маловато. Дело, Южанин, такое, что необходимо задержать противника, пока батальон проходит болота. Патронов нет…

— Сколько времени потребуется на этот марш?

— Не меньше двух часов.

— Где прикажете развернуть орудие?

Эта безупречная готовность к самопожертвованию тронула Нестерова. Он торопливо схватил Южанина за руку и ласково посмотрел в глаза.

— Южанин, ты плохо чувствуешь себя. Может, заменить кем-нибудь?

— Время дорого, товарищ комбат. Укажите место для развертывания. Орудием командовать буду я, — холодно сказал Южанин.

Нестеров по опыту знал, что убеждать Южанина бесполезно, да и заменить ого все равно некем.

— Ладно, развертывайся здесь. Место хорошее…

Нестерову вдруг захотелось ободрить, порадовать чем-нибудь приятным этого человека, с которым он, может быть, больше но увидится. Он порылся и карманах, достал бережно завернутый в бумажку окурок, зажег ого и, подавая Южанину, тепло улыбнулся:

— На, кури…

Нестеров еще хотел что-то сказать, но до крови закусил губу, отвернулся и побежал в голову колонны.

Не теряя ни минуты, Южанин отдал распоряжение снять орудие с передка и укрепить его посредине дороги.

Заряжающий Капустин, неутомимый балагур и песенник, вынул из передка шрапнели, любовно обтер их рукавом своей дырявой шинели и аккуратно сложил около орудия.

— Эх, родненькие! Мало вас осталось. Работенка вам предвидится большая! — вздохнул Капустин. — Митя, не найдешь ли на затяжечку? Понимаешь, как снаряды из передка — так и курить хочется. Дурацкая привычка.

Семнадцатилетний наводчик Митя, паренек с доверчивыми голубыми глазами, неуверенно достал из кармана несколько щепоток мусора, рассыпал ого на ладони, тщательно исследовал и огорченно покачал головой:

— Ни крупинки.

— Жаль. Ну что-ж, злое буду! — Капустин помолчал и мечтательно высказался. — Разгромим белополяков, кончим воевать, примемся за хозяйство, оживет страна — тогда уж покурим! Эх, и покурим!..

— По местам! — скомандовал Южанин.

На повороте шоссе показался взвод конницы противника.

— К бою!.. Трубка на картечь!.. Капустин лихо заломил фуражку, схватил снаряд и, заряжая орудие, крикнул:

— За мировую революцию! Картечью!

С полукилометровой дистанции противник перешел в широкий галоп. Впереди, на крупном вороном коне скакал офицер, поблескивая обнаженной саблей.

— Вот гады! Рубать собираются! — пробормотал Капустин.

— Митя, покажи им почем сотня гребешков!

Южанин выжидательно следил за быстро сокращающейся дистанцией. Оставалось не больше 200 метров. Поднятая над головой рука Южанина резко опустилась:

— Огонь!

Воздух упруго разорвался. Картечь со свистом полетела навстречу всадникам.

Картечь со свистом полетела навстречу всадникам… Получилась свалка…

Передние ряды лошадей, подкошенные свинцом, упали на колени, заграждая дорогу. Задние стремительно наскочили на передних. Получилась свалка. Лошадь офицера взвилась и дико рванулась к орудию. Выбитого из седла офицера, застрявшего ногой в стремени, потащил ошалелый конь. Окровавленная голова офицера высоко подпрыгивала в такт скачущей лошади и билась о твердый грунт шоссе.

— За Республику Советов!..

Картечь второго выстрела окончательно срезала противника. Лишь несколько уцелевших всадников бросились в бегство.

Капустин вскочил на лафет, сорвал с головы фуражку и, размахивая ею, запальчиво крикнул:

— А ну, гады, кто следующий!

Южанин улыбнулся:

— Успокойтесь, тов. Капустин. Противник возобновит атаку.

— Милости просим! На угощение скупиться не будем, товарищ командир. У нас Митя большой хлебосол.

Южанин не ошибся. Не прошло и десяти минут, как на повороте шоссе вновь показалась кавалерия, На этот раз ее было не меньше эскадрона.