Д. Ионичев - На карте не значится

Вагонетка остановилась, и все вышли на платформу.

- Мы в устье, если можно так выразиться, - сказал Штейн. - Тут ворота в океан…

Действительно было слышно, как набегающие волны плескались, ударяясь о тяжелый металлический щит, запирающий выход из грота в бухту.

- Показывайте то, что надо! - приказал Реттгер.- Океан меня сейчас не интересует. Я хочу видеть, что здесь у вас случилось!..

- Вот, смотрите! - Штейн указал вверх. Там, в сводах, зияло отверстие, более полуметра в диаметре. - Обрушилось…

Реттгер долго всматривался в темную глубину отверстия.

- Это опасно для подлодки? - спросил он обеспокоенно.- Может быть, ее надо вывести отсюда?

- Нет, господин штандартенфюрер! В данном случае никакой опасности для лодки нет! - заявил Штейн. - Эту дыру мы быстро заделаем.

- Когда случился обвал?

- Два часа назад. Я позвонил вам немедленно.

- А не распространится этот обвал на соседние области свода?

- Сейчас такой опасности нет. Но что может быть в Дальнейшем, - сказать не могу,

- А кто может сказать?

- Это надо глубоко исследовать..,

- Кто должен это сделать?

- Забираться в такие отверстия лично я не могу, господин штандартенфюрер. С моей комплекцией это трудно.

Реттгер сердито посмотрел на Штейна. Тот добавил:

- Наш остров, господин штандартенфюрер, вулканического происхождения и сложен из пород разных эпох. Карстовые образования, типичные совсем для других районов, здесь широко распространены. Множество пещер, целые лабиринты их имеются в возвышенностях острова. В этих вопросах я разобраться не могу и не знаю, что предпринять, чтобы предотвратить опасность обвалов в наших сооружениях. Вот если бы господин Рынин взялся осмотреть это, тогда все было бы ясно!

- И у вас имеются основания опасаться распространения обвалов в будущем? - беспокойно спросил Реттгер.

- Да. На новом строительстве обвалы участились. Вчера задавило многих.

- Сколько? - спросил Рынин.

- Ну кто же здесь ведет счет мертвецам! - пренебрежительно махнул рукой Штейн.

- Пустое, Рынин! - вмешался Реттгер. - Нехватки в людях не будет! Это не страшно. Страшны сами обвалы.

Рынин отвернулся и, успокаивая себя, стал рассматривать подводку цепей и тросов к щиту. Он даже нагнулся над водой, заглядывая вниз,

Реттгер поморщился.

- Можете, Рынин, даже нырнуть. Глубина здесь достаточная, чтобы не вынырнуть. Вы лучше смотрели бы и слушали то, что касается вас.

Не обращая внимания на грубый юмор Реттгера и его недовольство, Рынин продолжал внимательно разглядывать систему управления щитом, стараясь разобраться в ней и запомнить ее.

Реттгер повернулся к Штейну:

- Продолжим разговор в вашем кабинете!

- Пожалуйста, пожалуйста, господин штандартенфюрер!

Обратный путь прошел в молчании. Молча вошли в кабинет.

- Вот что, инженер Штейн! - мрачно заговорил Реттгер, усаживаясь за стол инженера. - Покажите нашему гостю оранжевую папку.

Штейн встал, прошел к сейфу и неуверенно начал возиться с ключами…

- Ну, доктор Рынин, с чего вы думаете начать? - спросил Реттгер.

- Я начну с исследования. С сегодняшней дыры, пожалуй… Но, прежде чем начать, я должен договориться с вами кое о чем.

- Это что, предварительные условия, что ли?

- Может быть, полковник..,

- Говорите, что вы хотите.

- Мне будет нужна рабочая сила.

- Этого добра вы получите сколько надо!

- Не то, полковник! Мне нужно будет немного - человек пять.

- Ив чем же дело?

- Эти люди должны быть одни и те же. Им предстоит кое-что освоить. Они должны быть постоянными.

- Хорошо. Эти люди будут прикреплены к вам на постоянную работу. На какой срок?

- Месяца на три.

- Сегодня же люди будут у вас. Кого вы хотите? Англичан, французов?..

- Этих людей укажу я, полковник!

- Мы русских сюда не допускаем! - со злобой сказал Реттгер.

- Вы забываете, полковник, что я русский!

Реттгер промолчал. Потом с раздражением сказал:

- Очевидно, вы хотите облегчить положение каких-то ваших знакомых. Вероятно, с этого судна…

- Может быть, полковник. Ну и что, это для вас так разорительно?

Реттгер прищурился.

- Ладно. Но предупреждаю: они будут при входе и выходе тщательно обыскиваться и находиться постоянно при конвоире. Утром-доставляться сюда, а на ночь - обратно в лагерные казармы.

- Против этого я не возражаю, полковник.

- Напишите мне их фамилии.

Рынин повернулся к Штейну:

- Разрешите… листочек бумажки и карандаш.

- Пожалуйста.

Рынин взял бумагу и написал: «Шерстнев, Кузьмин, Муратов, Степанов, Парменов».

Реттгер принял бумажку и спросил:

- Что еще?

- Больше ничего.

- А относительно себя?

- Лично мне ничего не нужно.

- А о вознаграждении вы не желаете условиться заранее?

- Нет.

- Учтите, Рынин, и у меня тоже есть условие: около вас всегда будет охрана.

Рынин промолчал.

Теперь Реттгер повернулся к Штейну:

- Ну что вы там возитесь, черт возьми?!

Штейн, с толстой папкой в плотном оранжевом переплете, поспешно подошел к столу.

- Передайте папку доктору Рынину! - приказал Реттгер.

Штейн растерялся.

- Господин штандартенфюрер! Осмелюсь напомнить, что материалы эти строго секретные.

- Выполняйте мое распоряжение! - раздраженно сказал Реттгер. - И учтите: доктор Рынин будет здесь работать, а чтобы сделать все по-настоящему, он должен знать, что и как сделано до него.

Немец все еще стоял не двигаясь, почтительно слушая.

- Разве я не ясно выразился? - наливаясь яростью, поднялся Реттгер из-за стола. - Секреты здесь охраняете, а своды начинают рушиться!..

Испуганный Штейн торопливо сунул Рынину оранжевую папку и, тяжело отдуваясь, застыл в ожидании дальнейших распоряжений.

Реттгер направился ,к двери.

- Я уезжаю! - сердито бросил он на ходу. - За вами, Рынин, машина придет к восьми часам. А вы, инженер Штейн, поставьте ему стол для работы в вашем кабинете. Персональная охрана его также будет здесь!

- Слушаюсь, господин штандартенфюрер!

Штейн грузно бросился провожать Реттгера. Рынин остался один. Он взглянул на оранжевую папку, которую держал в руках. На обложке стояла лаконичная надпись:

«ОПЕРАЦИЯ ЖЕЛЕЗНЫЙ КЛЮВ»

Гриф над этой надписью гласил: «Секретные документы государственной важности». Рынин знал, что эта формула означала высшую степень секретности в немецком делопроизводстве. Но какое значение это имело, когда физическое уничтожение Рынина, по миновании надобности в нем, Реттгер заранее предрешил?..

«Раскрывая папку с этими материалами, я подписываю себе смертный приговор, - подумал Рынин. - Ноя должен все знать, чтобы лучше действовать…»

Рынин открыл папку, а в кабинет вошел его угрюмый -конвоир и молча уселся на стуле у двери.