Василий Кучер - Плещут холодные волны. Роман

Пришлось разговаривать с начальником, коротко рассказать, в чем дело. Крайнюку продали билет на пассажирско-грузовой самолет, который улетал ночью.

Заброда просил в письме обязательно телеграфировать ему, и Крайнюк тут же, из почтового отделения при аэрофлоте, послал телеграмму на два адреса: по месту работы и домой. Потом постоял, подумал и послал еще телеграмму Бойчаку в Севастополь: «Нашелся Павло Заброда. Николаев. Прошу прибыть. Я вылетаю сегодня ночью».

Дома все было приготовлено к отъезду. На диване лежал старый, потертый в частых командировках чемоданчик, а в нем все необходимое в дорогу: две чистые рубашки, несколько носовых платков, полотенце, мыло, зубная щетка. Крайнюк взглянул на чемодан и догадался, что с работы уже пришла жена. Она услыхала скрип двери и заглянула в комнату, вытирая фартуком руки.

- Где же он так долго был, Петро? - спросила она.

- Я и сам не знаю, Наталочка, - развел руками Крайнюк. - Вот сидел только что возле Днепра и все думал об этом, а придумать так ничего и не смог. Просто какая-то загадка.

- И в письме ничего не пишет. Я прочитала письмо. Странно, - пожала плечами Наталка. - Может, в плен попал, вот до сих пор и скитался где-то?

- Не похоже. Наверное, что-нибудь в море с ним случилось.

- В море?

- Ну, за морем, - улыбнулся Крайнюк. - Где-то там, в чужой стороне…

- Возьми ему какой-нибудь подарок.

- Он этого не любит.

- Нет, все-таки… - настаивала Наталка.

- Увижу на месте. Завтра утром все выяснится.

- Утром? Разве ты сейчас едешь?

- Лечу. Ночью. Полтора часа - и в Николаеве. Ночью даже лучше лететь - не так бросает. Воздушных ям почти не бывает… А под крылом вся Украина в огнях. Города, заводы. До самого моря, Наталочка… И села в огнях. Села.

- Так уж и села, - неуверенно повела плечом Наталка.

- А что ж? - ответил Крайнюк. - Уже побежали электропровода и по селам, из Кременчуга… Каховские я видел. А вот кременчугские не приходилось. Это чудесно, Наталя, когда ночью летишь… Летишь и угадываешь, какая местность проходит под крылом…

В комнату вбежал раскрасневшийся внук и, увидев Крайнюка, закричал:

- Дед-моряк! На руки!

И влез сразу на колени, схватил со стола карандаш и давай с дедом рисовать. Машины, колеса, корабли. И страшного Бабая с усами и бородой, каким его пугали, когда шалил или не хотел есть. А потом стал заливисто щебетать, рассказывая деду, как они поймают этого Бабая, который кусает детей, да привяжут веревкой за ногу, схватят за чуб и вдвоем с дедом выбросят его в болото.

Потом внук соскочил с коленей на пол и потянул Крайнюка за руку к старому ковру, закричав:

- Деда! Бороться!

И звонко хохотал, повалив на ковер и оседлав деда. Но малышу надоело возиться, и он притащил молоток с клещами и давай чинить диван, стуча по обивке. А вскоре он уже играл в футбол, как старшие ребята в скверике.

Милый, непослушный мальчик. Так и пришла пора ему спать, и он заснул у деда на руках. И не проснулся, когда Крайнюк перекладывал его в кроватку с сеткой. Только шевелил губками и иногда тихо вскрикивал:

- Давай! Давай!..

В доме стало тихо, над городом легла ночь. Только на станции приглушенно поухивали паровозы да где-то пела электричка, прорезая тьму полей. Крайнюк вертелся на постели, вздыхал и кашлял, а заснуть никак не мог, не давали мысли о Павле Заброде. Что с ним, наконец, произошло? Где он был так долго и почему не откликался? Крайнюк прикидывал и так и этак, но ответа на свой вопрос так и не нашел. И, уже засыпая, он вдруг подумал о турецкой земле, о ее крутых берегах. Но тут зазвонил под подушкой маленький будильник. Пора собираться в путь. Тихо умылся, оделся, но жена все равно услыхала и, сев на краешке дивана, стала проверять, не забыл ли он чего-нибудь.

- Ты же позвони мне, Петро. И расспроси о раковых операциях. Что у них нового в практике…

Наталка работала в клинике и наказывала мужу, когда он куда-нибудь ехал, расспрашивать местных врачей о новых достижениях в лечении людей. На периферии работали опытные специалисты, и к их голосу прислушивалась столица. Крайнюк всегда этим интересовался и привозил Наталке из каждой поездки какую-нибудь новость.

- Хорошо, Наталя, хорошо, не забуду, - обещал он, натягивая плащ.

- И не вздумай заезжать в Севастополь. Ты же недавно там был. А то как попадешь к морякам да пойдешь по кораблям - снова забросишь работу над книгой… Сам же говорил, что так хорошо все идет, - просила жена.

- А я уже забросил, - неожиданно сказал Крайнюк.

- Как же так, Петро? - всплеснула руками Наталка. - Так хвастался, так бредил этим заводом. Сколько провел времени в цехах на Слободке и вдруг на тебе, забросил…

- Пусть полежит немного! Не пропадет. Хорошо, что он нашелся, мой Павло Заброда. Это очень хорошо, Наталка. Так хорошо, что я тебе и сказать сейчас не могу, - сказал, застегивая плащ, Крайнюк.

Внизу, у парадного подъезда, подала сигнал заказанная с вечера машина, такси, и он, поцеловав в теплый лоб жену, постояв немного над кроваткой внука, который улыбался во сне, вышел в темную, напоенную свежей прохладой ночь.

Фонтан молчал, потому что дворник всегда закрывал кран. Мягкие лампы дневного света сеяли на землю серебристый свет, и от него густой сад светился каким-то сказочным блеском. Небо было чистое и звездное. А как там, на юге, у моря? Жаль, что вчера не послушал сводку погоды.

На аэродроме тоже было тихо и сонно. Ночные полеты уже закончились, предрассветные не начинались. Пассажиров пока не было видно. Крайнюк приехал первым. А когда же явятся остальные?

- Их не будет. Вы единственный, - объяснила кассирша, взглянув в какие-то списки.

Вышел заспанный дежурный. Вежливо поздоровался и неожиданно спросил:

- Снова к своим морякам, товарищ писатель?

Крайнюк удивленно и подозрительно взглянул на авиатора.

- Что вы так смотрите на меня? - улыбнулся тот. - Вы меня не знаете, а я вас знаю. Книги ваши читал и вас слышал несколько раз в филармонии, когда вы там выступали. А недавно и по телевизору видел…

Он проводил Крайнюка через все поле до широкой взлетной дорожки, где стоял грузовой самолет, загруженный ящиками и тюками.

- Что везете? - спросил Крайнюк.

- Баббит, олово, запчасти для тракторов. Там сев начинается, - махнул рукой в сторону юга авиатор и громко зевнул.

- Все? - закричал из кабины летчик.

- Все! - ответил дежурный и пожал Крайнюку на прощание руку. Радист закрыл изнутри дверь, осмотрел ящики, тюки, весело крикнул Крайнюку:

- За комфорт не поручусь, но скорость будет та, что надо. Лайнерская. Вы садитесь вот здесь, у самой кабины, потому что эти тюки на психику давят. А если что, забирайтесь к нам в кабину. Там, правда, сесть негде. Нас трое, а сидений больше нет…