Людвиг Ренн - Война

Я сунул ему рукав. Прибежал Экольд.

— Что случилось?

— Рота отступает. — Он не посмотрел на меня и быстро побежал дальше. Это было на него не похоже…

Значит, отступление?

Эрнст собрал роту и выставил тыльный дозор и патруль для прикрытия флангов.

— Назад топаем? — пробормотал кто-то.

— Где Фабиан? — спросил меня Либольд.

— Не знаю, — сказал я и отвернулся.

Мы продвигались перелесками. Справа у кого-то погромыхивал шанцевый инструмент. Там тоже шли войска. Все шагали молча.

Остановились. Сюда стягивался полк. В некоторых ротах едва набиралось чуть более сорока человек.

Молча стоял Эрнст перед ротой.

Я тихонько спросил его:

— Господин фельдфебель, где господин лейтенант?

— В ближайшем лазарете.

— Известно ли господину фельдфебелю, что с ним?

— Должно быть, тиф.

Мы шагали по той же дороге, отступали. Мне было так худо, что я не мог слова вымолвить. Тел ом-то я был здоров, только очень голоден. Но как же так — мы отступаем! И долго ли этак будет? Мысли у меня путались. Луна скрылась. Хоть бы на походную кухню наткнуться!

Мы остановились на дороге, проходившей по возвышенности.

— Кто там лежит? — спросил Эрнст и указал на откос у дороги.

— Какой-то офицер, — ответил я и спустился вниз. Он лежал, закутавшись с головы до пят в плащ-палатку. Я оторопел.

— Господин лейтенант!

Он скинул плащ-палатку и начал озираться по сторонам.

— Как же вы попали сюда, на этот мокрый луг, господин лейтенант?

— Ренн? Мне немного полегчало, слава богу.

Я помог ему встать и подняться на дорогу.

— Я пытался добраться до лазарета. Но его, должно быть, захватили французы. А дальше идти я уже не смог.

Наши тем временем ушли вперед. Нам тоже надо было топать за ними. Я поддерживал лейтенанта. Брось я его там, он бы тут же попал в плен. Он был большой, тяжелый и никак не мог поспеть за отрядом. Мне приходилось его тащить. Скоро я весь взмок, и моя правая рука онемела, так как он все время на нее опирался. Придумать бы что-нибудь!

— Оставьте меня здесь, — сказал он тихо. — Я так быстро не могу, все плывет перед глазами.

— Ни в коем случае! — сказал Эрнст. — Мы с Ренном уж как-нибудь доставим господина лейтенанта на квартиру.

Он подхватил лейтенанта справа. Эрнст был очень сильный малый, и у него не было при себе ни ранца, ни винтовки. Однако тащить лейтенанта становилось все тяжелее. Порой он издавал горлом какой-то странный, пугающий звук. У меня уже с кончика носа капал пот.

— А вот и полевая кухня, — раздался вдруг голос Гартмана.

Мы вывели лейтенанта из колонны. Ротный фельдфебель и ездовой помогли ему влезть на козлы.

Мы побежали догонять роту. Я налетел на дорожный столб и, шатаясь, поплелся дальше. В голове у меня во время этой беготни царила полная неразбериха.

Забрезжил рассвет.

С позавчерашнего вечера у нас не было ни крупинки во рту.

Когда я прибежал, наша рота уже стояла перед двором, где у нас вышел спор с капитаном второй роты.

Лейтенант фон Бём размещал людей. Не он ли теперь наш ротный? Он помог Фабиану спуститься с козел и повел его в дом. Экольд принес туда еду.

— Этот ротный будет совсем другого толка, — сказал Цише.

— Где твой рукав? — спросил я Вейса. Он стоял возле кухни — грязный и белый, как мел, — и что-то хлебал.

— Я потерял его. — В глазах его застыл страх, но не такой, как под пулями.

— Почему ты не сходишь к врачу?

Он покачал головой.

— Ну, почему?

— Ты должен помочь мне остаться с нашей братвой.

Может, ему все еще хотелось показать, что он не трус?

— Но тогда тебе надо раздобыть себе новый мундир. А то ведь заметят, что у тебя с рукой.

Он кивнул. Что-то с ним было сегодня не так. Меня очень подмывало спросить его, почему он решил остаться. Но, как видно, ему не хотелось говорить.

Тем временем совсем рассвело. Мы улеглись в амбаре. Я очень устал и зевал. А уснуть не мог. До чего все гадко!

Вдруг меня стало знобить. Может, я заразился от лейтенанта?

Я вскочил. Кто-то придавил меня, а мне нужно было на двор и при том безотлагательно, и я отпихнул его и выполз наружу. Светило солнце.

Походная кухня уже дымила. Я побежал в сад за домом.

Меня здорово пронесло.

Когда я встал, то сразу почувствовал себя легко, но в теле была слабость. Я пошел обратно.

На дороге стояла крестьянская повозка. Бём вывел из дома нашего лейтенанта и помог ему сесть в повозку. Лицо у лейтенанта осунулось, как у старика, а щеки пылали от жара.

— Привет родине! — крикнул Бём.

Фабиан подал ему руку и печально поглядел на меня. Повозка отъехала.

— Приготовиться! Через полчаса рота должна быть построена.

Мы снова шли вперед. Как ни странно, но мне было все равно, куда идти. Солнце жарило во всю прямо над головой. Мы двигались влево к лесу. Впереди высился довольно большой холм.

Бём подозвал командиров отделений.

— Мы состоим в арьергарде и получили приказ совместно с пулеметной ротой и дивизионом полевой артиллерии удерживать французов. На холме никто не должен находиться кроме дозорных.

— А полевая кухня прибудет? — спросил Эрнст.

— Нет, она уже отступила вместе с обозом.

Я почувствовал, что не стою на ногах, и лег под деревом. Было необыкновенно тихо. Только мухи жужжали. Пахло свежей смолой. Между елями сияло темно-синее небо. Дома у нас, над горой, тоже было такое небо.

А если французы, не ожидая засады, пойдут по дороге? Я почти обрадовался этой мысли и тотчас заснул.

Проснулся — лежу в лесу. Лучи солнца падают уже косо. Голод заставил меня подняться. Чудно было не видеть никого вокруг себя.

Все сидели чуть поодаль в тени под деревьями и слушали, что говорил лейтенант.

— Этого я французам не позволю — следовать за нами по пятам, словно они нас победили. Ведь эти собаки настолько трусливы, что они теперь и носа не кажут. И обнюхивают каждый куст — не спрятался ли там немец.

Кто-то, запыхавшись, сбежал к нам с холма:

— Господин лейтенант! Они идут по дороге!

— Занять высоту! Не стрелять, пока не подойдут на сто метров!

Развернувшись в цепь, мы стали бегом взбираться вверх по холму. Через двадцать шагов лес стал сползать вниз по другому склону. Справа по дороге шел французский головной отряд, небольшая кучка людей.

Рррррр! — застучал наш пулемет по ту сторону дороги.

Французы бросились врассыпную и залегли в канаве.

Шш! Шш! — пролетело над нами и ударило где-то сзади в лесу.

Справа стучало несколько пулеметов, временами слышалась беспорядочная ружейная стрельба. Небольшая, поросшая лесом возвышенность закрывала нам обзор впереди.

Справа обстрел прекратился. Били лишь наши орудия.

Мы ждали. Снова застучал справа пулемет, но вскоре замолк. Наша артиллерия тоже прекратила огонь.