Array Коллектив авторов - Как мы пережили войну. Народные истории

– И картошки в дорогу, – добавил Сашка.

– И сухарей…

Ранним утром, замешавшись в сутолоке уезжающих, трое пацанов легко смогли подняться на палубу. Сели где народу побольше – думали, никто и не догадается, что они едут одни. Пароход шел медленно, Иртыш под густыми тучами казался чернильным, и разговор не вязался. В соседней деревне остановились пополнить запасы дров. Пассажиры группами, маленькими и большими, стали сходить на берег. И мальчишкам ничего не оставалось, как последовать за всеми. Вот только на пустынном берегу затеряться не удалось. К одинокой троице тут же подошел высокий старик, а за ним маленькая шустрая бабуля с взволнованным лицом.

– Ребятушки, а вы с кем? – наклонил дед к ним усталое морщинистое лицо.

– А мы ни с кем, мы сами собой, – смело ответил Ленька.

– А куда направляетесь? – не отставал дед.

– К тетке моей, в Курью, – не растерялся парень.

– Вот так раз! Попутчики… А как тетку твою зовут? – не унимался старичок.

– Мм… Марья…

– И в каком доме живет твоя Марья? – с тонкой усмешкой произнес седовласый попутчик, давно заметивший заговорщические шепотки ребят.

– Дедушка, мы на войну едем! – признался Алексей, понимая, что обман шит белыми нитками.

– Ребятушки, да как же это, на войну? – запричитала старушка. – Вам бы еще в казаки-разбойники играть, а вы с фрицами собрались сражаться. Убьют же там вас.

Вокруг стали собираться любопытные. Старик обвел ребят невеселым и строгим взглядом. Зрелище и правда было унылое, особенно выделялся щуплый Сашка в безбрежных дедовых портках.

– Хороши бойцы… А кто будет пахать, сеять? Фронт кормить? Матери ваши? Ну-ка марш домой! Успеете еще повоевать. Здесь ваша война. Каждое ведро картошки – это ваша помощь Советской армии.

На пароход ребят не взяли, домой пришлось возвращаться пешком.

В 1944 году мой дедушка Алексей стал уже законным новобранцем. 26 марта ему исполнилось 17, а на следующий день он был уже в военкомате – добровольцем пошел в Красную армию. Повезло, как и не мечтал, – отправили в летчики. Как торжественно было на душе, когда впервые надел форму курсанта авиашколы в Куломзино, как хотелось скорее взмыть в небо на крылатой машине и ринуться в бой, но впереди была еще длительная учеба. Предстояло до последнего винтика изучить легендарный бомбардировщик У-2, знакомый нам, потомкам, по фильмам «Небесный тихоход» и «В бой идут одни старики». Первые учебно-боевые вылеты дедушка совершил в качестве второго пилота в составе дружного экипажа: первый пилот – Сергей Минаев, радист-стрелок – Ефим Новиков. Подготовка шла успешно, летчики с волнением ждали весны 45-го, грезили о воздушных боях. В марте, по окончании курса, их должны были отправить на фронт. Но будни войны, в которых целесообразность важнее романтики, охладили пыл бойцов.

– Короче говоря, подвела меня буква «ш», – вспоминает сегодня дедушка. – Не дождались мы марта. Нас отправили в Черногорку, в Красноярский край. Мол, будете переучиваться на американские истребители «аэрокобра». Только мы маленько освоились, пришел приказ – сократить число курсантов вдвое. Войне уж подходил конец. Мы с ребятами покумекали, думали, нас оставят в летчиках – мы же были в рядах лучших. А капитан решил по-своему. Черкнул ручкой посредине списка. Кто выше черты, остался в летчиках, остальных отправили на Дальний Восток. А я в этом списке был последний – Шевелев. Подвела меня буква «ш»…

Ефим Новиков тоже оказался во второй половине списка, а вот Сергею Минаеву, как тогда казалось его товарищам, повезло. Была ли в этом решении скрыта тайная воля судьбы? Или в нем была заключена вся мудрость командира, который прекрасно понимал, что большая часть из тех, кто останется, – погибнет. И потому страшно отправлять в это пекло лучших. Да и кто из этих ребят лучше – кто увереннее всех сдал экзамен или тот, кто потихоньку пишет стихи в тетрадку, а может быть, тот парень с мозолистыми крестьянскими руками, которому бы после войны хозяйство поднимать, а не гибнуть в бою. Кому из них жить? Не проще ли довериться слепой воле случая, проведя черту между жизнью и смертью.

Но все-таки дедушке довелось принять участие в боях. В августе 45-го началась советско-японская война. Алексей Шевелев сражался в составе 56-й стрелковой дивизии уже в звании сержанта. 1-й Дальневосточный фронт столкнулся с ожесточенным сопротивлением японцев, засевших на высотах Острая и Верблюд. Подступы к ним были сильно заболочены, продвигаться было очень сложно. Вспоминать об этом дедушке тяжело, и на наши вопросы он все норовит схитрить, увильнуть, незаметно для нас перескочить на мирную тему, рассказать, как в минуты передышки писали письма домой. И только один солдат не писал. Думали – сирота, оказалось – неграмотный. И дедушка взялся его учить. Под его руководством нетвердой рукой парень выводил свои первые строки: «Здравствуйте, мама и тятя…» И классом для него стал окоп, а партой – жилистая спина товарища.

В ходе одного из боев дедушка получил ранение в ногу от разорвавшейся мины. Уже в госпитале он узнал, что война завершилась победой. Советские войска стремительно разгромили сильнейшую армию Японии, положив конец Второй мировой войне и позволив избежать миллионов человеческих жертв.

Но собираться домой было рано. Миллионы бойцов погибли на фронтах Великой Отечественной, еще сотни тысяч мужчин вернулись домой изувеченными. Выжившим, молодым и сильным, предстояло еще долго охранять рубежи Родины. Бойцов Дальневосточного фронта отправили служить на Чукотку. Ехали долго, сначала до Владивостока на поезде, потом на американском судне «Liberty» в сопровождении двух подводных лодок. И здесь судьба снова уберегла дедушку.

– Уже потом я узнал, что с нами на корабле был диверсант, завербованный врагами, – вспоминает дедушка. – Он, рассказывают, вез чемодан взрывчатки. У него было задание – уничтожить судно. То ли ему помешали, то ли сам он не решился на такое страшное дело, но в порту его арестовали.

На Чукотке дедушку перевели в контрразведку. Начальнику стрелковой дивизии позвонил полковнику Томенко и попросил направить в его часть пару надежных крепких бойцов для взвода охраны контрразведки, и обязательно – сибиряков. Алексей Шевелев и его друг Ефим Новиков оказались как раз такие как надо. Дружные, еще с летной школы вместе, и никогда не унывающие. Так и служили все эти пять с половиной лет, с улыбкой, с шуткой, не жалуясь на тяготы. А сколько шалостей было – ребята же совсем еще молодые.

– Раз мы решили пойти к американцам, знакомиться, – с улыбкой вспоминает дедушка. – До Аляски ведь рукой подать. Вот и отправились ночью, по льду Берингова пролива, да еще и в маскхалатах. А идти было до ближайшего острова 18 с лишним километров. Кое-как прошли больше половины, и тут нас заметили на той стороне – поднялся шум, собаки залаяли. Мы кричим, руками машем, а они давай пускать сигнальные ракеты и стрелять. Короче говоря, пришлось нам обратно повернуть.