Игорь Небольсин - Первая из Гвардейских. 1-я танковая армия в бою

В 18.30 12 января 1943 г. части бригады были выведены из Лозоватой и к 6.00 13 января заняли оборону по северо-западной окраине Липовца с задачей не допустить противника в восточном направлении. 14 января бригада выслала в район высоты 231,9 засады в составе двух взводов танков с десантом автоматчиков и батареей 874-го иптап. Засада оказалась на фланге наступающих немцев.

Танкисты зорко наблюдали за горизонтом. Вот из-за высотки показалась чёрная точка. По мере приближения она увеличивалась, и, когда командир взвода гвардии лейтенант Майоров взглянул в бинокль, он увидел вражеский танк. Пушка тотчас же была поставлена на прямую наводку, и через две секунды последовал выстрел. Командир снова поднял бинокль: танк, точно вкопанный, стоял на месте. Вскоре показался дым, и машина запылала. Вслед за танками шло до роты пехоты. Но и она была почти вся истреблена ураганным огнём из засад.

15 января немцы, силами 10 танков, снова предприняли атаку. Один вражеский танк с десантом автоматчиков шёл прямо на засаду командира танка гвардии лейтенанта Никитина. Подпустив танк на расстояние 500 метров, командир вышел из засады и вступил в бой с танком противника. Умело маневрируя своей машиной, он поджёг вражеский танк, затем на полном ходу пустился вдогонку за убегавшими автоматчиками, давя их гусеницами и расстреливая из пулемётов. На месте схватки осталось 15 трупов вражеских солдат и офицеров.

В это же время из засады бросились в контратаку другие танки роты гвардии старшего лейтенанта Нечитайло. Немцы ослабили натиск и с боем начали отход на исходной рубеж. При этом они потеряли один танк подбитым и до ста солдат и офицеров убитыми и ранеными.

До 19 января бригада, имея в строю 28 танков и приданные 534-й гв. тсап, 874-й иптап и 978-й мза, продолжала оборонять Липовец (49-й танковый батальон свою матчасть передал 253-му танковому батальону и вышел в Плисков). 19 января, на основании приказа штаба 1-й танковой армии, бригада сдала занимаемый рубеж 19-й гв. мбр и, совершив 35-километровый марш, к 7.30 19 января сосредоточилась в районе станции Оратов, где засадами заняла оборону. Бригада обороняла Липовец ещё восемь дней, имея в строю всего 28 танков, причём дважды переходила в контратаки. В ночь на 19 января она передала этот рубеж 19-й гвардейской бригаде Липатенкова и двинулась на восток».

Ю. А. Жуков. «Записки военного корреспондента»

«…гвардейцев Бурды ждали ещё более напряжённые бои. Передышки не было: уже в одиннадцать часов дня штаб армии сообщил Бурде по радио, что противник, силами до шестидесяти танков, наступает на Монастырище, на Цибулив и уже занял Зарубенцы и Шарныпиль. Напряжение борьбы нарастало, и каждая деревня, каждый холм на широких просторах Праводнепровья становились объектами жесточайшей манёвренной борьбы.

В этом круговороте вертелась и гвардейская бригада Александра Бурды. Ещё один форсированный марш за пятьдесят километров, и бригада к пяти часам дня сосредоточивается на северной окраине Цибулива. Через час поступает задание: нанести контрудар на Зарубенцы – Шарныпиль. Задачу выполнили успешно, не преодолевая большого сопротивления: гитлеровцы не ожидали встретить здесь гвардейцев и отступили. Но утром двадцатого января обстановка меняется: продолжая контрудар, бригада ведёт ожесточённый танковый бой на подступах к Владиславчику и Княжикам. Она уничтожила восемь танков, в том числе три “тигра”, пять самоходных орудий, двадцать пушек, пятьдесят пять бронетранспортёров, но и сама истекает кровью: в строю остаётся всего восемь исправных танков. В этот день гвардейцы похоронили ещё тридцать шесть своих товарищей и пятьдесят два отправили в госпиталь. Оставшиеся в строю гвардейцы удерживают захваченные Княжики, отражая ожесточённые атаки врага. Многие воюют в пешем строю в ожидании, пока будут отремонтированы подбитые машины.

Двадцать второго января бригада, насчитывающая в строю вместе с восстановленными машинами двенадцать танков, передаёт свой участок другой части и переходит в район Ивахны. Задача всё та же – контратаковать противника! Это один из острейших моментов операции – с обеих сторон напряжение сил достигает наивысшей точки, и хотя Катуков знает, как тяжело приходится Бурде, он продолжает ставить перед ним наступательные задачи. Гвардейцы всё понимают и не жалуются на свою судьбу.

Перед 64-й бригадой всё та же 16-я немецкая танковая дивизия. Она также сильно потрёпана, но танков у неё гораздо больше. Дивизия снова наступает на Цибулив – Зарубенцы. Бурда хитрит, маневрирует, сбивает с толку противника, его танки появляются в самых неожиданных местах, создавая видимость численного превосходства, – излюбленная катуковская тактика, в совершенстве освоенная его воспитанниками. Но неравенство сил всё же даёт о себе знать сильнее и сильнее.

И вот наступает трагический момент… Пусть же опишет его старшина А.Ф. Оверченко, на руках которого умер Александр Бурда. Я приведу здесь его рассказ таким, каким он сохранился в моём фронтовом блокноте:

“Двадцать пятого января мы всё ещё держали район Цибулива… Капитан Федоренко со своим батальоном дрался в самом Цибуливе, а штаб бригады стоял в деревне Ивахны. День был, на нашу беду, ясный. В небе ‘Хейнкель-111’, Ю-87, Ю-88, ‘мессершмиттов’ – без счёта. А по земле со всех сторон танки ползут. Из штаба корпуса звонят: ‘Не отходить ни на шаг’. Александр Фёдорович отвечает: ‘Есть ни на шаг’. Он сам понимает: если отойдём, Федоренко станет совсем тяжело.

Ивахны, надо вам сказать, как раз на берегу речки стоит, а речушка – такая дрянь, берега заболоченные, танкам не пройти. И пересекают её три моста, специально для танков построены. Значит, надо их держать Но немцы видят: Цибулив им не взять. Федоренко там очень умно воюет. И вот они направляют свои танки в обход прямо на нашу деревню, и бьют они уже прямой наводкой.

Мы сидим во дворе одной хаты и смотрим. Чем их отразить? Нечем! Получаем приказ на отвод штаба в Лукашевку. Александр Фёдорович вдруг сделался такой спокойный, – никогда его таким не видели. Приказывает начальнику штаба подполковнику Лебедеву: ‘Выводите колёсные машины на Лукашевку. Взвод комендантской службы и регулировщик – ко мне. Я со своей ‘тридцатьчетвёркой’ прикрою отход’.

А командиром его машины был гвардии лейтенант Самородов, лихой, боевой танкист. Начальник штаба говорит: ‘Может быть, Самородов прикроет?’ Александр Фёдорович как отрежет: ‘Выполняйте приказание. Я не привык повторять дважды приказы…’ Старшина на минутку умолк и задумался. Видимо, перед его взором снова вставали эти трудные минуты. Потом он снова заговорил: ‘Ушли уже все колёсные машины. Танк комбрига остался последним. И мы тут же – комендантский взвод, нас горсточка осталась. Немецкие танки уже совсем близко. Александр Фёдорович нам скомандовал: “На броню!” – а сам вскочил в танк, развернул башню назад, чтобы бить с ходу, и мы пошли.