Энтони Ричес - Стрелы ярости

– Эй, вы там, поосторожнее. Этой нафты хватит, чтобы спалить всю крепость.

Тунгрийцы подошли к Шумной лощине незадолго до темноты. За час до этого, проходя мимо Скалы, Юлий бросил сердитый взгляд на довольно ухмыляющихся солдат Второй когорты, стоящих на страже у входа в лагерь, обнесенный земляными стенами. Подождав, пока Тиберий Руфий поравняется с ним, он кивнул в сторону солдат, и лицо его помрачнело.

– Самодовольные ублюдки! Этих вороватых педиков хлебом не корми – дай покуражиться над нами. И это при том, что центурия, которую увели у нас из-под носа, размещена в пятидесяти шагах от нас, за земляной стеной. – Он сплюнул на землю.

Завидев хамианцев, стражи начали пихать друг друга локтями, едва удерживаясь от смеха, но лицо Юлия словно окаменело.

– Я сейчас им устрою…

Руфий предостерегающе положил руку ему на плечо.

– Ты об этом пожалеешь. Их примипил будет вынужден добиться твоего увольнения, а он, насколько я слышал, человек вполне нормальный. А его префект пошлет жалобу Фронтинию и представит это так, будто мы во всем виноваты.

Юлий стряхнул руку ветерана, но, к облегчению Руфия, продолжал стоять и смотреть на стражей. Заметив его очевидную ярость, они решили, что осторожность доблести не помешает, и скрылись за куском земляной стены, маскировавшим вход в лагерь. Марк, шедший рядом со своей усталой когортой, позволил себе лишь злобный взгляд на стены форта.

– Видишь, Марк прав. Прибереги свой гнев до той поры, когда мы сможем извлечь из него пользу.

Центурион фыркнул, покачал головой и двинулся дальше по дороге.

В Шумной лощине Шестой легион временно расквартировали в палатках, сгрудившихся вокруг частично восстановленных руин продовольственного склада. Руфий переместился в хвост колонны и теперь шел рядом с Марком и Кадиром.

– Хотя все обломки уже расчистили, тут все еще воняет горелым, – поморщился ветеран. – Но Шестой легион скоро отстроит все, как было раньше.

Несмотря на поздний час, теплый летний воздух был наполнен стуком молотков и жужжанием пил. Солдаты Шестого легиона восстанавливали свою крепость в ее былой мощи, заново отстраивали стены оружейных и продуктовых складов, которые пришлось поджечь, чтобы они не достались торжествующим варварам, хозяйничавшим здесь три месяца назад. Деревянный мост через реку Тайн в четверти мили от крепости уже полностью восстановили, а берега лишились последних деревьев, которые послужили материалом для строителей. Взгляду открывался голый пейзаж с торчащими тут и там пнями – убирать их было некому, поскольку все силы были брошены на строительство моста. В предвечернее небо поднимался дым дюжины костров – наемные рабочие из бригантов убирали мусор, оставшийся после того, как мастера-легионеры очистили бревна от веток. Марк рассеянно кивнул – его мысли были заняты новичками. Тунгрийские новобранцы, за время своей подготовки привыкшие к длительным переходам, выглядели относительно бодро, но хамианцы едва не валились с ног от усталости. Им потребовался почти целый день, чтобы пройти расстояние от Арабского городка до Шумной лощины. Глядя, как они изо всех сил стараются не отставать, Марк с каждым часом все больше и больше мрачнел.

– Ноги у них мягкие, как попки младенцев. Смотри, вон у того бедолаги на сандалии видна кровь. – Юлий указал на солдата, шедшего в передней шеренге. На обеих ногах лучника кожа под ремнями была содрана до мяса. – С этим надо что-то делать, иначе они совсем не смогут ходить. Поговори с легатом, не найдется ли у него подходящей обуви. Я размещу их по палаткам, где они смогут разуться.

Марк расстроенно кивнул и приказал Кадиру остаться со своими подчиненными и выполнять распоряжения Юлия.

Остановившись перед дверью только что отстроенной штаб-квартиры легиона, Марк, как полагалось центуриону ауксилиев, с почтением приветствовал дежурного офицера.

– Центурион Корв Первой тунгрийской когорты просит аудиенции у легата Эквития.

Легионер наклонился к самому лицу Марка и презрительно посмотрел на него сверху вниз, выпятив подбородок между блестящими нащечниками.

– Просит аудиенции у легата? Почему ты думаешь, что у командира Шестого победоносного есть время на тебя?

Сохраняя самообладание, Марк спокойно встретил враждебный взгляд.

– Главным образом потому, что совсем еще недавно мы вместе стояли на склоне холма и полчища варваров разбивались вдребезги о наши щиты. – Он прищурился, подался вперед и посмотрел центуриону прямо в глаза.

– Из какой ты когорты, центурион?

– Что?

Марк нарочито терпеливо повторил свой вопрос.

– В какой из когорт Шестого легиона ты служишь, центурион?

Офицер почти сразу сообразил, какой оборот принимает разговор, и ответил чуть менее грубо:

– Во Второй.

Марк кивнул и холодно посмотрел на собеседника.

– Я так и думал. Ты прибыл на замену из Галлии или Германии. Полагаю, тебя не было здесь во время Битвы утраченного орла. Но я был, точно так же как и легат, который в то время был префектом Эквитием. Я служил под его началом и после его повышения – мы рыскали по Северным холмам, пытаясь вернуть утраченного орла твоего легиона, когда ты еще только направлялся к своему новому месту службы. Поэтому, центурион, при прочих равных условиях я полагаю, что легат будет рад меня видеть.

Центурион удалился. Марк устроился поудобнее и стал ждать его возвращения, не обращая внимания на глумливые лица стражей, наполовину скрытые шлемами. Через несколько минут из дверей появился солдат, который предложил ему проследовать за ним в кабинет легата. Эквитий сидел за внушительным столом и, теребя рукой бороду, читал развернутый перед ним свиток. При виде молодого офицера он поднялся и с радостной улыбкой его приветствовал.

– Центурион Корв, твой вид – отрада для усталых глаз. Квинт!

Одетый в форму писарь появился из-за дверей приемной.

– Да, легат?

– На сегодня все. Похоже, мои глаза состарились раньше срока. Убери бумаги, мы вернемся к ним завтра утром. И принеси нам вина.

Бумаги были убраны, вино налито, и легат поднял свою чашу.

– Пью за тебя, юноша, и за сохранение твоей тайны. Похоже, выдуманное имя пристало к тебе как влитое, хотя Марка Валерия Аквилу пока еще не забыли.

Марк кивнул и пригубил вино.

– Тебя оставили командующим Шестого, господин? Нет опасности, что легион расформируют за потерю орла?

От этого вопроса Эквитий непроизвольно нахмурился.

– Да, об этом много говорилось, но, кажется, худшее уже позади. В последний раз такое случалось больше ста лет назад, когда Первый германский и Шестнадцатый галльский легионы были расформированы за участие в Батавском восстании. Такого наказания не применяли со времен императора Веспасиана. По моим сведениям, некие лица из приближенных к трону пытались устроить показательную расправу с Шестым, чтобы «укрепить боевой дух» других легионов, но, на наше счастье, в это время губернатора замещал Авит Макриний, который не только не дал ходу этому предложению, но и воспользовался всем своим влиянием в Риме, чтобы похоронить его окончательно. Шестой легион потерпел поражение из-за козней предателя, но мы отомстим за потерю орла единственным известным нам способом – на поле сражения.