Энтони Ричес - Стрелы ярости

– Отличная работа, вотадины. Вы их добьете?

Его собеседник кивнул.

– Уничтожим всех до единого. У меня с ними свои счеты.

Юлий кивнул и повернулся к своим солдатам.

– К мосту!

– Значит, Марто спас положение? Надо же, он снова выручил нас из беды! Когда варвары появились из тумана с мечами на изготовку, я решил, что нам пришел конец. Мои ребята тоже перепугались. Хорошо, что это оказались вотадины, а не вениконы, иначе бы мы и минуты не выдержали.

Марк провел испачканной в крови рукой по еще влажным волосам. В его глазах отразилось воспоминание об их отчаянном отступлении.

– Мы обязаны ему жизнью. Он провел нас вверх по той горе, что слева, спрятав от глаз вениконов, которые всей толпой пронеслись мимо. А потом мы двинулись на юг, пока не добрались до скалистого обрыва и, спустившись по нему, вышли на берег Красной. Остальное ты знаешь. Ты видел, что сделали вениконы с Восьмой, но могу поспорить, что, когда мы сосчитаем трупы, окажется, что мы убили пятерых на каждого из тех, кого потеряли. Эти бойцы заслужили право именоваться тунгрийцами. А что случилось после того, как вотадины спустились с горы в наших доспехах?

Юлий, все еще под впечатлением от недавней победы, ухмыльнулся.

– Жаль, что ты этого не видел. Ребята Медведя словно обезумели. Они прорубили дорогу к мосту, переброшенному через реку, и оставили после себя груды тел с проломленными головами и отрубленными конечностями. Варвары, конечно, попытались отогнать нас от моста, осыпая градом копий и стрел с другой стороны Красной, но мы выстроили на берегу двойную линию щитов, и Десятая центурия уничтожила переправу. Кроны поваленных деревьев отсекли, спихнули стволы в реку – и на этом все закончилось. Если бы не ранение Дубна, я бы счел это отличным результатом. А так…

Юлий помрачнел. Марк удрученно покачал головой.

– Не надо было ему лезть в первую шеренгу. Он сам однажды надрал мне за это задницу…

Они на минуту замолчали, глядя на тысячи варваров, молчаливо ожидавших своего часа. Четыре центурии, которые участвовали в отражении атаки вениконов на переправе, уже вернулись к броду. Двух когорт было вполне достаточно, чтобы отразить любую попытку перехода. Вода в реке спала по сравнению с тем, что было раньше, но по-прежнему держалась достаточно высоко, и вожди вениконов не торопились посылать людей на верную смерть от римских копий.

– Я слышал про Антеноха. Он погиб, защищая ребенка?

Марк устало пожал плечами.

– Он погиб, защищая повозки. Луп оказался там случайно. Но наш префект меня изрядно удивил…

Юлий удивленно поднял бровь.

– В самом деле?

– Ага. Я разделался с первой группой, но за ними следом с холма спустилась другая и напала на нас троих – меня, Арминия и префекта. Я предложил ему постоять в сторонке, пока мы с германцем с ними не разберемся, но он только хмыкнул и остался на месте.

– И что?

– И с легкостью положил троих, как я успел заметить. В момент боя мне было не до того, но потом, когда Скавр отошел удостовериться, что они действительно убиты, я перекинулся парой слов с Арминием. Все это время мы считали, что телохранитель – искусный боец, но, похоже, он берет уроки у нашего префекта с того самого дня, как его взяли в плен.

Усталой походкой Тиберий Руфий подошел к обоим центурионам и присел на корточки напротив них. Юлий и Марк смотрели на него выжидающе. Ветеран пожал плечами.

– Выживет, если боги и дальше будут благосклонны. Префект расставил полдюжины палаток для раненых. Дубн в тепле, рана перестала кровоточить. Ни у кого воды не осталось?

Марк передал ему кожаную флягу с водой. Руфий жадно выпил и заговорил снова:

– Нужно поскорее доставить его в госпиталь, в Шумную лощину, там промоют и обработают рану.

– Ну, тогда это к лучшему.

Юлий указал на дорогу, ведущую к броду. В полумиле от них, где колея утыкалась в линию горизонта, на фоне вечернего неба появились далекие силуэты римских солдат. Он поднялся, глядя через плечо на вениконов, толпившихся на другой стороне реки.

– Ну что, настал черед варваров спасаться бегством. Если это полный легион, а то и два, то вениконы не станут с ними сражаться. Пойдем посмотрим, как они будут драпать. И подтянитесь – легионы не должны застать нас в унылом расположении духа. Мы сразились с самыми отчаянными мерзавцами в этой поганой стране и остались живы, хотя у варваров было десятикратное численное превосходство. И все же мы уцелели. Снова. Немного найдется людей, которые могут похвастаться таким достижением, а нам это удалось уже второй раз в этом году.

На следующий вечер две тунгрийские когорты вошли в Шумную лощину следом за конницей Петрианы. Раненых везли на повозках, уложив их поверх палаток и прочего инвентаря, а мертвых оставили хоронить солдатам Шестого и Двадцатого легионов. Накануне вечером, после того как легионы разбили лагерь на берегу успокоившейся Красной реки, префекта Скавра пригласил губернатор и дал ему указания.

– Отлично сработано, префект Скавр. Благодаря двум вашим центуриям мы не попали в ловушку, которую готовили эти мерзкие татуированные твари. Каковы наши потери?

Скавр для виду сверился с табличкой, хотя цифры и их значение прочно врезались ему в память.

– Семьдесят три человека убиты и сто двадцать один ранен, из них семьдесят шесть легко. Медики полагают, что еще десяток раненых не доживет до завтрашнего дня.

Губернатор помолчал.

– А Вторая когорта?

– Тринадцать убитых и двадцать пять раненых, господин. Только одна из их центурий участвовала в настоящем бою.

Тон ответа губернатора свидетельствовал о раздражении.

– Я знаю. Мне доложили, что сменная центурия, состоящая в основном из хамианских лучников, потеряла в бою вдвое больше людей, чем вся Вторая когорта, и все же сумела предотвратить попытку вениконов переправиться через реку. Я попросил легата Эквития осторожно расспросить обо всем твоего примипила, учитывая его хорошие отношения с бывшими подчиненными. Не стану упоминать, как обо всем этом отозвался трибун Лициний после того, как выслушал своих конных гонцов. Полагаю, ты был вынужден взять командование обеими когортами на себя, чтобы предотвратить панику.

– Губернатор, я должен…

– Не надо, Рутилий Скавр. Я знаю, ты сейчас начнешь выгораживать этого идиота Фурия, как в тот раз, после битвы с квадами, хотя меня до сих пор удивляет, зачем ты это делаешь.

Скавр расправил плечи.