Максим Шахов - Японская пытка

Солдат вскинул карабин, положил ствол на поручни настила, тщательно прицелился и нажал на спусковой крючок. Начальник отдела выживания щелкнул секундомером, стрелка побежала. Но выстрел оказался фальстартом — пуля прошла мимо.

— Целься лучше, — пробурчал Ихара, двойным щелчком головки секундомера возвращая стрелку к нулю.

Солдат вновь прицелился, на этот раз попал. Керамический контейнер разлетелся вдребезги. Стрелка начала отсчитывать время. Ихара припал глазами к окулярам перископа. Возле разлетевшегося на осколки контейнера образовалось темное облачко. Двадцать килограммов черных блох какое-то время находились в воздухе. Ихара делал пометки карандашом в блокноте. Облачко быстро осело на снег, превратившись в темное пятно, оно пока никуда не двигалось, лишь менялись очертания его краев.

— В первые двадцать секунд после оседания, — проговаривал Ихара себе для памяти будущий текст отчета об эксперименте, — блохи еще не определяют для себя направление движения. Возможно, это последствия выстрела.

Пятно принялось хаотично перемещаться по снегу, вытягивалось, сжималось, расползалось, словно среди блох шел спор, в какую сторону им двинуться, и верх брали то одни, то другие. Пятно сдвинулось на десяток метров в сторону помоста, а затем уверенно пошло к клетке. Черные блохи почуяли запах добычи.

— Точно, это блохи, — проговорил Николай, глядя на приближающееся пятно.

— Они чумные? — еле выдавил из себя американец.

— Кто ж его знает? История болезни покажет, — невесело пошутил Галицкий. — С таким же успехом можно предположить и оспу.

— Надо что-то делать.

— Ничего ты не сделаешь. Их много, миллион, а может, и больше голодных кровососущих тварей, жаждущих напиться человеческой крови.

— Из каждой ситуации должен быть выход, — паниковал Ричард.

— Только не из этой. Если они заражены чумой, нам конец.

Китайцы отпрянули от решетки, сбились в угол, один повис, ухватившись за металлический прут над головой, и поджал ноги.

— Видишь, можно же и так спастись, — засуетился американский летчик, подпрыгнул и тоже закачался на пруте-перекладине.

— Это если и поможет, то лишь на несколько секунд. Блохи хорошо прыгают.

Пятно было совсем близко. В душе у Николая похолодело. Он смотрел то на приближающихся блох, то на бездушно поблескивающую над помостом оптику перископа. Он не сомневался в том, что Ихара сейчас внимательно рассматривает пленников, пытаясь по их поведению четко, с точностью до секунды зафиксировать момент, когда смертоносные блохи набросятся на людей.

Пятно вползло в клетку, ржавый пол стал черным. От блох было невозможно отбиваться, как от крыс, они мгновенно проникали к телу, прыгали по одежде. Американец завертелся волчком и истошно завопил. Николай видел, как волосы у Ричарда пришли в движение. Насекомые в первую очередь рвались туда, где кожа потоньше, где можно укрыться в растительности. В клетке творилось ужасное, люди катались по полу, бились о прутья, грохот ударов по железу летел над степью. Галицкий и сам обезумел от укусов. К тому же он был почти уверен, что блохи заражены чумой. Ведь производство бацилл, бактерий и вирусов он видел собственными глазами, смотрел и учебный фильм про распыление зараженных блох, где были показаны и последствия распыления. Увиденное впечатлило и запало в память. Как понимал Николай, до конца жизни. Вот только он не мог поручиться, что конец этот далеко. Блохи кусали непрерывно, их было столько, что руки у него стали черными, словно покрытые зернистым хитином. Возможно, с каждым укусом в его организм попадала и смертельная зараза. Галицкий не выдержал, тоже стал кататься по полу, хотя и знал, что это ему не поможет, лишь слегка уймет зуд.

Ихара торопливо записывал в блокнот данные. Затем махнул рукой. Трое вольнонаемных в балахонах неторопливо направились к клетке. За спинами у них были тяжелые ранцы типа огнеметных, в руках они держали форсунки на длинных трубах, соединенных с ранцами шлангами. Они стали с наветренной стороны, зашипели форсунки. Из них потек белесый дым. Он окутал беснующихся в клетке подопытных людей.

Николай закашлялся, дым раздирал горло, вызывал спазмы рвоты. Но блохи кусали уже меньше. Галицкий догадался расстегнуть одежду, пустить дым к коже. Блохи дохли, сыпались на металлический лист, похрустывали под ногами. Американец тряс головой, бил пальцами по волосам, вытрясая из шевелюры мертвых насекомых.

— Они чумные? — кричал он вольнонаемным. — Да скажите же наконец!

Сотрудники «отряда» молча выполняли свою работу. Николай разделся, вытряс одежду.

— Сейчас увидим. Если Ихара и конвойные рискнут подойти к нам, то блохи не были заражены, — Галицкий опустил взгляд и увидел, как между раздавленными блохами проступает кровь. — Насосались, однако.

Вольнонаемные выводили пленников из клетки. Их, закованных в наручники, построили в колонну и погнали к машине. Ихара уже спустился с помоста, его холуи грузили перископ в багажник.

— Все нормально, Ричард, япошки не боятся заразиться от нас, — прошептал Николай.

Ихара выглядел вполне довольным.

— В машину! — прозвучала команда.

Галицкий присел, будто бы ему понадобилось перешнуровать туфли. Задержались и Ричард с Ямадо. Поэтому они и грузились в машину последними. На них даже соломы не хватило, пришлось сидеть просто на тряском дне кузова. Машина Ихара пошла первой, грузовик — за ней. Конвойный с карабином жался поближе к борту — мало ли какую заразу можно подхватить от «бревен»?

Вновь поплыли за поднятым пологом кузова солончаковые озера. Изредка попадались розовые пятна раствора марганцовки на снегу. Николай с Ричардом переглядывались, пытаясь уловить подходящий момент. Наконец он настал. Конвойный перегнулся через борт, чтобы сплюнуть. Галицкий рванулся к нему, накинул цепочку от наручников на шею, потянул на себя. Конвойный инстинктивно попытался ухватиться руками за душившую его цепочку — никем не удерживаемый карабин сам собой полетел за борт. Николай выругался — с самого начала пошло не так, как рассчитывали. Ямадо и Ричард уже искали ключи в карманах шинели.

— Вот они.

— Смотри, их не упусти.

Китайцы не участвовали в нападении, они лишь боязливо смотрели на храбрецов. Николай ослабил хватку, сбросил руки с шеи конвойного и толкнул его в спину, тот перекувырнулся через борт, полетел на землю. Было видно, что он жив, но то ли вывихнул, то ли сломал ногу. Попытался подняться и тут же завалился на бок.

Первым освободился от наручников Николай, его запястья так пережало браслетами, пока он душил цепочкой конвойного, что выступила кровь. Ричард, сняв с себя наручники, освободил и Ямадо. Тот передал ключ китайцам. Те тут же стали освобождать друг друга, глаза у пленников загорались надеждой, но одновременно и страхом. Все понимали, что рискуют жизнью. Но, слава богу, никто из китайцев не бросился стучать в стенку кабины.