Юрий Гайдук - Штрафбат. Закарпатский гамбит

– Так, может, возьмешь все-таки меня с собой? – пробубнил Крест, проверяя, легко ли выходит финка из потайного чехла на ноге под брючиной, который он самолично смастерил от скуки. – Тем более что сам говорил: разговор с Мадьяром предстоит жесткий. А тут в самый раз…

– И Крест со своим авторитетом, – подсказал Мося, который также изнывал от вынужденного безделья и уже затер две колоды новеньких картинок [65] , отрабатывая казалось бы забытые вертушки, маячки и накладки, перекидки, спуски и примочки [66] , без владения которыми даже мазёвому катале нечего садиться за карточный стол даже в самом заштатном катране [67] .

– Действительно, командир, – вмешался в разговор Шайтан, – ты, конечно, это авторитет, но при нынешнем раскладе слово Креста, пожалуй, главнее будет.

Андрей и без этого напоминания догадывался, что Крест для Мадьяра – это тот самый авторитет, выше которого может только стоять вор в законе, однако и базу нельзя было оголять – мало ли что может случиться в его отсутствие, а с Крестом еще не бывало, чтобы он не принял правильного решения, и его мысли словно услышал Волк.

– Послушай, Боцман, что мы, в натуре, камса, что ли, беспортошная, и не знали, на что подписывались, когда за тобой пошли, так какого же хера ты нам не доверяешь? Бери с собой Креста – и всё будет путем.

На том и остановились.

К дому Мадьяра подошли, когда уже заметно стемнело, и окна засветились где керосиновыми лампами, а где и электрическим светом. Изношенные дизеля электростанции, что снабжали город электричеством, еще не были запущены на полную мощность, и те, кому еще оставалось ждать, когда же замерцает под потолком «лампочка Ильича», обходились керосиновыми лампами, а то и свечами, в зависимости от состояния семейного бюджета.

Окна добротно скроенного дома с мансардой и застекленной верандой светились хоть и тусклым, но зато электрическим светом.

Дверь открыл Мадьяр и застыл, увидев стоявшего за спиной Боцмана Креста.

– Иван!.. – только и выдохнул он и, растопырив руки, пошел на Креста в обнимку.

Когда все восклицания остались позади и Ванда пригласила мужчин к столу, Боцман поднял наполненную хрустальную рюмку и, выпив за хозяйку дома, спросил как бы между прочим:

– Не обессудь, хозяюшка, за вопрос, но в этом доме, надеюсь, можно всё при тебе говорить?

Из информации, полученной через Тукалина, он догадывался, что главный человек в этом доме все-таки Ванда, и она же, воспользовавшись своими связями в криминальном мире, сотворила Мадьяра тем, кем он стал на сегодняшний день. Залетных, даже авторитетных людей не очень-то жаловали местные аборигены, а тут вдруг какой-то одессит, на тебе – пахан. И именно от Ванды, видимо, зависело то, сможет ли Мадьяр свести вместе Боцмана и того самого «Михая», который был связан с националистическим подпольем, который, вне всякого сомнения, подпитывался зависшими на Западной Украине уголовниками.

– Говори! – тряхнула копной волос Ванда. – У нас с Аврамом друг от дружки секретов нет.

– Даже не сомневался в этом, – подсластил Андрей и, кивнув Мадьяру, чтобы разливал по второй, произнес негромко: – В прошлый раз ты спрашивал, как долго думаем здесь задержаться. А я сказал, что как только дельце одно обтяпаем, так и рванем за кордон.

– Так, – подтвердил Мадьяр, ставя пустую бутылку на стол. – И что за дельце такое? Надеюсь, щас-то можешь колонуться?

– Могу. Тем более что это дельце нам в одиночку трудненько будет поднять.

– То есть потребуется наша помощь? – уточнила Ванда, на которую, казалось, совершенно не действовала водка.

– Да, – кивнул головой Крест. – Работаем без шкапуна [68] , по одной лишь наводке, так что потребуется дополнительная информация и, возможно, машина на одну ночь.

– Что за информация? – моментально отреагировала Ванда, переводя на себя стрелки.

Какое-то время Крест молчал, словно продумывал, стоит ли раскрываться неизвестной бабенке, переглянулся с Боцманом, и когда тот кивнул согласно, произнес, уставившись немигающим взглядом в лицо хозяйки дома:

– Спрашиваешь, что за информация? Что ж, могу и расколоться. Лично мне потребуется кое-какая дополнительная информация насчет городского банка. Всё остальное я беру на себя. А твой муженек наслышан, как я работаю.

Над столом зависла могильная тишина. Судя по всему, и Мадьяр, и его жена-красавица могли предполагать все что угодно, но только не то, что Боцман с Крестом решатся подломить банковский сейф.

Боцман с Крестом также молчали в ожидании, как отреагируют на это предложение Мадьяр с Вандой. Точнее говоря, как отреагирует на это Ванда, которая действительно могла принести в клювике всю информацию по городскому банку.

– И что вы думаете там взять? – наконец-то подала голос хозяйка дома.

– Что, спрашиваешь, думаем взять? – хмыкнул Боцман. – В общем-то немного, но чтобы хватило на всю братву для первых трех лет безбедной жизни в той же Европе или в Америке.

– То есть на то время, пока сможете на ноги встать? – уточнила Ванда.

– Можно сказать, что и так.

– А откуда знаете, что в том сейфе не только на вас хватит, но и на нашу долю останется?

– Сорока на хвосте принесла. А также она принесла и то, что в сейфе том не только упакованные в пачки бумаги лежат, но и конфискованные огоньки [69] с рыжевьем [70] хранятся. А этого, поверь мне, на всех хватит.

И снова над столом зависла почти могильная тишина, которую каждый мог расценить по-своему. Андрей Бокша, уже полностью вжившийся в роль того самого Боцмана, которого он пытался выжечь из себя всё то время, что был на фронте, думал, что этот базар будет держать Ванда, однако ее опередил Мадьяр:

– Набой [71] , конечно, интересный, но, думаю, у вас ничего не получится. По крайней мере с нашей помощью.

– Почему? – чуть ли не в один голос воскликнули Боцман с Крестом.

– Да потому, что вы здесь уже наследили и заяву о себе сделали, когда ксивники с кошелями на барахолке подчистили.

– И что с того? – удивился Крест.

– А то, что в городе вскоре после освобождения не очень-то хорошие люди появились, которых пасёт [72] какой-то крупный мусорило из городской ментовки.

– И что с того? – повторился не очень-то многословный Крест.

– А то, что они обложили данью всю братву и с каждой бомбежки [73] заставляют платить своеобразную дань.

– Что за дань такая?

– Да всё вроде бы как по закону. Ты садишься в катране за стол, и ихний человек обдирает тебя ровно настолько, сколько посчитает нужным.

– Что-то не узнаю я тебя, Мадьяр, – насупился Боцман. – А вы-то чего за хрипло их не возьмете?

– Пробовали и за хрипло брать, – не очень-то весело хмыкнул Мадьяр, – да только ихний мусорило тут же такое подпакостил, что человек десять сразу же на нарах оказались. Вот и думай теперь после такого плюмба, стоит с ними связываться или нет.