ИванычЪ - К чему приводит ИДЕАЛИЗМ или любовь к стране ВЕЧНОЗЕЛЁНЫХ ПОМИДОРОВ

Вот Д-н. его и доставал. То выключателю Вася докладывал что-нибудь. То перед отбоем минут по пять должен был уговаривать его художественно, выключатель, в смысле, по поводу "разрешите выключить".

Так вот этот Д-н. в отпуск поехал. А как же! Он ведь орёл был перед молодыми, а перед начальством хвостом мёл так, что пыль столбом стояла! Так вот из отпуска он вернулся с огромным бланшем под глазом. Ох, мы и радовались, хотя это было и неправильно. В смысле радоваться. Но зато как нам было приятно, потому что эта гнида была наказана! Пусть не нашими руками, но наказана. И было это лишним подтверждением, что человек был вот такое гавно! Этот, блинн, младший сержант.

Второй, подобный — это был рядовой П-в . Вот тоже фуфел, хлебом не корми, а дай поизгаляться. Он единственный кто из дедов лупил по ногам в строю, типа "выше ногу". Стишки ему читали, водители ночное вождение сдавали, деньги он собирал с половины молодых. Тоже был какой-то патологический садист. Даже и вспоминать-то про него не хочется.

Вообще-то по армейским понятиям, дедушка не должен был заниматься ничем, кроме ожидания дембеля и подготовки к нему. Большинство наших дедов именно так и поступали, но вот встречались всё же уроды, блинн…

И что характерно. Очень часто чмо из чмов становится, задедовав, настолько крутым… что… А вот сильные ребята, которые не позволили себя загнобить… Ну тут, честно 50 на 50. Кто-то продолжает жить как человек, а кто-то и подонком становится. НО! Как правило, самые свирепые деды — это те, кто лазил под койками и дедам портянки стирал. Они-то и самоутверждаются в своих глазах. Типа — я так жил, потому что положено, теперь другие будут.

Говорю же вам — очень всё неоднозначно.

Другое дело категория военнослужащих, именовавшаяся в ЦГВ "кандеды". Кандидаты в дедушки, так сказать. Это 3-й период службы. Уже не молодые, но и не деды. О них будет отдельный разговор.

Тут разговор особый.

Эта категория военнослужащих, которая имеет и права, в отличие от первого и второго периодов, но и обязанностей у неё, у этой категории хватает тоже. С них спрашивают и командиры строго, а с другой стороны они находятся под контролем дедов. Нет, их не гоняют в открытую, не гнобят, как молодых. Их никто не заставляет пахать, явно, по крайней мере, но и буреть не позволяют. Если, не дай Бог, дедов командование нагибать начинает за порядок или там ещё за что, то спрос с кандедов. Почему, мол, молодых распускаете так, что нам беспокойство получается. Вот и крутятся они между дедами и командирами, обеспечивая и тем и другим спокойствие и порядок в подразделении. И вот тут интересная вещь случается.

Молодых в роте было две категории. 1-й и 2-й период службы. Разница небольшая. Т. е. никакой практически. Про первый период я вообще говорить не буду, замечу только, что в нашем внутреннем кругу, т. е. кругу молодых всё равно определенного рода разделение было. 1-й период понимал, что когда мы станем кандедами, они останутся молодыми, и ссориться с нами им же дороже было, поэтому, по негласному пониманию ситуации, всё-таки самая грязная и тяжёлая работа делалась ими. Это получалось как-то само собой, хотя повторюсь, никто никого не заставлял. Просто так получалось и всё тут.

Мы, те кто приехал из учебки, предыдущие полгода службу с нынешним 3-м периодом не тащили, и были мы им чужие, но, как ни крути, спецы и стояли всё-таки немного выше, по крайней мере, в глазах командиров. Ребята нашего призыва, но прослужившие 1-й период в роте, были в основном водителями и дизелистами электромеханиками. Спецы все, в основном, были, после учебки. Так вот — тем, что были не из учебки доставалось по первому периоду, конечно, гораздо сильнее, чем нам в учебке.

Ведь в учебке мы были все одинаковые. Как бы нас там не злючили, не гнули-нагибали, морально нам было проще. Три сержанта на взвод. Остальные равны. А тут было другое.

Их было мало, и были они самой низкостоящей в армейской иерархии кастой. И летали парни, аки мячи футбольные от ударов и тычков. Причём призыв, который уволился в момент нашего прихода, закалку салабонскую получил ещё кто в пехоте, кто в Борисоглебске (там наша Тамбовская учебка, раньше была — по слухам форменный дисбат). И порядки были жестокие.

И вот приехали мы.

Кандедами стали те, кто вырос ещё более в жестоких условиях, чем даже наши однопризывники. А рота лучшая. Ох не дай вам Бог удачи служить когда-нибудь в лучших подразделениях… Вот и шерстили нас по полной программе, обеспечивая высокую боеготовность подразделения и образцовый в нём порядок.

В нашем взводе большинство этих кандедов были водители. Горьковский призыв. В другом, а рота состояла всего из двух, большинство было спецы. И много сержантов.

Ну, я сначала о своих расскажу.

Наиболее "яркими личностями" были Валя Г-в , и Коля М-в .

Валя был мужик… Я не помню, чтобы он лютовал особо, но перец был, просто абзац. Расскажу два случая.

Он до армии женился. Во время его службы по 2-му периоду, у него родился ребёнок. И вот, наконец, дошла очередь до Вали — в отпуск его отправлять. Не по заслугам каким-то, а потому что положено по рождению ребёнка. А прикол был вот в чём. Он призывался из Горьковской области, а жена жила у своих родителей в… где-то порядочно от Горького. Так ему документы выписали домой. Он, ни слова не говоря, уехал. Так даже из дома не поехал к семье… Когда вернулся, объяснил — мол, ребёнок маленький, ещё плачет по ночам, ну чего, мол, ехать. Я дома отдохнул… Финиш.

Он всегда с гордость говорил, что прочитал всего одну книгу в жизни, и ту не до конца. Это он про "Му-Му" говорил. Я разочек пошутил. Сказал, что мол зря не дочитал. Там в конце очень интересные советы по содержанию крупного рогатого скота. А крендель этот был из деревни. У них коров было две. Ну, он в силу своей ущербности принял это на свой счёт, и потом полгода молча и упорно доставал меня. Нет, не физически. Но при каждом удобном случае, шипел в ухо, как змей, что, мол, он мне "Москву покажет". Но трусоват был, земляков моих боялся. Можно же было и досвистеться, если на Москву открыто наехать.

Второй, упомянутый, Коля. Вот это был анекдот ходячий. Маленький, щупленький, весу не больше сорока, но злючий-презлючий. Мы его клопом звали. Как присосётся, хоть топись. Он тоже "полюбил" Тольку Мамонта. Я уже рассказывал, Толя был здоровый. Килограмм под сто и высокий. Одним словом пять таких Колей. И смех и грех. Коля поначалу начинает Толика задевать, а тот слоником прикинется, молчит и моргает. Колю это доставало сильно почему-то, он скачет вокруг него, руками размахивает, Толика долбить начинает, а тот стоит и моргает. Со стороны это выглядело очень забавно. Толик однажды шаг в сторону сделал, когда этот прыгнул, тот мимо пролетел, а Толя, добрая душа, поймал его за ремень, чтобы тот не упал. Происходило это на глазах у роты. Рота легла. Толя стоит, держит его, тот в воздухе ногами болтает и верещит. После этого он от Толика поотстал. Больше морально доставал.