Роман Кожухаров - Умри, а держись! Штрафбат на Курской дуге

Три месяца практически непрерывного окапывания, в любую погоду, в любом грунте, многому научили бойцов, и теперь они показали весь свой опыт. Ячейки с нишами были соединены ходами сообщений по фронту и в глубину, тщательно оборудованы взводные и ротный наблюдательные пункты, с одним, а то и двумя укрытиями, причем блиндажи, по указанию комбата, строились, по возможности, в три наката.

Хотя личному составу пришлось попотеть, чтобы возвести их, одеть траншеи и противотанковые препятствия при отсутствии мало-мальски пригодного леса в радиусе нескольких километров.

Здесь опять пригодилась смекалка разведчиков, отыскавших заброшенный хутор почти в пяти километрах от позиций, а также упорство «переменников», за несколько ночей повзводно переместивших весь необходимый материал к позициям.

В ходе батальонного совещания офицеров было решено продумать, создать систему противотанковых препятствий. Последние две недели личный состав роты капитана Телятьева, помимо занятий по боевой подготовке и тщательного разбора вражеской техники, плотно занимался устройством противотанковых рвов в виду своих траншей. Этому немало помогала пересеченная местность, по которой протянулся оборонительный рубеж штрафников.

После тщательной оценки местности выбирались те овражки и балки, которые могли при большей или меньшей доработке превратиться в непреодолимое для вражеских танков и самоходок препятствие. С помощью лопат, выданных в хозвзводе кирок, ломов и заступов усиливали обрывистость склонов, превращая их в эскарпы и контрэскарпы, углубляли овраги и балки.

В виду взвода старшего лейтенанта Коптюка штрафники нарыли пять противотанковых рвов, а также несколько больших и малых эскарпов и контрэскарпов, отвесы которых, по прикидкам бывалых танкистов, если не станут непреодолимым препятствием для вражеских танков, то, по крайней мере, создадут на их пути серьезные проблемы.

Работу провели, как положено, с предварительной оценкой рельефа и тщательным изучением местности. Причем взводный проявил тут известную командирскую мудрость, приняв решение использовать боевой опыт и знания бывших танкистов, искупавших во взводе свои проступки перед Родиной.

Когда предварительную схему фортификационных сооружений согласовывали в штабе роты, старший лейтенант дипломатично об этих деталях поначалу умолчал, чтобы не вызвать лишние вопросы со стороны ротного и замполита. Особых трений с Веселовым уже не возникало, но все равно лишний раз испытывать высокий уровень сознательности командования не хотелось.

Коптюк поделился примененной им методой уже только тогда, когда ротный похвалил взводного за тактическую смекалку и грамотное «вписывание» линии обороны взвода в общую схему противотанкового района, выстроенного силами штрафного батальона. Всем штрафникам было хорошо известно, что их штрафной ПТОР [3] ПТОР – противотанковый район. располагался на переднем крае между двумя мощными батальонными противотанковыми узлами, созданными силами стрелковых подразделений. Роте Телятьева удалось наладить связь с расположенным по соседству опорным пунктом стрелковой роты, а Степанков в качестве посыльного уже несколько раз бывал в гостях у пехотинцев.

Ротный, услышав, кто у командира второго взвода в «соавторах», поначалу нахмурился, а потом вынужден был признать, что все равно противотанковую фортификацию взвод продумал «хорошо». На удивление, Веселов, уже после обсуждения в штабе, отдельно стал хвалить Коптюка за верно и вовремя, «накануне большого дела», примененные «воспитательные методы».

А расчет Коптюка с использованием боевого и тактического опыта подчиненных действительно оказался верным. «Переменники» выдали немало дельных советов, рассуждая с точки зрения танковой психологии, что немало помогло в принятии окончательных решений. Кроме того, и многие во взводе, почувствовав свою значимость и востребованность, увидев воочию, что им и их товарищам оказывается доверие от лица непосредственного командира, воспрянули духом, поверили в себя и в свои силы.

Препятствия, обустроенные штрафниками, согласно начальному замыслу, включались в единую систему обороны, сочетаясь и согласуясь с размещением на своих местах огневых точек приданных взводу расчетов ПТР, пулеметчиков, выявившихся в ходе учебных занятий умельцев в метании гранат и бутылок с зажигательной смесью.

Ротный со слов зама по тылу батальона, майора Кулькова, ездившего вместе с комбатом в штаб армии, рассказывал, что за передним краем, позади ПТОРа штрафного батальона, на несколько десятков километров в глубь фронта созданы полосы обороны. Они идут одна за другой, в несколько эшелонов. В каждой из полос обороны кипит работа, возводятся заграждения, устанавливаются минные поля.

Пока комбатовский «виллис» пробирался по запруженной маршевыми колоннами проселочной дороге, в виду ее майор Кульков наблюдал, как сотни мирных граждан помогают красноармейцам возводить противотанковые укрепления, роют рвы. И это только в виду главной полосы обороны. За нею следовали еще две – вторая и армейская.

Рота Телятьева, усиленная противотанковыми, минометными и пулеметными расчетами, была придана для взаимодействия стрелковому полку и занимала фронтовой рубеж на самом переднем крае соприкосновения с противником. Исходя из этой расстановки сил, штрафники должны были принять готовящийся врагом удар одними из первых.

Судя по разнарядкам, поступавшим от вышестоящего командования, противник сделал ставку на свои новые танки и самоходки, готовясь спустить с цепи целую свору «тигров», «пантер» и прочих бронированных хищников. Этот зверинец нужно было не только остановить, но укротить. В души и сердца многих бойцов сами названия вражеских зверюг вселяли тревогу и подсознательный страх. Возможно ли сокрушить иноземную, поистине дьявольскую силищу? Лучшим лекарством от этого страха являлась учеба и подготовка.

Старший лейтенант Коптюк самолично наблюдал, как от занятия к занятию в бойцах крепла уверенность в собственных силах. «Пантеры» и «тигры» на поверку оказывались вовсе не такими неуязвимыми, как об этом кричали немецкие репродукторы. Сведения, полученные разведчиками, давали шанс противостоять вражескому зверинцу.

Наиболее уязвимыми местами новых «пантер» считались бока. Тонкую бортовую броню возможно было поразить умелым выстрелом расчета «пэтээровцев», не говоря уже об артиллерийском снаряде даже «сорокапятки». Еще одним слабым местом вражеской «кошки» была ее бронированная морда. Маска орудия и нижняя лобовая часть башни также были уязвимы для выстрелов «пэтээровцев» и артиллерийских снарядов.