Владимир Першанин - Морпехи против «белых волков» Гитлера

Среди семисот погибших советских граждан были эвакуированные рабочие, их семьи, раненые из госпиталей, начальная школа в полном составе со своим завучем.

Плавучая батарея отстрелялась удачно еще несколько раз, подстерегая идущие вдоль скал гражданские корабли и сейнеры, но ее в конце концов засекли. В условиях полярной ночи, а точнее, начинающейся весны, бомбить объект не было возможности, да и не хватало самолетов.

Тогда решили использовать недавно созданный десантный отряд морской пехоты «Онега». По существу, дело было новое. Первые морские бригады морской пехоты, созданные осенью 1941 года, в основном растворились в рядах защитников Ленинграда. И вот необходимость заставила выделить из разных подразделений сорок человек, наскоро подучить их и поставить боевую задачу.

Несмотря на спешку, старший лейтенант Никита Васильевич Маркин сумел сколотить боеспособный десантный отряд, который получил даже персональное название «Онега». Вслед за разведчиками бойцы отряда уже спустились вниз и ждали сигнала под обрывом возле плавучей батареи.

Как всегда, многое меняет случайность. Из вагончика на берегу вышел немецкий матрос. Он был безоружен, особенно никуда не спешил, возможно, просто решил подышать свежим воздухом в положенный ему перерыв. Матрос достал сигаретную пачку и вдруг замер. Он увидел стоявшего у скалы громоздкого русского лейтенанта, который пытался втиснуться в расщелину. Это был командир взрывников Костя Веселков, загруженный взрывчаткой.

Немец вел себя хладнокровно, словно появление непонятного человека в русском полушубке было обычным явлением в безжизненной пустыне. У матроса хватило выдержки даже прикурить, он оценивающе оглядел автомат, упрятанный среди тюков. Веселков поднял указательный палец к губам, призывая врага молчать. Это помогло выиграть какое-то время. Пока немец молчал, остальная часть отряда бежала к намеченным местам.

Но нервы немецкого матроса не выдержали. Он метнулся прочь большими прыжками и затем закричал. Почему не кричал сразу? Возможно, берег дыхание, чтобы оторваться от врага. Но в любом случае это его не спасло. Фатеев налетел мелким стремительным комком, ударил финским охотничьим ножом под ребра. Его помощники держали на мушке вагончик, не торопясь открывать огонь. Вначале следовало ворваться по трапу на плавучую батарею.

Но секунды были все же потеряны, и дело пошло не так, как рассчитывали. Постовой у трапа, в громоздкой, подбитой мехом шинели, услышав крик, насторожился. За две недели нахождения здесь равнины и хребты оставались пустынными, не появлялся ни один человек, не считая целей на воде.

Их командир, капитан «Нортона», действовал обдуманно, не торопясь заглатывать куски, которыми можно подавиться. Выбирал проходившие неподалеку небольшие суда и топил их первыми же снарядами, всаживая фугас сначала в ходовую рубку, а затем под ватерлинию.

Рыбацкие деревянные сейнеры не представляли большой ценности. Их кораблями даже было назвать трудно. Большие смоленые баркасы, некоторые даже с парусами. Взрывы разбивали их в крошево. В воде барахтались женщины, подростки, составлявшие основную часть экипажа. По настроению лейтенанта, командира батареи, им давали десяток минут, чтобы окоченеть и пойти ко дну, или расстреливали. Иногда на спор выпускали винтовочные обоймы.

– Ну вот, нажрались русские своей рыбы, — удовлетворенно подводил итог лейтенант.

Он и сам любил пострелять из своего длинноствольного «люгера», иногда даже попадал за сто-двести метров, не делая разницы, кто плывет — женщина, мужчина или мальчишка.

Постовой подумал, что после таких забав им самим придется худо. Говорят, русские связывают пленных парами и топят, как щенят. Ужасная смерть, но это же варвары! Такие мысли мелькали у постового, когда он увидел бегущих к трапу десантников. Постовой был не слишком разворотливым матросом береговой службы, но стрелял хорошо, проявляя старательность на учебных знанятиях.

Выстрел срезал десантника наповал, он покатился по гремящему трапу и уткнулся головой в ограждение. Постовой дал сигнал тревоги, сумел уклониться от пулеметной очереди и вторым выстрелом угодил в ручного пулеметчика Гришу Чеховских, которому отводилась важная роль в штурме «Нормана». Взвыла сирена, вспыхнули сразу несколько прожекторов. Пули крошили финский домик, выскакивали с карабинами солдаты из пункта видеонаблюдения.

Старший лейтенант Маркин уловил в этой суматохе главное и крикнул политруку Слободе:

– Николай, бери Фатеева и махом на батарею. Остальных Шишкин на берегу добьет.

Политрук Слобода кивнул. Его уже обгонял шустрый разведчик Фатеев, за ними бежали остальные. Бдительные постовые на причале вместе с помощниками вели беглый огонь, а зенитчик разворачивал пулемет.

– Не телись, мать вашу! — кричал Фатеев.

Тем временем к постовому у трапа присоединились еще несколько немецких матросов. Стреляли они торопливо, опустошая винтовочные обоймы, автоматные магазины, и задержали атаку, убив и ранив нескольких десантников. Гриша Чеховских, плотный, с круглыми конопатыми щеками, лежал, влипнув в мерзлый металл. Пули свистели в полуметре над ним. В любой момент кто-то из немцев мог опустить ствол и добить пулеметчика.

Хорошо сработал политрук Николай Слобода. Хладнокровно подойдя к борту и пригнувшись, он аккуратно перебросил гранату через ограждение. Немцы увидели гранату и, не дожидаясь взрыва, шарахнулись прочь. Осколки никого не убили, но ранили бегущих в спину. На подмогу уже бежали еще матросы из команды «Нортона», Фатеев тоже наступал, стреляя быстрыми очередями. Его скорострельный ППШ сыпал веер блестящих в прожекторном свете гильз.

Командира разведки поддержали огнем остальные. Фатеев прыгнул на борт и лицом к лицу столкнулся с лейтенантом, командиром батареи. В куртке, наброшенной на плечо, он вскинул длинноствольный «люгер», из которого любил добивать тонущих русских рыбаков, и наверняка бы не промахнулся в Фатеева. Старшину спасли два последних патрона, оставшихся в ППШ.

Сколько ненависти и вины за собственную проявленную нерасторопность было на юном лице немецкого лейтенанта, что даже две пули в грудь пониже ворота не остановили его. Он получил смертельные ранения, но изо всех сил пытался исполнить свой долг — не пустить врага на корабль. Пуля просвистела в десятке сантиметров от шапки Фатеева. Слабеющие пальцы офицера пытались нажать на спуск еще раз, но помощник Фатеева Толя Алехин выбил пистолет из рук офицера.

Часть десантников уже миновала трап и растекалась по кораблю. Зенитчики пытались опустить свою спаренную крупнокалиберную установку на самый низкий уровень. Под веер тяжелых 13-миллиметровых пуль угодил морской пехотинец, пытавшийся подняться по лесенке для лучшего обзора. Ему снесло полголовы и сбросило вниз. Бежавший следом десантник выстрелом в упор уложил одного из зенитчиков, второй успел убежать.