Мария Родионова - Земля белых волков

© Мария Сергеевна Родионова, 2022

ISBN 978-5-0053-3668-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Море было гладким, как шёлк, а ветер – нежным, как бархат. Погода на пристани сегодня убаюкивала всякого, кто решил бы насладиться ею. Рыбаки попрыгали в лодки с рассветом, надеясь застать сонную рыбу врасплох. Подвалы уже распухли от огромного количества морской живности, которую мужчины тащили в дом. Но припасов никогда не бывает много. Тёплая осень легко могла обернуться холодной весной.

Лёгкая морская рябь изредка покачивала суда, но рыбаки видели в этом лишь вызов. Каждый постарался отплыть подальше от остальных, чтобы спокойно заняться охотой. Пожалуй, стоит упомянуть, что сегодня вода была на редкость вредной и изворотливой, пряча всю рыбу в своих глубинах. Ноябрь уже подходил к концу, а значит, время охоты и собирательства прошло. Теперь настала пора затаиться и смиренно дожидаться зимы.

Но люди – создания во сто крат вреднее и настойчивее любой стихии. Вот один из них бросил свои сети в полусонное море. Оно вздрогнуло, встрепенулось и встало на дыбы. Лодку качнуло сильнее, но человек не обратил на это внимания. Он нагнулся и всмотрелся в своё пляшущее отражение. Улыбнулся – отражение ответило хмурой гримасой. Поднялась волна. «Таких волн не бывает при штиле», – сказал бы опытный моряк. «Такие волны бывают, когда море злится», – сказало море и вмиг проглотило судно вместе с его капитаном. Впрочем, пустая лодка вскоре всплыла.

Если углубиться в леса, расположенные к востоку от пристани, то, обходя стороной неприметные селенья, можно было попасть в Никс-Аргос – город непрекращающегося веселья, – хотя сейчас даже он начал погружаться в спячку.

Уже почти неделю стояла мерзкая промозглая погода. Люди ютились в своих домовых норах, топя камины и загружая подвалы едой. Здесь – в отличие от послушного собрата на пристани – ветер бушевал, взметал багровые листья и беспощадно сбивал с ног каждого, кто пришёлся ему не по нраву. Солнцу так и не удалось пробиться сквозь густой туман, и лишь его отголосок бледной дымкой освещал мостовые.

Фонари потушили ещё вчера. Повозки с лошадьми не ездили с воскресенья. А поскольку новый день наступил всего несколько часов назад, на улицах стояла гробовая тишина. Только ветер каждый раз ревел с новой силой, да изредка раздавался бой часов. Небо наполнилось тучами и готовилось обрушиться на землю тяжёлыми слезами – последние осенние дни мир всегда провожал дождём.

Трудно было сейчас поверить, что всего пару недель назад этот город сверкал и переливался, как какая-нибудь замысловатая, ласкающая сердце безделушка: все его улочки были наполнены смехом, танцами и весельем. Весь мир съезжался посмотреть на необыкновенные парады и фееричные цирковые шоу, которые проходили здесь каждый вечер. Яркие, местами вызывающие, костюмы, в которые были облачены буквально все жители Никс-Аргос, бросались в глаза приезжим. Город утопал в огнях. Повсюду сновали толпы детей, а следом – и родителей, пытающихся догнать своих неугомонных чад. Нескончаемый поток артистов и акробатов колоннами прокатывался по широкой мостовой. И так почти круглый год.

Сейчас же весь город окутала тишина. Замирая, он медленно покрывался слоями пыли, и лишь в пьяных наваждениях к нему возвращалось былое величие. Однако ничего не происходит просто так. И можно с уверенностью сказать, что всего через несколько месяцев огни снова зажгутся, и туристы рекой разольются по улочкам, вдыхая запах эля и истоптанных мостовых. Так что это – отнюдь не смерть. Всего лишь сон. А от любого сна, даже самого прекрасного, рано или поздно приходит время очнуться.

***

Около восьми утра в дверь приглушённо, но напористо постучали. Лилит, только встав с кровати, быстро завязала непослушные волосы в хвост и накинула поверх ночного платья плед. Босиком она торопливо спорхнула с лестницы, нервно оглядываясь в поисках матери. Стук умолк, но, очевидно, был готов вот-вот раздаться повторно. Девушка опередила его, распахнув дверь. Снаружи повеяло сыростью и холодом. Вместе с ними в дом вошёл доктор Эван Нильсон.

На вид мужчине можно было дать все пятьдесят, хотя на деле ему не было и сорока. Седина проклюнулась на его голове слишком рано, и уже успела захватить большую ее часть. Морщины покрывали весь лоб, минуя лишь брови. Тяжелые веки лежали на и без того маленьких глазках, делая взгляд печальным. У доктора был крайне усталый вид. То ли это было от ежедневной кропотливой работы, то ли от гнетущей панической боязни окружающего мира. Казалось, его всё пугало до чёртиков, и не было на земле такой вещи, которая не приводила бы его в ужас.