Владимир Колычев - Утомленное солнце

Артем уже знал, каким образом Гена стал командиром полка. Причиной тому послужил стремительный взлет его отца, который недавно стал секретарем Центрального Комитета партии. Высокая должность отца не позволяла сыну прозябать в тылу. Вот и отправили Генку на фронт, но в должности командира полка.

– А вы сами собой довольны, товарищ майор? – со злостью в голосе спросил Хоботов.

– Этот вопрос не ко мне, – едва заметно усмехнулся Артем. – Это вопрос к генерал-майору Хрюкину. Он лично назначил меня на эту должность. И если вы считаете, что я не справляюсь со своими обязанностями, обращайтесь к нему.

Хоботов присмирел. Он прекрасно знал, что командующий армией не жалует его, считает выскочкой. И если он поставит вопрос о служебном несоответствии майора Гудимова, то тем самым разозлит Хрюкина. Ведь Артем у командарма на особом счету. Грамотный командир, воздушный ас, Герой Советского Союза. А кто такой Гена Хоботов, если разобраться…

– У нас в запасе всего четыре дня, чтобы подготовить полк к первому боевому вылету, – спокойно сказал Артем. – Я не знаю, какая нам будет поставлена задача, но уже думаю, кто поведет группу в бой. Вы, товарищ майор?

Хоботов вздрогнул. Настороженно посмотрел на него.

– А это не ваше дело думать, кто поведет группу в бой. Это прерогатива командира дивизии. Ему решать, понятно?

Артем едва сдержал презрительную усмешку. Он видел, что Хоботов в бой не рвется. Мало того, он боится подняться в воздух. А его должность позволяла ему сократить число боевых вылетов до минимума. Ведь командир полка мог вылететь на боевое задание лишь с разрешения командира дивизии. А если разрешения не спрашивать, то оно и не последует. Судя по всему, этот жук всерьез намеревался спрятаться за широкой спиной Артема. Если так, то чего ерепенится? Сложил бы крылья и сопел бы тихо в две дырочки…

– Хорошо, пусть решает командир дивизии, – усмехнулся Артем. – Но я уже сейчас сообщу, что возглавлять боевую группу не буду, потому что эту честь оставил за собой командир полка. Он собирается идти в бой с людьми, которым доверяет…

Хоботов заметно разволновался. Краска сошла с лица.

– А ты считаешь, что нынешним командирам эскадрилий доверять нельзя? – перешел он на миролюбивое «ты».

– Доверять им можно. Вопрос в том, справятся ли они с поставленной задачей или нет. Немцы рвутся к переправам через Волгу, бросают в бой огромные силы. Любая ошибка может привести к огромным потерям. Ты, Гена, можешь остаться без полка… На моем счету это уже четвертый полк. Все три были практически уничтожены. Так что поверь мне, ситуация очень серьезная…

– Да, да, я понимаю… – пробормотал Хоботов.

Он даже не обратил внимания на то, что Артем обратился к нему на «ты». Не до спесивых эмоций, когда страшно.

– Хорошо, я согласую с командиром дивизии возможные кадровые перестановки…

– И чем быстрее, тем лучше. Сейчас дорога каждая минута…

Гена не стал тянуть резину. И в тот же час отправился на доклад к командиру дивизии. Обернулся быстро. В зубах приказ о перемещении личного состава. Теперь Артем мог произвести необходимые ему кадровые перестановки. Властью командира полка он вызвал к себе начальника штаба. Были заново сформированы эскадрильи под началом самых опытных летчиков.

Артем вызвал в штаб главного инженера полка. Поговорили о материальном обеспечении полка, содержании летной техники в надлежащем состоянии. Особый спрос за своевременный ремонт самолетов, техническое обслуживание, содержание в постоянной готовности взлетно-посадочной полосы. И изучение материальной части должно быть поставлено как следует.

Вместе с начальником штаба Артем составил расписание занятий на последующие четыре дня. Собрал летный состав. Учебный класс соорудили из двух транспортных ящиков, в которых поставлялись самолеты. Занятия начались. Тактическая подготовка – в теории и на практике, слетанность пар, взаимодействие, организация связи, материальная часть, основные типы немецких самолетов, их силуэты, огневые точки, уязвимые места. Особое внимание огневой подготовке. Летчик должен уметь поражать воздушную и наземную цель с первой атаки, только в таком случае можно добиться превосходства над противником. Почти все занятия Артем вел лично.

В свободное время он составлял примерное боевое расписание на последующие вылеты. Он прекрасно понимал, что «девятые» «Яки» не будут привлекаться на штурмовку наземных целей. Основной задачей истребительной авиации на данный момент являлось прикрытие войск с воздуха. В небе господствовали немцы, но с этим нельзя было мириться.

В течение сентября немецко-фашистские войска штурмовали Сталинград. Город был захвачен практически полностью. Но благодаря мужеству советского солдата враг все же был остановлен. Гитлеровцы втянулись в затяжные кровопролитные бои. Обороняющиеся армии нуждались в пополнении. На паромах, на плотах с левого берега Волги в Сталинград переправлялись новые подразделения. Авиация люфтваффе стремилась сорвать переправу. Советская же авиация должны была любой ценой сорвать эти планы.

Артем не ошибся в своих предположениях. Полк получил задачу надежно прикрыть переправы с воздуха на вверенном участке реки. Хоботов по существу отстранился от управления полком, в отношениях с Артемом он ограничился ролью контролирующего, но не направляющего руководителя. С умным видом он утверждал его решения, даже не пытаясь вносить какие-то поправки. Хитрый жук. В случае успеха он возьмет все заслуги на себя. В случае неудачи он сошлется на то, что ему навязали не только майора Гудимова, но и его тактику управления полком.

Хоботов утвердил боевое расписание полка, график вылетов, согласно которому каждый пилот должен был за день подняться в небо трижды. Не самый напряженный график, но все равно он требовал от пилота высокой моральной и физической выдержки.

В целях успешного поиска противника район патрулирования разбивался на зоны размерами десять километров по фронту и в глубину.

Артем отказался от патрулирования большими группами в сомкнутом порядке. Это сковывало маневр и затрудняло управление в бою. В таком полете командир уделял все внимание вождению группы, а на поиск противника времени не оставалось. При встрече с врагом плотный боевой порядок группы нарушался после первой же атаки и нелегко было восстановить управление боем.

Майор Гудимов принял решение эшелонировать патрульные группы по высотам с интервалом, примерно равным набору высоты истребителя за один боевой разворот. Такой порядок обеспечивал полное взаимодействие между группами. При этом направление полета по кругу двух соседних групп должно было быть противоположным. Истребителям нижнего и среднего яруса предписывался поиск и уничтожение штурмовиков и бомбардировщиков противника. Верхний эшелон должен был сковывать вражеские истребители, а также прикрывать группы нижнего и среднего эшелона. В таком порядке нижние группы избавлялись от необходимости непрерывного наблюдения за верхней полусферой и все свое внимание уделяли поиску бомбардировщиков. Уменьшалась угроза внезапного нападения противника. Если ему и удастся атаковать одну из групп, то эффективность его действий должна быть незначительной. В каждой группе имелся свой командир, и он должен был управлять ею в бою. Даже если в общем сражении будет участвовать командир полка или эскадрильи, принцип такого управления нарушаться не должен. Старший командир всего лишь должен был распределить силы и произвести первую атаку, а с момента вступления в бой должен был командовать только лишь своей группой… Артем, как мог, подробно объяснял Хоботову тактику предстоящих действий. Тот внимательно слушал, с умным видом кивал. Но, судя по всему, ни черта не понимал… Как хорошо, что он не рвется в бой… Зато командиры эскадрилий и группы прекрасно понимали Артема. Они знали, что идти в бой вслепую равносильно самоубийству.