Моше Натан - Битва за Иерусалим

Неизвестно происхождение названия Колокол, но, коль скоро так его называют, заметим, что очертания этого Опорного пункта — округло-удлиненные с трех сторон и распахнутый «раструб» с четвертой — в самом деле напоминают огромный колокол.

В утренние часы в Рамат-Рахель прибыла рота из полка Ашера Драйзина и развернулась напротив Колокола, делая все возможное, чтобы приковать внимание иорданцев к западному направлению, иными словами, к Израилю. Как уже говорилось, легион дожидался этой роты долгие годы. Он приготовил для нее горы бетона, ощетинившегося оружием, километры траншей, тысячи метров колючей проволоки и широкие минные поля. Итак, если бы сюда прибыл вовремя этот Иерусалимский полк, которому было приказано в послеполуденные часы атаковать Колокол, у него было бы много шансов обильно окропить своей кровью эту линию Мажино в миниатюре, казалось неприступную для любого нападения, которого только можно ждать с запада.

Напасть, однако, вопреки всем расчетам легиона, обрушилась именно с востока — факт, предрешивший с самого начала исход боя.

Ашер Драйзин, как мы знаем, получил приказ штурмовать Колокол, находясь в Резиденции Верховного комиссара. Поэтому он предпочел избрать окружной путь — по шоссе Старый город — Бет-Лехем вдоль Колбасы — с тем, чтобы атаковать с незащищенного тыла, то есть со стороны села Цур-Бахр. Не нужно обладать слишком богатой фантазией, чтобы представить себе эффект этого ошеломляющего удара, когда легионеры, поглощенные шумной подготовкой противника, развернувшейся перед ними с самого утра, вдруг обнаружат, что на них напали со стороны их собственного дома.

И на сей раз, как и во время захвата Резиденции Верховного комиссара, основное бремя атаки Aureff Драйзин возложил на раг^^^^ку. Перед колонной ее бронетранспортеров он поставил три танка Аарона. Танкам поручалось сокрушить дот Колокола и прикрывать разведчиков, когда они пойдут в рукопашную на траншеи. Кроме того, Ашер выделил- несколько пустых бронетранспортеров в надежде, что попутно в конце кряжа Колбасы (мимо которого проходит дорога на Цур-Бахр) удастся подобрать некоторое количество разведчиков, закончивших прочесывать укрепления.

Три головных танка продолжали движение вперед по петлистому шоссе между Иерусалимом и Бет-Лехемом, изобилующему опасными поворотами, крутыми подъемами и спусками.

Вторым танком командовал Арик Кантор, чудом уцелевший под обстрелом на учебной ферме. Один из снарядов лег прямо перед его танком. Не успело рвануть и ударить спереди, как за кормой взорвался другой снаряд. Решив, что третий снаряд уже его не минует, Арик врубил газ и подал машину метров на десять вперед. И действительно, спустя считанные секунды на том месте, с которого сорвался танк, земля вздыбилась горой и взлетела на воздух.

Арик проследил за маневрами головного танка. Место открытое, если он тоже начнет копаться, иорданцы смогут засечь огнем всю колонну. И он решил сделать как можно более широкий вираж. Он надеялся, не в пример переднему танку, сразу проскочить поворот.

В момент, когда он повел машину в вираж, прямо перед его глазами, за краем шоссе, пробитого в круче, открылся почти отвесный 30-метровый спуск. Его танк уткнулся в скалу, и в это время с противоположной стороны выехали навстречу автомобили двух зажиточных арабов, направлявшихся в Иерусалим. Увидев танковую колонну, они бросили свои машины посреди шоссе, а сами попытались спрятаться в нише, вырубленной в скале.

Головной танк затормозил перед автомобилями, не зная, что предпринять. Аарон закричал по рации: «Что ты стал вдруг таким вежливым! Дуй дальше! Бодни их и отодвинь на бровку!»

Головной танк еще возился, когда Арик застрял на краю кручи. Эта остановка была роковой, так как половину корпуса машины вынесло на подпорную стенку вне черты шоссе. За стенкой проваливался далеко вниз почти отвесный спуск.

Головной танк наподдал по автомобилям и уехал вперед. Арик завел двигатель, чтобы последовать за ним, и тут же обнаружил, что успел разворотить шоссе. Новые усилия сдвинуться с места привели к тому, что танк осел- еще глубже на подпорной стенке, разламывающейся под его весом. Вдруг машина накренилась влево и потеряла равновесие. Все произошло в считанные секунды: прежде чем Арик понял, что именно стряслось, подпорная стенка развалилась. Он успел прокричать водителю: «Вправо! Скорей вправо!» — но танк уже рухнул с кручи и закувыркался вниз по' склону.

Арик втянул голову в люк и скорчился в отсеке. Танк перевернулся. В Арика полетели сорванные с креплений кассеты с боеприпасами и снаряды, приготовленные для стрельбы. Танк кувыркался, а эти предметы наносили ему по голове и по телу страшные удары. «Я старался, — рассказывает он, — войти в ритм перевертываний и приспособить положение тела к вращению танка. Мне казалось, что в этом мой единственный шанс остаться в живых».

Внезапно тяжелая кассета, до отказа набитая амму- ницией, наотмашь стукнула его по голове. У него потемнело в глазах — удар был такой силы, что он на какое-то время потерял зрение. В ту же секунду на него обрушился новый удар, сильней прежнего.

Он осознал, что следующее перевертывание танка доконает его. «Я приготовился умереть, — говорит он, — и подумал о моей маленькой дочке. Уж не знаю, как получилось, но чувствовал, что думаю о ней».

Удар по спине на третьем перевертывании лишил его возможности думать. Снаряды и кассеты, тараня пространство внутри кувыркающегося танка, смертельно молотили его. В просветах между ударами до его сознания доходил мелодичный звон какой-то полой железяки, стукавшейся о броню снаружи.

В момент, когда кувырканье танка прекратилось, удар титанической мощи швырнул его в русло пересохшего ручья — вади — и вонзил в землю. Этот факт — что танк не переворачивается более — внезапно дошел до сознания Арика. Падение кончилось, и он удивлялся тому, что спасся. Он был контужен после всех ударов, кувыркания и перевертываний, но его затопило ощущением счастья, когда он окончательно убедился, что все-таки жив. Арик попробовал подняться на ноги и немедленно посмотреть, что случилось с его экипажем, и только тут к своему изумлению обнаружил, что вышвырнут из танка и лежит в густой туче пыли. Он чуть не задохнулся от кашля.

Первые попытки пошевелиться убедили в том, что, несмотря на полученные жестокие удары, он не лишился способности двигаться. Сначала пошевелил ногой, потом рукой. Еще несколько усилий, и он даже сумел подняться. Без очков, которые он носил всегда и которые, конечно, разбились вдребезги, в глазах у него стлался черный туман.

После того, как к нему вернулось зрение, он подошел к кабине наводчика, помог ему прийти в себя и подняться. Затем отворился люк водительской кабины — и в нем тоже возник живой человек, кажется, даже более или менее невредимый. Все спасшиеся имели достаточно плачевный вид, но Арика поразила не их устрашающая внешность, а то, что никто из них не пострадал.