Александр Черваков - Две стороны. Часть 2. Дагестан

Наконец двигатели заглушили, но тишина оказалась довольно условной. Из села доносились редкие взрывы и треск очередей, слева за холмом тарахтела армейская дизельная электростанция.

– Ну как тут, пацаны? – спросил Щербаков у танкистов, занимавших эту позицию, как оказалось, не первый день.

– Да нормально. – ответил круглолицый Женька Лебедев. – Сегодня вот несколько раз "вованы" калачевские село штурмовали. Но там жопа, раненых много и убитые. А мы сверху стреляем, куда скажут.

– А кто цели обозначает?

– Да вон с командного пункта полковники всякие приходят и показывают, – Лебедев махнул в сторону холма с развевающимся над ним российским флагом.

– Да, Жека красавчик, – вклинился в разговор обычно молчаливый Кайдалов. – Один "подпол" пришел, спрашивает: "Видишь КамАЗ в селе, километрах в трех отсюда? Сможешь попасть в него?", а Лебедь такой: "А куда попасть, в кабину или в кузов?". Ну подпол такой офигел: "Давай в кабину!" И всё, Лебедь прямо в кабину и попал!

– Да просто прицел выверен хорошо, – заскромничал Лебедев.

– Кайдалов, ты накуренный что ли? Прям не остановишь тебя, – сказал подошедший капитан Пермяков.

– А как ты мечеть завалил? – не унимался механик.

– Да что вы прицепились с этой мечетью! – огрызнулся Лебедев. – Мне сказали, я и завалил, – и наводчик скрылся в люке, захлопнув его за собой.

– Говорят, на Героя России Лебедева представлять будут. – Кайдалов кивнул головой в сторону закрытого люка наводчика. – В мечети-то штаб ваххабитов был!

– Да, круто! А даги приезжают? Жрать привозят чего-нибудь? Сигареты? – опять поинтересовался у Кайдалова Щербаков.

– Нет. Здесь везде перекрыто, засады и блокпосты. Никого не пускают и не выпускают, – сказал механик. – Сзади и с боков наши, федералы, внутренние войска, менты дагестанские. А впереди обрыв, по склону не залезешь. Если только снизу с минометов долбанут, но пока такого не было.

– Еще что интересного?

– Да что интересного, – ответил Кайдал, – боевики укрепились "не по-детски". Они эти укрепления несколько лет готовили. Везде схроны, доты. Всё в бетоне, только кумулятивным и пробьешь. Снайпера у них работают, так что в башню залазить – пригибаться надо и к краю обрыва близко не подходить.

Солнце скрылось за хребтом, оставив за собой густеющую кровь заката. На востоке быстро темнело, разливая по небу фиолетовые чернила с плавающими в них серебряными точками звезд. Стрельба и взрывы в ущелье утихли, лишь кое-где в черноте затаившегося села мерцали не потухшие за день огненные пятна.

– Ну что, где спать будем? – спросил у своих танкистов Щербаков.

– Да давайте прямо на трансмиссии, – ответил Кравченко, – в башне уже достало корячиться.

– И правда. Доставайте спальники, – сказал лейтенант и потом подумал: «Да тут, вроде, кроме наших, нет никого, как сказал Кайдал, внезапно никто не нападет, можно спать не бояться».

Расстелив спальники сверху нагревшейся за день трансмиссии, экипаж, не раздеваясь, улегся под звёздным небом с протянувшейся на нём от края до края отчётливо видимой лентой Млечного Пути. Вокруг стояла тишина, нарушаемая только далеким тарахтением дизельного генератора за холмом.

«Какая война? – лейтенант пускал вверх клубы табачного дыма, тающего в ещё теплом недвижимом воздухе. – Курорты Кавказа». Рядом уже храпели Кравченко и Обухов. Через несколько минут заснул и Щербаков.

Утром проснулись рано, разбуженные грохотом истребителей-штурмовиков. Самолеты пикировали над ущельем, посыпая села десятками авиабомб. Внизу расцветали кроваво-огненные бутоны взрывов, склоны тряслись от смертоносной мощи, но ваххабиты всё так же ожесточенно оборонялись. По данным разведки, в Карамахи и на близлежащих склонах оборону держали около шестисот боевиков. На время авиаудара они прятались в свои глубокие бункеры и схроны, а как только обстрел заканчивался, вновь выползали на боевые позиции и не давали внутренним войскам МВД захватить села. Позиции боевиков были очень хорошо замаскированы и укреплены, поэтому огневые удары авиации, тяжелой артиллерии и танков наносились почти вслепую или исходя из скудных разведданных. И всё же боевиков становилось меньше и их огневых точек тоже.

Часам к девяти утра с командно-наблюдательного пункта (КНП) внутренних войск, находившегося на высоком холме, спустились капитан Пермяков и какой-то подполковник в очках с роговой оправой и толстыми стеклами. На камуфлированной форме "подпола" красовались нашивки внутренних войск. Пермяков построил все три экипажа за танками, задравшими трансмиссии и направившими свои пушки на горящее Карамахи .

– Будем работать во взаимодействии с внутренними войсками, – сказал капитан.

– Подполковник Иванов, – представился офицер в роговых очках. – Сразу к делу. Карты местности старые, последний раз редактировались в восемьдесят четвертом, пятнадцать лет назад. – обратился "подпол" к танкистам. – Поэтому нужно будет зарисовать основные улицы села, цели и направления. Сейчас подползем к краю ущелья, я буду показывать, командиры и наводчики зарисовывают. Сильно не высовываться – снайперы не дремлют.

Лежа на краю обрыва, Щербаков надел очки, достал свой красный блокнот, за неимением другой бумаги и толстой шариковой ручкой, с прятавшимися в ней тремя разноцветными стержнями, стал зарисовывать то, что показывал и о чем говорил подполковник.

«Смотрите, – "подпол", распластавшись в сухой траве, указал рукой в сторону белеющих полуразрушенных домов села, – вон так называемый "ближний поселок", выше – "дальний поселок". Всё село расположено на уступах склона – "языках". Первый, второй и третий "язык". Выше и правее – это Чабанмахи. По Чабанмахи из Кадара лупят. Теперь смотрите внимательно – между ближним и дальним поселком находится замаскированная пещера, очень хорошо укрепленная. Разведка говорит, что бронированные двери открываются "камазовским" движком – руками не открыть. Оттуда машины иногда выезжают, видимо, с боеприпасами. Эту пещеру накрыть надо. Такая же недалеко от третьего "языка", – полковник опять ткнул пальцем в сторону развалин домов. – В прицел постарайтесь рассмотреть. Вот эти пещеры уничтожить – сейчас ваша главная задача. Естественно, все движущиеся цели тоже ваши, сейчас наших в селе нет. Когда наши на штурм пойдут, мы вас предупредим. Кстати, для информации, – ВВшник посмотрел на танкистов, пытающихся разглядеть пещеры, – видите вон тот дом с высоким деревом? Это дом одной из жен Хаттаба, так что можете и в него долбануть».

Щербаков аккуратно зарисовал всё красной ручкой, пещеры и дом жены Хаттаба обозначил синей, все подписи зеленым и внизу "карты" – «8 сент. 1999г. Карамахи».