Виктор Филалетов - Палящее солнце Афгана

Поездка на батарею вызвана тем, что к окраине Айбака подошла группа бандитов с плохими намерениями. И чтобы охладить их пыл, надо кинуть туда несколько снарядов. Батарея состояла из двух пушек 152 калибра. Капитан, главный начальник этой горы, поняв просьбу, приказал расчехлить одно орудие и оно, ухнув, изрыгнуло несколько гудящих штук на другую сторону города. Солдат, зарядив ствол, отходит на метр, дергает за шнур и ствол с грохотом откатывается назад. Капитан предложил Еремею сделать выстрел, но сегодня у него что-то не было желания стрелять, да и не хотелось отягощать свою карму. Стрельба по живым мишеням, бесследно для судьбы не проходит. К примеру, охотник, если добывает животных для пропитания семьи, это одно. А если ради спортивного интереса убивает их – это другое, наказуемое Свыше. Каждый наш поступок и даже мысль несет в себе заряд светлый, для блага, или темный за который в будущем придется отстрадать. Посвятивший себя курятнику, несет последствия яиц.

«Ходит Ермак, заломя колпак»

На другой день Ваханов с переводчиком уже на пути в полк. В ущелье еще прохладно. Мелькают по сторонам горы, пологие и крутые, но все в поперечных тропинках, протоптанные козами и овцами. Иногда на отвесных скалах ярусами пасутся эти животные. Как они держатся там без альпинистского снаряжения – не понять. И курдючные овцы ходят, неся сзади по пуду сала. Трава давно высохла, они жуют сухую колючку, но по мордам видно, что довольны и этим. Животные не имеют страха высоты, поскольку чуют, что Природа не подведет их, однако, к опасности с другой стороны – не готовы. Наши доблестные вояки часто, особенно первое время, принимали стада за движущихся духов и открывали по ним безответный огонь и сверху сыпалась баранина.

Ближе к выходу из ущелья, на обочине дороги застыл советский КамАЗ без передних колес, с развороченной взрывом кабиной. Несколько дней назад его подорвали враги народной власти, водитель погиб. Минная война на этом горном участке в последнее время усилилась, необходимо остановить духов, чтобы взяли «тайм-аут». Ради этого и едет советник в полк. Командир полка, молодой майор, недавно выдвинутый на эту должность за талантливые решения боевых задач при минимальных потерях личного состава, встретил приезжих доброжелательно. Он сразу понял суть дела, поддержал идею проутюжить огнем исламские комитеты в горах, и выделил три орудия.

Добравшись до места, откуда удобно нанести удар, лейтенант, командовавший батареей, поставил пушки в ряд, а сам сел метрах в тридцати сзади на походный стульчик, как царь Иван Грозный на трон. Отсюда руководил стрельбой. Стреляли залпом. Заряд раздельный. Сначала в ствол досылается снаряд весом 28 килограмм, потом гильза с взрывчатым веществом. Первый залп был произведен недружно – один артиллерист замешкался. Офицер сурово насупил светлые мальчишеские брови и непререкаемым тоном повелел:

– Рядовой Антонов, со снарядом ко мне, бегом!

Воин худой и тощий, не намного превышающий вес снаряда, взвалил его на плечо и неровными шагами, шатаясь из стороны в сторону, побежал тридцатиметровку. Добежав до сверкающего глазами командира, остановился, сгибаясь под тяжестью груза, и выслушал несколько важных замечаний, относительно стрельбы из пушек. Вернулся к орудию опять со снарядом, но уже пешком и в состоянии повышенного знания. Жаль только, что внезапность потеряла силу и моджахеды успели разбежаться по щелям.

Еремей взглянул на своего начинающего жить молодого переводчика и кивнул головой в сторону командира:

– Видишь, как человека портит власть? Не бери с него пример. Чтобы выглядеть бывалым моряком, не обязательно всегда жевать морскую капусту.

Постоянные и частые поездки в Мазари Шариф, в районные центры, по воинским частям особой опасности не представляли – по дороге стоят посты – хотя опасность всегда присутствует там, где ходит «человек с ружьем» и к ней привыкаешь. Более реальная угроза исходила для Еремея от советских автоколонн, двигающихся непрерывной чередой по всей дороге. Водители, как ему говорили, были все отличники боевой и политической подготовки. КамАЗы широкие и когда его водитель решается обогнать впередиидущего, то занимает собою всю проезжую часть. Сколько посшибали афганских машин, сколько задавили жителей. Еремей с переводчиком были даже свидетелями наезда на афганскую тележку, когда погибло 3 афганца и 7 чел. ранено. В Ташкургане КамАЗ снес дом у дороги. Да и они с Давлатом попадали в неприятную ситуацию, проезжая вдоль идущей встречной колонны. Вдруг из нее, впереди, вывернулся КамАЗ, загородив проезд и стеной стал надвигаться на них. Дорога высокая, скатиться с нее можно только кувырком и Ваханов, затормозив, повис над кручей, ожидая развития событий. При этом чуть не задел афганского велосипедиста, который, не раздумывая, сиганул под откос. «Отличник», не доехав нескольких метров до джипа, опять нырнул в расступившуюся автоколонну.

Для афганских автоколонн правил тоже не существует, как и для одиночных машин. Водители с одинаковым энтузиазмом ездят и по правой и по левой (не испарился еще дух англичан) стороне, где хотят, и часто совершают аварии. Ситуация на дорогах напоминала жизнь в прифронтовой полосе, а ездить приходилось часто.

Преимущественная часть «шурави» признавали и уважали афганцев, ведь они были хозяева, а мы гости в этой стране и должны были вести себя, соответственно. Но не все это понимали, особенно среди военных, чем, вероятно, вызывали раздражение и ненависть аборигенов. Однажды Ваханов ехал из Хульма с афганским шофером на машине – такси спецотдела. Двигаясь по ущелью, увидели впереди советский БРДМ с несколькими сидящими на броне защитниками афганского народа. Броневик двигался медленно, но когда стали его обгонять, неожиданно загородил дорогу, выехав на левую сторону. Водитель притормозил – «шурави» вернулся на правую сторону. При новом обгоне опять загородил дорогу и так несколько раз. Потом выбрали момент, когда он потерял бдительность и на скорости обошли его. Еремей хотел их обложить по-русски, но из-за тарахтения техники никто бы не услышал, но кулак из машины показывать опасно, можно получить пулю вдогонку, на кулаке ведь не написана национальность, а машина по раскраске афганская.

Банда в районе Айбака, которой недавно «охлаждала пыл» батарея, не напугалась больших снарядов и даже усилила активность. И своей негативной настойчивостью очень мешала народной власти правильно работать. Поэтому решено было провести зачистку окраины города силами афганских батальонов. Володя Кипарин приехал на БТРе и они с Еремеем и командирами войск заняли пост наблюдения на возвышающейся сопке. Отсюда хорошо были видны сорбозы, прочесывающие местность.